Подразумевается ли, что для усвоения зелья Безликого недостаточно такого поверхностного перевоплощения?
Да, это ближе к применению сил Потусторонних, а не лицедейству!
Ускорить усвоение зелья можно, перевоплотившись более глубинно. А это значит — стать настоящей заменой человека, став им на социальном уровне? Лишь если его родные и друзья за долгое время так не найдут его, можно утверждать, что его перевоплощение удалось?
В таком случае, я чувствую такую гармонию с зельем Безликого потому, что прежде притворялся Клейном Моретти?
Первый принцип Безликого: ты можешь перевоплощаться в кого угодно, но в конечном итоге всё равно остаёшься собой. А второй принцип — перевоплощение более глубинное, которое уж наверняка всех одурачит?
Но кого-то заместить, став этим человеком на социальном уровне — немалое зло, если вдуматься…
Ведь не придётся же мне искать таких людей, которые погибли в чужой стране, но оставили несбывшиеся желания?
Клейн усмирил обескураживающий ужас и задал себе изначальное направление для попыток действовать.
— Чем выше Последовательность, тем действовать труднее… — Клейн вздохнул, достал карманные часы и посмотрел на них.
До ланча оставалось ещё много времени, а комната была слишком мала и тесна, и потому он решил прогуляться по палубе и полюбоваться морскими видами под свежим бризом.
Прошли первые оживлëнные часы плавания, и на палубе осталось совсем немного народа. Клейн прошёлся вдоль борта корабля и остановился в укромном, затенëнном месте.
— День тёплый, солнечный… Кроме сильных ветров, что могут похитить у меня шляпу, нет больше недоразумений… — Он прижал свой полуцилиндр к голове и не торопясь обследовал каюту, слушая приглушëнно доносящиеся изнутри звуки музыки.
И вдруг увидел за углом бывшего искателя приключений Кливса, занятого каким-то кропотливым делом. Перед ним лежало нечто похожее на трезубец, кинжал и короткий нож.
Кливс почувствовал, как приближается Клейн, поднял голову, посмотрел на него. Умело сохраняя выдержку, он проговорил вполголоса, словно не желая нарушать тишину:
— Мы люди старой закалки, и нам нужно за всем этим регулярно ухаживать.
И тут добавил:
— В каюте дети.
— Понял, — улыбнулся в ответ Клейн.
Кливс снова склонился, продолжал возиться с оружием, и как бы походя спросил:
— У вас ничего подобного с собой не имеется?
— Я привык пользоваться оружием нового времени, — уклончиво отвечал Клейн. — И регулярно слежу за его состоянием.
Кливс спокойно поднял свой кинжал, полюбовался им в лучах солнца и сказал сам себе:
— На море одного огнестрельного оружия недостаточно. Вот захватят корабль пираты, станет толпиться народ. Вы используете все пули, а перезарядиться будет нельзя. Пусть эти наши металлические товарищи уже несовременны, но всё равно они довольно полезны.
— Весьма профессиональный подход… Чего и следовало ожидать от бывшего искателя приключений… — Клейн прислонился к боку лодки и сказал полушутя:
— Если на корабль действительно напали бы пираты, я бы, скорее всего, предпочёл им не сопротивляться.
Кливс обернулся и секунды три пристальным взглядом смотрел на него. Затем, укладывая свои вещи, сказал тихо:
— Вам ведь, кажется, не надо напоминать. Вы уже поняли законы моря. Охотники за удачей, путешествующие по суше, часто не способны к приключениям на море.
Он так ловко спрятал кинжал, короткий нож и трезубец под одеждой, что это Клейна поразило.
— Благодарю, — с улыбкой кивнул Клейн.
Ни сказав больше ни слова, Кливс повернулся и пошёл обратно в каюту, и видно было только его спину, широкую и крепкую.
Клейн ухмыльнулся, покачал головой и обратил взор за борт корабля.
Нежно вздымались и снова падали голубые волны, и изредка выпрыгивали из воды серебристо-белые рыбы и взлетали в воздух.
— Эти рыбы не только плавают, но и «летают». Рыбаки и моряки считают их родственниками Повелителя Штормов, а потому, если они и попадаются в сети, то их выпускают обратно в море… — Клейн, отдыхая, любовался блеском морской глади, озарëнной солнцем, и рыбами, взлетающими над ней. В голове невольно мелькнула мысль:
— Хмм, а любопытно, каковы же они на вкус…
Глава 493. Охота
— Достопочтенный Арродес, мой второй вопрос звучит так: «Каким образом Шерлок Мориарти сбежал из руин?, — у Икансера улучшилось настроение.
Поверхность серебряного зеркала вздрогнула, по ней пошли волны. В зеркале появилось изображение прижавшегося к стене Шерлока Мориарти. Его пальцы то сжимались в кулак, то расслаблялись, казалось, он не может на что-то решиться. Затем Икансер, с окружающими его диаконами, увидел натянутую улыбку детектива и отчаянный рывок с револьвером наперевес. Картинка выглядела настолько живой, что присутствующие не могли не почувствовать ту же печаль и предвкушение, что и главное действующее лицо — Шерлок Мориарти.
Изображение в зеркале вздрогнуло, показывая новую сцену, то, как детектив без устали стреляет в сторону алтаря, но ничего не происходит. То как пули исчезали в защитном барьере, заставило поволноваться. Затем Шерлок Мориарти метнул в алтарь какой-то бронзовый ключ, и появились первые признаки нестабильности защитных барьеров. Произошёл взрыв. Мистер А рухнул на землю, а Шерлок Мориарти трусливо сбежал.
Сцена снова сменилась. На этот раз перед зрителями предстали неспокойные воды реки Тассок. Шерлок Мориарти и мистер А — они оба уставились в небо, на котором ничего не было видно, ни единого облачка. Почти сразу же, фигура мистера А стала какой-то полупрозрачной, и он исчез, а Шерлок Мориарти начал удивлённо оглядываться.
— … усиление Церкви Богини Вечной Ночи? — Икансер нахмурился, — к несчастью, в своём письме детектив не упоминает, что же тогда случилось. У нас нет даже догадок. Может детектив набивает себе цену или произошедшее настолько на него повлияло, что он всё забыл? Ещё, его побег из руин не продемонстрировал ничего необычного. Выглядит так, словно сектанты всё за собой подчистили…
Икансер анализировал происходящее быстро, последовательно, не было того давящего ожидания новых вопросов от зеркала, поэтому он решил не рисковать и снова выбрал ответ.
Арродес не настроен сегодня шутить. Надо воспользоваться… Утешая себя, Икансер уставился на кроваво-красные буквы на поверхности зеркала.
С замиранием сердца, Икансер уставился на поверхность зеркала. У него было плохое предчувствие, что Арродес вернётся в привычное состояние.
Кроваво-красные буквы вздрогнули и быстро превратились в новый вопрос:
— Кто был тот человек, уважение которого ты хотел заслужить, на кого ты работал, выбиваясь из сил, чтобы потом оказаться забытым?
У Икансера зашумело в голове, он побледнел, от его лица отхлынула вся кровь. Этот вопрос разбередил старые душевные раны, поэтому Икансер не знал что ответить.
Если я назову имя, его репутация будет уничтожена до наступления вечера… В определённых кругах я уже стал «легендой» в некотором смысле… Икансер сглотнул, и, с большим трудом и горечью в голосе, сказал:
— Наказание.
С неба тут же рухнул разряд. Но этот разряд был не таким как раньше — не серебристо-белым, а слегка зеленоватым. Молния угодила ему прямо в макушку, заставив встать дыбом волосы, и заиграла разрядами на их кончиках. Икансера трясло, как игральные кости в стакане, всё выглядело так, будто он переел мухоморов.
Архиепископ Горамик вздохнул и пробормотал про себя:
— Запечатанный Артефакт нулевой ступени?
— Остался ещё один вопрос. Откуда Шерлок Мориарти взял ключ, который он использовал для разрушения алтаря? — восстановившись, Икансер огляделся, — кто задаст вопрос 2-111?
Капитаны и диаконы принялись переглядываться. Все молчали.
…
Казалось, что единственным звуком в мире остался плеск волн о борт корабля. Ночное море одновременно было и шумным и тихим. Внезапно проснувшись, Клейн приоткрыл глаза. Но над его головой был только деревянный настил в дымке алой луны. Духовное чутьё подсказывало ему, что снаружи происходит нечто необычное.
У кого-то свидание? Склонив голову и прислушавшись, Клейн, действительно, различил какие-то звуки. Он надел перчатки и верхнюю одежду.
Как только Клейн достал золотую монетку, его глаза потемнели. Совершив предсказание, он не увидел опасности, поэтому, достав револьвер из-под подушки, переложил его себе в карман.
Подготовившись, Клейн открыл дверь и вышел из своей каюты, следуя за звуками, идущими с верхней палубы. А в это время, высоко в небе, но уже не скрытая заводским дымом, висела алая луна, по-прежнему таинственная и загадочная.
Миновав дежурных матросов, Клейн подошёл туда, где слышал какие-то звуки. В его ноздри сразу проник слабый запах крови. В неверном свете луны, он увидел, как бывший авантюрист что-то пристраивает около борта. А неподалёку от этого джентльмена в тени надстройки скрывалось ещё трое. Одним из них была напарница авантюриста, а остальными — дети их нанимателя, девочка пятнадцати лет и молодой джентльмен, не более чем десятилетнего возраста.
На детях были только плотные пижамы и верхняя одежда. Совершенно очевидно, что собирались они в большой спешке. Хотя дети и дрожали от пронизывающего холодного ночного ветра, но, в бросаемых время от времени на бывших авантюристов взглядах, сквозили восторг и детский задор.
Играете в прятки? Как и обычно, не смог сдержаться от шутки Клейн.
Он умышленно затопал, заставив развернуться к нему авантюристов.
— Дружище, что происходит? — Клейн вспомнил выражение охотников за головами, его знакомых ещё по Восточному району.
Но, тем не менее, Клейн поддерживал свой образ Германа, холодного и резкого человека.
— Небольшая подработка, случайная охота, но платят очень прилично, — авантюрист не обратил на Клейна никакого внимания.
Охота? Внезапно, Клейн заинтересовался.
Причина, по которой он выбрал имя Герман, — так завали охотника в игре, в которую он играл ещё на Земле, это полностью соответствовало идее Клейна охотиться за злом в море.