Но в удачу Клейн всё же не особенно верил. Она была за пределами его способностей, а придумать, как ею управлять, он тоже не мог.
— Хоть мой титул и гласит, что я «Король Жёлтого и Чёрного, владыка удачи», он был с изменениями заимствован из ритуала на усиление везения, а этот ритуал явно не для того, чтобы дать людям выбраться из неудач… Довольно нелегко разобраться с делом Дарквилла. Я могу только больше усилий приложить к пристальному наблюдению за ситуацией. Спасу его незамедлительно, если стрясëтся что-то смертельно опасное… Будем надеяться, что продержимся эти несколько дней до прибытия на остров Орави. Старшие товарищи Дарквилла должны суметь помочь ему отделаться от невезения… — Клейн потëр виски, но не подавал вида, что у него что-то неладно.
…
Дарквилл, накануне вечером переволновавшийся, крепко уснул, сам того не заметив.
Чуть погодя бурление в животе сообщило ему, что настало время ланча.
Дарквилл изо всех сил попытался открыть глаза, но на него словно давил кто-то незримый, не давая двинуться.
Затылок стала разрывать острая боль. Дышать Дарквиллу было всё тяжелее, а сердце бешено заколотилось.
— Н-ну не может же быть, что во сне встречу внезапную смерть… — Дарквилл что есть мочи бился, но не мог проснуться. И постепенно слабел.
И тут ему чем-то острым открыли рот и влили туда ледяную жидкость, которая потекла и по лицу, намочив подбородок и шею.
Дарквилл ожил и, наконец, смог открыть глаза. Увидел прямо перед собой пару круглых, ярких, как чистое золото, глаз — они едва не упирались в его голову.
— А весьма полезно порой оказывается, что вырастил питомца-Потустороннего… — Дарквилл поначалу затосковал, потом мигом приподнялся, выпрямился и достал футляр.
Кость в нëм перевернулась на другую сторону.
Одна точка!
— Такое невезение, что я чуть во сне не умер? Нет, не думаю, что всё так просто. Кажется, она усиливает определëнные возможности, к примеру, попадания молнии или внезапной смерти во сне… Нет, это так продолжаться не может. Если так и пойдёт, я точно умру! — в истерическом беспокойстве думал Дарквилл.
Ужас вмиг охватил его мысли, он решительной рукой схватил футляр и опрометью бросился к двери.
Дарквиллу не хватало сил, вероятно, оттого, что едва не умер во сне. Еле смог повернуть дверную ручку.
— Помогите! Помогите! — пронзительно завопил мистер Гарри.
Бах!
Дверь открылась, с размаху ударив Дарквилла по голове. Если бы Клейн не соразмерял силу, голова толстяка наверняка бы раскололась, забрызгав кровью всё вокруг.
Даже не потерев синяк от удара, Дарквилл истошно закричал:
— Это она! Это она! Этот кубик приносит мне неудачи! Когда он показывает одну точку, то чего бы я ни делал, во всём невезение!
Аптекарь уже решился выложить всю правду и чаял, что этот мощный авантюрист даст ему какие-нибудь дельные советы.
Дарквилл не исключал, что Герман Воробей может его убить из алчности, но всё тщательно взвесил: если принимать решение, то выбирать меньшее из зол.
Если сказать Герману, это может навлечь гибель, но если не говорить, это означает попросту верную гибель. Выбирать больше не приходилось.
— Ну и пускай пропадает кубик, мне до этого нет дела. Моя собственная жизнь важнее! — подумал Дарквилл в праведном негодовании.
И тут увидел, как губы Германа Воробья раскрываются в улыбке.
— Спасибо вам за ваш ироничный настрой. Шутка неплохая.
— … Это не шутка… — Дарквилл опустил глаза, взглянул в футляр и увидел, что кость так и лежит одной кроваво-красной точкой вверх.
— М-может ли случиться так, что даже блестяще логичное объяснение не убедит?.. — Толстяк вдруг впал в отчаяние.
— Настоящий! Он правду говорит! — Гарри захлопал крыльями.
Дарквилл, чувствующий, как в нём забрезжила надежда, услышал проникновенный голос авантюриста:
— Так почему бы вам не выбросить его в океан?
Сказав это, Клейн учтиво прикрыл дверь и вернулся в жилую комнату.
— Что-то, видно, скрывает этот тип. Нельзя мне верить таким несуразным отговоркам, как дурачок… — Клейн сидел в своём кресле и ждал, когда Дарквилл ему всю ситуацию опишет подробно.
Дарквилл, подавленный, сел. Сидел без движения, боясь нарваться на какую-нибудь ещё незадачу.
Он не заметил, что кубик уже перевернулся тройкой вверх.
Перед ланчем Клейн пошёл в уборную облегчиться.
Вымыв руки, заодно поднялся над серым туманом, готовый просматривать молитвы верующих в Морского Бога Калвети.
А едва уселся в кресло Шута с высокой спинкой, вдруг вспомнил множество подробностей и широко распахнул глаза.
— К-как же я мог поверить столь неубедительному объяснению… Почему я думаю, что это из-за кубика? И вот, поверил бессознательно, что есть настоящий, а есть поддельный.
— Во время минувших двух событий мой ум был словно затуманен. Нет, не так. Объяснение Дарквилла сошлось с некоторыми моими теориями. Оттого я бессознательно поверил, что один настоящий, а другой нет. — На этой мысли глаза Клейна сощурились.
И к этому моменту он уже вынес суждение.
— С этим кубиком явно всё непросто!
Глава 606. Устрашение
Над серым туманом, во дворце, похожем на обиталище великанов.
Клейн постукивал по краю крапчатого стола, мысли крутились вокруг того странного игрального кубика.
— Он на меня может подействовать, а я и не замечу… Уже чем-то смахивает на 0-08, каким он некогда был. Дело в том, что один здесь, передо мной, а другой спрятан… Это определëнно Запечатанный Артефакт, и разновидность из самых пиковых. Даже если он не Степени 0, то среди Артефактов Степени 1 занимает очень особое место…
Я временно неспособен вмешиваться в дела, связанные с судьбой, но не могу же я безучастно взирать на это, сидеть, сложа руки. С течением времени предметы уровня Запечатанных Артефактов нередко начинают приносить вред посерьёзнее. Кубик может начать действовать на людей в окружении Аптекаря, например, на меня или всех остальных пассажиров корабля… — Клейн скрупулезно обдумывал дело, но никаких решений в голову не приходило. И он решил поскорее вернуться в реальный мир.
Клейн не знал, ни как запечатать кубик, ни как снизить его воздействие, но знал, что кое-кто может дать подсказку.
А именно — Змей Судьбы Уилл Осептин, что был ещё зародышем в материнской утробе!
Войдя в хозяйскую спальню, Клейн достал из бумажника журавлика и положил на стол. Оглядел, на поверхности бумаги до сих пор виднелись следы стëртых надписей. Взял карандаш и написал простой вопрос:
«Что мне делать с этим кубиком?»
Сложил журавлика снова в первоначальный вид, сунул в бумажник, подошёл к двери в комнату слуг и дважды постучался.
Это не противоречило особенностям личности Германа Воробья, тот был безумцем-джентльменом. Разумеется, Клейн больше всего боялся перепугать Дарквилла до смерти, слишком резко открыв дверь. На это его навели воспоминания о кинофраншизе «Пункт назначения».
Вдобавок Клейн побаивался увидеть что-то отвратительное или просто неприятное.
— При тех-то предпочтениях, что демонстрировал Дарквилл, когда он поймёт, что оказался в предельной опасности и сам из неё не выпутается, и не остаётся ничего иного, как смиренно ждать смерти, то вполне вероятно, что разок напоследок удовлетворит себя… — Посмеивался про себя Клейн, и тут услышал, как толстяк слабым голосом отозвался:
— Что такое?
— Хорошо, что ты живой ещё… — Клейн осторожно открыл дверь и чуть наклонился, глядя на Дарквилла и раскрытый футляр перед ним. Спокойно спросил:
— Какой счёт?
— Сами можете в газетах посмотреть… В разделе о спорте… — Отвечал безразлично Дарквилл.
— Я про кубик спрашиваю, — кратко пояснил Клейн.
— Там всё ещё три точки… — Отозвался было Дарквилл бессознательно, потом повернул голову и вскочил.
— Вы мне верите?
Клейн не отвечал, чтобы не напоминать Дарквиллу, как обманул Германа Воробья кубик.
Обернулся и приказал невозмутимым тоном:
— Давайте, доставайте его сюда.
— Хорошо!
— Хорошо!
Дарквилл и Гарри отозвались радостным криком почти одновременно.
Один воздел руки, другой — крылья.
Толстяк осторожно вынес футляр с кубиком, и Клейн показал на кофейный столик со словами:
— Кладите его туда.
Сказав это, сел на диван рядом. Положил руки на бёдра, склонился рассмотреть странный кубик поближе.
На первый поверхностный взгляд ничего странного в мистическом отношении он из себя не представлял. Единственное его отличие от обычной игральной кости было в том, что тот был весь помечен красным — даже три точки.
Клейн из осторожности не прикасался к нему. Чуть выпрямился и взглянул на Дарквилла, сидящего в кресле напротив, и пухлую сову Гарри, устроившуюся позади хозяина на спинке.
— Опишите в точности всю ситуацию.
Дарквилл больше не скрывал правды, с такой улыбкой, что горше, чем плач, поведал:
— Это важный Запечатанный Артефакт нашей организации. Наша задача — доставить его одному человеку на остров Орави. Но, как видите… Крайне опасно это. Переворачивается кубик, даже когда места нет! Когда показывает шесть, владелец становится, умеренно удачлив. Всё делается относительно благополучно, ну вот, как я вас обманул своей нескладной выдумкой.
— Не напоминай… Когда-нибудь серьёзно проучат тебя за твой гадкий язык… — Клейн слушал со стоически-спокойным видом.
Дарквилл продолжал:
— Одна точка означает, что владельцу очень сильно не повезёт. Ничто не будет удаваться: вы мне в таком случае бы не поверили, даже если бы я сказал всю правду…
Две точки должны означать неудачи меньшей тяжести, но вот почему при этом в меня ударила молния… Не объяснить никак!
Три и четыре точки — нормальные уровни неудачи и удачи. Это легко доказать: пять точек — противоположность двух.
— Нельзя считать, что тебе слишком уж не повезло, иначе бы я тебя уже разбил в пух и прах… — Подумал Клейн и спокойно распорядился: