пасены!
Кваша-Кашенко(зовет). Господин Чухненко, выходите! Это мы!!
Чухненко выходит из-за кустов. На нем длинный халат, грудь обнажена.
Чухненко. Пускай дед отойдет в сторону.
Кваша-Кашенко. Встаньте, дедушка, над яром! До чего дожили, господин Чухненко! Новая гайдаматчина! Новые Гонты и Зализняки подстрекают темную стихию против культуры и прогресса! Ужас!
Чухненко. Господин Шевченко тоже приложил руку. Может быть, нет?! Станьте, дед, в сторону!
Дед Иван. А вы тем временем наутек?!
Кваша-Кашенко. Не ваше дело!
Эконом. Это ж разбойник, милостивый барин! Вишь, как ножом размахивает!
Кваша-Кашенко. Вы, эконом, как человек, близкий к народу, должны были уговорить, утихомирить бунтовщиков! Защитить своего барина!
Эконом. Уж лучше я сбегаю в драгонию[5], пускай они поговорят с мужичьем! Проклятые гайдамаки сами себе ямы копать будут!
Шевченко. Эконом, эконом! Вы думаете, вас никто не слышит?!
Эконом. Говорил я барину, чтобы он казаков не трогал, пока не приедет драгония и не окружит всех лошадьми! Вот тогда и бей! Если бы меня барин послушал! Я уж побегу… Вы, барин, за мной потихоньку, а я — рысцой, рысцой! Еще двадцать верст до драгонии…
Шевченко. Подождите, эконом, миром дело разрешим.
Чухненко. Беги, Мехтодь, изо всех сил беги! Когда вернемся домой, подарю тебе самого лучшего коня! Я уже слышу, как свистят над мужицкими спинами нагайки, вижу, как сверкают голые сабли! Мужичье проклятое!
Эконом. Бегу, барин! (Убегает.)
Дед Иван. Стой, шельмина душа! Не беги! (Выбегает следом.)
Кваша-Кашенко. Не догонит! Эконом бегает куда быстрее!
Чухненко. Да и нам нужно за ним, слышите, какой гул в лесу? Полон лес гайдамаков!
Шевченко. Вы не далеки от истины, господин Чухненко.
Чухненко. Видите, зарево поднялось из-за леса? Это по моему приказу верные люди жгут гайдамацкие дома! Пока отцы бунтуют — их выродки горят в огне!
Шевченко. А что, если отцы отблагодарят той же мерой?
Кваша-Кашенко. Не посмеют! Их рабская натура будет целовать карающую руку!
Входит дед Иван.
Кваша-Кашенко. А что, догнали, дедушка? Не очень?
Дед Иван. Чтоб ему пусто было, такой быстрый!
Чухненко. Он вам, дед, отблагодарит за то, что вы гнались!
Дед Иван. Видать, уже не отблагодарит. Я его так поддел ножом, что он не успел и слова вымолвить… Только кровь забулькала изо рта…
Кваша-Кашенко. Вы понимаете, что вы плетете?!
Дед Иван. Понимаю, барин. Пошел оконом к богу овец пасти…
Кваша-Кашенко. И у вас поднялась рука на человеческую душу?! Боже мой милосердный!
Дед Иван. Какая там у оконома душа, господин…
Чухненко. Отойдите от меня! Станьте в сторонку!
Дед Иван. Не бойтесь, барин. Вы же не удираете…
Кваша-Кашенко. Вот вам иллюстрация к моим словам, господин поэт! Нас всех тут порежут! Этот дед сошел с ума!
Шевченко. Вы думаете, что жизнь эконома дороже жизни деда и всех тех людей, которых бы убили драгуны?
Дед Иван. Нет оконома, не будет и драгонов…
Чухненко. Давайте поскорее убежим… Нас троих дед не задержит…
Шевченко. Я остаюсь здесь.
Кваша-Кашенко. Мы сами побежим.
Шевченко. Не раньше как дадите честное слово никому не рассказывать о том, что здесь делается…
Кваша-Кашенко. Какие могут быть колебания? Торжественно даю вам честное слово, клянусь всем дорогим…
Шевченко. Верю. Именно из-за трусости не скажете. А вы, господин Чухненко?
Чухненко. Вас первым повешу на дереве!
Шевченко. Господин Кваша-Кашенко! Идите один.
Чухненко. Не смейте идти! Будьте свидетелем того, как издеваются над дворянином!
Кваша-Кашенко. Господин Чухненко! Вы как ребенок! Дайте честное слово, как я, и мы будем свободны! Нужно учитывать, при каких обстоятельствах даете слово!
Чухненко. Не желаю давать слова!
Кваша-Кашенко. Тогда я один пойду… Будьте здоровы, господин Тарас… До приятного свиданьица…
Шевченко.Стойте! Отменяю свое разрешение! Пускай люди нас рассудят! Дайте знак, дедушка!
Дед Иван. Сейчас, отец… (Подходит к яру, свистит.) Они идут…
Шевченко (сосет трубку). Хорошо, дедушка.
Чухненко (падает на колени). Смилуйтесь! Какое угодно слово дам! Пустите меня живым!
Кваша-Кашенко. Я — официальное лицо! Я — кавалер ордена святого Станислава 4-й степени! Губернатор… Полиция… Попечитель учебного округа…
Дед Иван. Миритесь с богом, барин.
Чухненко. Дайте пистоль… Я дорого продам свою жизнь… Станем, как один…
Кваша-Кашенко(поднимает руки). Будьте свидетелями, что я не оказываю никакого сопротивления. Пан Чухненко, руки вверх! Давайте петь, пускай все слышат, что мы люди мирные… "Дощик, дощик капе дрібненький!.."
Из яра выходит Охрим. За ним — еще четверо, которые остаются у яра. Охрим подходит ближе — у него топор, самодельная пика.
Охрим (снимает шапку). Здравствуйте, люди добрые!
Шевченко. Здоровы. Много вас?
Охрим. Все, батя.
Петро. Ну да!
Охрим. Когда пан подожгли нас и убежали сюда, к нам наехали гайдуки соседнего пана. Нам некогда, пожар заливаем, а они лошадьми топчут, арапниками секут, бьют из винтовок, страшный суд, да и только!
Дед Иван. Страшного суда испугался! А еще гайдамака!
Охрим. Крепостные испугались, казаки — в лес…
Шевченко. Ожила Оксана?
Охрим. Ожила, батя… Пан с окономом убили Ярему — она бросилась в водоворот возле мельницы… Еле вытащили… Долго не оживала…
Шевченко. Куда идете, Охрим?
Охрим. Не знаем, батя.
Чухненко (Кваше). Опустите руки, дурак!
Кваша-Кашенко(опускает руки). Как вы смеете!
Шевченко. А ну-ка тише!
Кваша-Кашенко. Как официальное лицо и кавалер, приказываю всем бунтовщикам разойтись по домам! Я доложу его высокопревосходительству господину генерал-губернатору Бибикову!
Чухненко. Тихо вы, каша из тыквы! Не вмешивайтесь в мои дела! Что, Охрим, хлебнул горького?
Охрим. Хлебнул, барин!
Чухненко. Хочешь сладкого, Охрим?
Охрим. Ох, хочу, барин!
Чухненко. Будет и сладкое. Свой барин, что родной отец. Карает и милует. Зови людей. Все обмозгуем. Не полицию ведь звать! Объест она нас с потрохами. Поладим и так.
Шевченко. А мертвый Ярема? А остальные убитые? А сожженные хаты?
Чухненко. Господин поэт! Поймете ли вы когда-нибудь, что между барином и мужиком — один бог судья?
Шевченко. Негодяи! Не хочу пачкать о вас руку…
Дед Иван. Отец, пускай уж я — у меня все равно грязные!
Чухненко. Оскорбление крепостных не задевает дворян! Вызов на дуэль принимаю лишь от шляхетного, как и сам!
Кваша-Кашенко. Согласно законам чести звание академика или чин дают права дворянства…
Чухненко. Тогда становитесь к барьеру.
Кваша-Кашенко. К какому барьеру? Я вас вовсе не вызывал!
Шевченко. Мерзавец! Застрелю на месте! (Вытаскивает из кармана пистоль.)
Чухненко. В безоружного легко стрелять.
Шевченко (подает деду второй пистоль). Нате, дедушка, передайте барину.
Дед Иван (берет пистоль). Еще и пистоль ему давай! А по морде не хочет!
Чухненко. Осторожно! Может выстрелить! Пускай отойдет от меня! Заберите у него пистоль!
Кваша-Кашенко. Законы дуэли требуют секунданта, пане Чухненко. Если у вас нет возражений относительно моей личности…
Чухненко. А к чертям собачьим вы не пойдете? Охрим, зови людей. Сейчас мы этим господам дадим такую трепку…
Кваша-Кашенко. Я — лицо десятого класса!
Чухненко. Чего ж ты стоишь, Охрим?!
Охрим. Думаю, барин.
Чухненко. За тебя я думаю!
Охрим. Нет, время уже и нам думать! Нет у нас просвещенных людей. Один Остап-кобзарь, да и тот слепой. Только и знаем — умирать. А придет же когда-то и наша пора, вырастут люди смелые и пойдут сообща против господ, против царей, восстанут за ними крепостные, казаки, стар и мал…
Петро. Ну да!
Шевченко. Правда твоя, Охрим. А теперь бери барина за шиворот, пускай идет на суд праведный! Какой люди приговор вынесут — так и будет!
Чухненко. Эй, Охрим, хорошенько подумай! Насилие так не пройдет, за этим закон следит!
Охрим. Закон панский, что ему до нас!
Чухненко. Посторонние подстрекатели поедут прочь, а вам со мной век жить!
Дед Иван. Чтоб ты до вечера околел!
Шевченко. Не стоит зря тратить время, Охрим! Видишь, пожар не прекращается. Нужно тушить. Обидчиков гнать из села.
Охрим. Ох, выгонишь ли их, батько? С оружием они, заклятые!
Шевченко. Выгоним! Правда на нашей стороне! Ведите барина!
Кваша-Кашенко. Тарас Григорьевич! Может, я взял бы его под честное слово в Киев?
Шевченко. Поздно, господин историк. Дед Иван, наставьте пистоль и идите!
Чухненко. Осторожно! Я сам пойду!
Дед Иван. Не гавкай! (Исчезает с паном за деревьями.)
Охрим. Хорошо вы сказали, отец, — суд праведный. Хоть барин ты, хоть простой — все равно становись. Мы не разбойники. К правде идем, за лучшую долю.