Написана 8-я глава. Это скачок через шестую и седьмую. Анархия? Да. Но так хотелось. 8-я глава — это 42 страницы. Сейчас передо мной встает трагедия Пшигодского. Боец, хороший рубака, суровый человек с нежным сердцем не находит счастья в своей личной жизни. Часто в боях, напряженных походах он вспоминает о своей нежной подруге, полногрудой красавице Франциске, вспоминает ее ласки, ее податливость и готовность всегда приласкать своего сурового муженька, и в сердце его врывается боль. Его не влечет другая женщина. Я не смог еще правдиво решить проблему Пшигодского и его взаимоотношения с Франциской. Это — трудная для художника задача. И я думаю, я чувствую, что Пшигодский не найдет другой жены, хотя мне очень трудно поверить, что его любовь к Франциске опять вспыхнет прежним пламенем и согреет его жизнь. Увидим. Все зависит от того, не погибнет ли он в боях. Вам, знающей, сколько тревоги, мучительных исканий доставила мне эта коллизия в романе, понятно, почему я уделяю ей столько внимания. И странно, я так это переживаю, как будто Пшигодский близкий мне человек. А ведь это всего один из героев моего романа…
Я веду здесь весьма затворническую жизнь. Вижусь лишь с людьми, тесно связанными с моей работой, и расходую свои силы правильно.
Завтра будет проведена запись на патефонную пластинку. Читаю сам два отрывка [из] «Как закалялась сталь».
В моем кабинете стоит пианино, и товарищ Тоня, мой секретарь, играет мне в минуты, когда я устаю.
Я послал Вам два экземпляра новых изданий — «Как закалялась сталь». Уже вышло третье, богатое, подарочное издание. Буду высылать Вам все книги. Я осуждаю Вас за пессимизм в советах, даваемых Вашей знакомой. Вы должны говорить истинно оптимистически. Правда, это шутка, но даже в шутке надо быть радостным. Грустные шутки все же грустны.
Напишите мне, как складывается Ваша жизнь. Что вы делаете. Я с большим удовольствием буду читать эти письма.
Желаю Вам всего наилучшего. Будьте жизнерадостны, берите с меня пример.
Крепко жму руку. Привет Святославу.
Н. Островский.
Москва, ул. Горького, 40, кв. 3, (2 эт.). Н. А. Островский.
22/I-36 года.
277Ромен Роллану
29 января 1936 года, Москва.
Дорогой Ромен Роллан!
Я хочу, чтобы эти слова прозвучали так же тепло и так же ярко, как и наше чувство симпатии к Вам.
Несколько лет назад я с огромным волнением слушал пламенные слова Вашего манифеста. В нем прекрасный, мужественный человек большой культуры сказал всему миру о том, кого он любит и кого ненавидит.
Любовь Ромен Роллана была отдана нам, сынам трудового народа, сбросившим с себя оковы капитализма и в упорном, честном труде создающим новую, прекрасную страну. Любовь была отдана нам, истинным хозяевам земли, хранителям и создателям культуры освобожденного народа. Врагам же человечества — фашизму, буржуазии — Вы бросили в лицо слова ненависти, негодования.
Это был манифест бойца, готового к борьбе.
Ваше имя произносится в нашей стране, как имя друга всего угнетенного человечества.
Крепко сжимаю Ваши руки, дорогой наш друг, от имени молодых бойцов и строителей — сынов рабочего класса — приношу Вам искренние пожелания и поздравления в день 70-летнего юбилея. Мы знаем, что Ромен Роллан не только великий художник, но и человек огромного мужества, сумевший своими честными глазами увидеть правду.
Пусть и впредь Ваш голос звучит столь же страстно, призывая к борьбе за освобождение человечества.
Ваш Николай Островский.
Москва, 29 января 1936 года.
278А. А. Жигиревой
5 февраля 1936 года, Москва.
Милая Шурочка!
Послал тебе письмо с призывом приехать к нам в гости в Москву, но ответа не получил. Неужели я опять попал в опалу? Шурочка, родная, что это такое? Я жду от тебя большого письма, в котором ты расскажешь о своей жизни.
Недели две назад у меня была Ольга Войцеховская. Она поправилась по сравнению с теми днями, когда ты ее видела. Стала жизнерадостнее и бодрее.
Я весь с головой ушел в работу. Нажимаю на все педали. Дела литературные идут неплохо.
Живем втроем — Катя, Рая и я. Квартира из 3 комнат, кухня, ванная и прочее.
Приезжай, родная, ждем тебя. Перестань на меня сердиться. На моей совести нет ничего предосудительного.
Крепко жму твои руки.
Твой Коля, он же и Н. Островский.
Москва — 9, ул. Горького, 40, 2-й эт., кв. 3. Н. А. Островский.
5 февраля 1936 года.
279Д. А. Островскому
5 февраля 1936 года, Москва.
Дорогой братишка!
…Я весь с головой ушел в работу. Нажимаю на все педали, и дела литературные идут неплохо. 20-го февраля в 8 ч. 30 м. вечера выступаю по радио на торжественном открытии Всеукраинского съезда комсомола как делегат этого съезда от Шепетовщины.
Наркомат Обороны вернул меня в армию. Я теперь на учете ПУРа РККА как политработник со званием бригадного комиссара. Эта военная книжечка в кармане очень для меня дорога. На днях в Сочи будет отправлен автомобиль и поставлен в гараже нового дома. Милости просим к нам в гости летом, полечиться и отдохнуть.
Крепко жму руку. Пиши обо всем. Как поет гармонь?
Твой друг и брат Коля.
Москва, 5 февраля 1936 года.
280Директору ленинградского отделения издательства «Молодая гвардия»
11 февраля 1936 года, Москва.
Уважаемый товарищ!
Жду обещанных мне товарищем Гальпериным 75 экземпляров Вашего «подарочного» издания романа «Как закалялась сталь». Мы договорились, что, кроме 25 авторских, мне вышлют 50 экземпляров за мой счет. Я прошу Вас проследить за выполнением этого сейчас же, как только выйдет первая партия книг.
Передайте мое спасибо коллективу, работавшему над изданием моего романа. Книга прекрасна, я хочу сказать, издана прекрасно.
Жду книг в ближайшие дни.
С коммунистическим приветом!
Н. Островский.
Москва — 9, ул. Горького, 40, 2-й эт., кв. 3. Островский Николай Алексеевич.
11/2-36 г.
281А. П. Лазаревой
19 февраля 1936 года, Москва.
Милая Александра Петровна!
Нехорошо начинать с просьбы, но я именно так и делаю. Прошу, зайдите в наш маленький домик на Ореховой, 47 и перепишите мою библиотеку в алфавитном порядке, по фамилии автора. Это мне необходимо для того, чтобы я мог закупить в Москве все необходимые мне книги и не дублировать. Журналов регистрировать не надо, только книги. Если у Вас не будет свободного времени, то попросите кого-либо от моего имени из библиотекарей, труд этот я им, конечно, оплачу. Было бы хорошо, если этот список пришел ко мне как можно скорее. Я напряженно работаю. Приехал Левушка и Шура Жигирева. Интересных новостей у меня как будто бы нет. Попытаюсь Вам написать лично, собственной рукой, не знаю, выйдет ли что-нибудь. Не удивляйтесь скупости слов. В романе проблема Пшигодского решена мною в оптимистическом плане. Как же иначе может быть? Он должен встретиться со своей Франциской и встретиться хорошо.
Крепко жму Вашу руку.
Н. Островский.
Г. Москва — 9, ул. Горького, 40, кв. 3, Н. А. Островский.
19 февраля 1936 г.
282А. П. Лазаревой
7 марта 1936 года, Москва.
Милая Александра Петровна!
Привет в день 8 марта. В честь Международного женского дня, в знак уважения и дружбы к могущественному полу, я завтра впервые надену свой комиссарский мундир. Предстану перед женским большинством в нашем доме как вояка и недодемобилизованный партизан. Пусть сверкают перед их глазами комиссарские звезды, золотые пуговицы, почетный ромб на петлицах и все остальное, что так пленяет сердца красавиц. Не улыбайтесь.
У меня мало приятных новостей. О статье Кравченко знаете из газет. Затем был Авербах-глазник. Предлагает настойчиво вынуть правый глаз. Как видите, я еще не все мытарства испытал. И жизнь угостит меня еще не одной горькой пилюлей. Такова уж, видимо, моя профессия — терять беспрерывно физически что-нибудь. Хорошо, что эти поражения возмещаются во сто крат духовными приобретениями, которые дает мне творческая жизнь, так что я всегда оказываюсь не в обиде. Жизнь бессильна меня ограбить. Книга переводится на голландский, чешский, греческий и болгарский языки. На днях закончатся переговоры в Англии и Франции об издании. Намечаются издания в Швеции, Норвегии, Дании.
Крепко жму руку.
Н. Островский.
Москва,
7 марта 1936 года.
283О. О. Островской
27 марта 1936 года, Москва.
Милая мама!
Все твои письма мне прочли. Очень рад, что доставил тебе хотя малую радость. Я хочу с тобой серьезно поговорить. Я прошу тебя, моя родная, очень прошу и даже требую, чтобы ты не несла никакой тяжелой работы. Повторяю — никакой тяжелой работы. Я знаю, ты никогда нас не слушаешь в этих делах, ты всегда делаешь по-своему, т. е. продолжаешь с утра до вечера изнурительную, неблагодарную домашнюю работу. Теперь, когда твое здоровье окончательно разрушилось, — так продолжать нельзя. На днях я вышлю тебе телеграфом тысячу рублей, на эти деньги ты должна усилить питание всей семьи, т. е. купить себе все, что тебе [нужно]. Эти деньги должны пойти только на усиление питания. Найди себе помощницу, ведь при переезде будет много работы… Выполни мой наказ, мамочка! Мы скоро приедем, уже осталось немного дней. Скоро в новый дом прибудет автомобиль и пианино. Все посылаемые мной ящики с книгами пусть стоят нераспакованными, их будет удобнее перевозить, а когда я приеду, тогда наведем порядок в библиотеке. Самое главное — береги себя. Все остальное ничто по сравнению с твоим здоровьем.
Милая мама, как ты думаешь, не лучше ли тебе поехать в санаторий? Если ты этого хочешь, то телеграфируй мне — я сейчас же организую все это. Подумай и сейчас же сообщи. Все будет сделано так, как ты хочешь. Потом напиши, какие бы ты хотела получить подарки от меня в день приезда. Не будь скромницей и напиши.