Да вот только, увы, из этой гармоники нельзя было извлечь ни звука – за исключением призыва Рейнет Тинекерр.
Незаметно покачав головой, Клейн твёрдым шагом пошёл по пустым, холодным улицам к своей гостинице.
Выспавшись и снова почувствовав себя превосходно, наутро отправился на улицу Серой Амбры, в магазинчик всяких мелочей под названием Танец Жареного Кита.
Увидев седовласого хозяина, на голову выше его ростом, Клейн постучал по прилавку и сказал на фейсакском:
— Китовое масло.
Лицо хозяина было изборождено морщинами, но одет он был лишь в пальто из кожи белухи, светлыми узорами, странно-красивыми.
— Сколько? – хозяин большими глотками хлебал свой напиток, не обращая внимания на то, как беспорядочно разложены товары.
— Ведро с четвертью, – ответил Клейн условленным тайным паролем.
Хозяин стал пить медленнее, затем поставил стакан коричневато-зелëной хмельной жидкости на прилавок.
— Хотите попробовать? Она в несколько раз чище, чем Непос. Её кличут любовницей всех фейсакских мужчин.
То был особый местный фейсакский напиток-самогон, который варили с добавлением картофеля или зерна, очень чистый и такой же лихой и прославленный, как Вспышка. Цена его была довольно невысока, если сравнивать с кровавым вином Соня, и у простых фейсакцев он был излюбленным напитком.
— Не нужно, – покачал головой Клейн.
Хозяин усмехнулся.
— Что ты за мужчина, если Непос не пьёшь? В Лоэне что, одни бабы?
Побурчал, и снова отхлебнул.
— Кто вас сюда надоумил прийти?
— Мадам Гермусес, – в соответствии с местными обычаями произнëс Клейн имя.
Хозяин выдохнул, отчего в воздухе повис крепкий запах самогона. Вставая, зашатался, как полярный мишка в цирке.
Дав работнику магазина указания, повёл Клейна в маленькую комнатушку на втором этаже складского помещения за магазином.
— Позвольте я поищу. Ну-ка, посмотрим... – Бормотал хозяин, опустившись на корточки.
Клейн удержал задëргавшееся лицо, вспоминая распространëнную в Лоэнском королевстве шутку.
"Когда фейсакский мужчина не пьян? Когда он у матери в утробе".
Через миг Клейн увидел, как хозяин нашёл то, что искал, вороша всё вокруг: прозрачно-чистый хрустальный шар.
Затем этот "полярный мишка под мухой" повернулся к Клейну спиной, потирая шар руками и нежно, легко напевая заклинания на древнем Гермесе, о который язык сломаешь...
В комнате постепенно стемнело, все неосвещëнные углы проседали, словно из них выходила какая-то странная затягивающая сила.
Хрустальный шар стремительно засветился, и из него возникла фигура женщины в классической чёрной мантии.
Лицо у женщины было овальное, кожа светлая-светлая. Глаза глубокого чёрного цвета, чуть с фиолетовым отливом, полным таинственности.
— Ещё одного члена клуба Таро вижу в настоящем обличьи... – Клейн сделал шаг вперёд и взял хрустальный шар.
По ту сторону шара Отшельник Каттлейя тоже ясно видела Мира. У него были чёрные волосы и карие глаза, лицо тонкое, угловатое.
Её взор на миг остановился, после чего она, замявшись, проговорила:
— Герман Воробей?
Она уже понимала, что истинная сила и меры участников клуба Таро оказались куда выше, чем ей ожидалось. Мир был на самом деле не кто иной, как безумный охотник Герман Воробей, что считался равным пиратским адмиралам!
— Разнообразные мои предположения о Мире были противоречивы... Строго-сдержанный, уравновешенный, искушëнный и безжалостный... – Адмирал Звёзд была не слишком удивлена.
— Да, мадам Каттлейя, – Клейн жестами показал хозяину, чтобы он вышел за дверь.
И когда стало необычайно тихо, Адмирал Звёзд Каттлейя спросила снова:
— Мне очень любопытно. Как же вы узнали, кто я? Я на собраниях была крайне осторожна.
Конечно же, она подскочила от испуга, когда Мир, предпочтя побеседовать с ней наедине, сразу приветствовал её, назвав: Адмирал Звëзд.
И отчасти поэтому она решила принять задание Мира.
— Это тайна, – учтиво улыбнулся Клейн.
И поскольку не хотел, чтобы она связала это с мистером Шутом – добавил спокойно:
— У вас глаза такие необычные.
— Мне это понимать как некую похвалу? – улыбалась Каттлейя, чувствуя, что о чём-то догадывается.
Ей мнилось, что Мир прежде лишь по глазам её и прочим чертам заподозрил, что она Адмирал Звёзд, но нельзя было с уверенностью утверждать. Потому он её испытывал языковыми средствами, и её реакция подсказала ему правильный ответ.
Клейн не отвечал, перевëл разговор, спросив:
— Когда мы отплываем?
Глава 636. Забойщик Скота
Адмирал Звёзд призадумалась и ответила:
— Сегодня в восемь вечера. Шестой причал.
— Неплохо. Нисколько не задерживаемся... – Слегка кивнул Клейн.
— Хорошо.
И едва он это сказал, свет в хрустальном шаре вдруг сгустился, и фигура в чёрной мантии померкла, помутилась, стремительно исчезая.
Держа шар, который стал на вид совсем обычным, Клейн развернулся, потянул дверь, открыл и направился прочь.
Глянул на хозяина, что хлестал спиртное, прислонившись к стене, и бросил ему шар.
Хозяин, неловко замявшись, поймал его, а Клейн неторопливо спустился по лестнице, выходя из склада.
Покинув Танец Жареного Кита, достал золотые карманные часы, со щелчком открыл, и посмотрел время.
— Почти полдень. Большинство таверн наверняка работают... – Клейн остановил прокатную карету и на фейсакском велел водителю направляться к таверне Лэрдал – Рассветной, в переводе с местного наречия. То было главное на Гаргасовых островах место встречи искателей приключений.
Клейну было очень важно собирать разные данные и новости. Они помогали ему лучше рассудить в ключевые моменты, избежать смертельных неудач. И потому, пусть он и не любил таверн и баров, но часто в них бывал. Заказывал стакан крепкого солодового пива и тихонько садился в уголке у стойки слушать, не обмолвится ли морской люд о каком-нибудь интересном деле.
К тому же он хотел узнать что-нибудь о Рое Кинге, которого держали под стражей в управлении генерал-губернатора. За два прошедших месяца Змей Судьбы Уилл Осептин не послал Клейну ни одного сновидения. И Советник Судьбы Ричард тоже не вызывал его посланника, чтобы дать ему подсказки к мощному мистическому предмету.
Примерно через двадцать минут карета остановилась. Перед глазами Клейна возникла огромная вертикальная вывеска со словами "Таверна Лэрдал".
Он привычно достал два сула купюрами и передал водителю.
И только когда увидел его измождëнное лицо, вдруг понял кое-что.
Он находился за морем, в фейсакской колонии, где своя валюта!
Самой маленькой денежной единицей был копек, за ним шëл фейсильвер, далее золотой хорн. Здесь следовали интуитивно понятной десятичной денежной системе, в которой было очень просто рассчитываться.
— Забыл зайти в банк поменять деньги на копеки и фейсильверы... Все, что были, истратил в гостинице и ресторане... – Клейн хотел было оглядеться, нет ли поблизости банков, а водитель уже с радостью взял две банкноты по одному сулу. Проверив несколько раз, он засиял всем своим морщинистым лицом.
— Спасибо, спасибо вам за щедрость!
Клейн вышел из кареты. И пока шагал к таверне Лэрдал, всё вспоминал радостное лицо водителя.
— Здесь можно золотыми фунтами, сулами и пенсами тоже расплачиваться? Да, на Гаргасовых островах не так уж далеко от Тоскартера и Орави. Много здесь предметов продаëтся, и многие лоэнские искатели приключений любят бывать на Море Белух. И валютой Лоэнского Королевства нередко расплачиваются в частных сделках... Хе-хе. Промышленностью и экономикой Лоэн сильнее Фейсакской Империи. Даже можно сказать, что значительно сильнее. Ценностью золотой фунт куда выше золотого хорна.... А погодите-ка!
Он вдруг вспомнил кое-что. Один фунт можно было разменять на пять с половиной золотых хорнов.
То есть два сула равнялись пяти с половиной фейсильверам.
А в Белом Городе проезд в карете стоил четыре фейсильвера в час, особого расчёта таксы не было.
Неудивительно, что водитель кареты так обрадовался! Клейн обернулся и понял, что карета давно исчезла из вида.
— Эх... – Легонько выдохнув, Клейн поправил шляпу и толкнул тяжёлую деревянную дверь, входя в таверну Лэрдал.
В этом мире таверны у верфей и в заводских районах зачастую подавали второй завтрак и обед, а потому открывались около одиннадцати часов утра. В эти минуты в Лэрдале собралось уже немало искателей приключений, которым особо нечем было заняться, кроме как толпиться у барной стойки. Они заказывали спиртное и копчëную рыбу или овощной суп, на поверхности которого плавало масло. И с наслаждением всё это поглощали, закусывая хлебом.
— Пьют в полдень Ланти Крепление и Непос? Собираются пьяными ходить весь день? Обычаи Фейсака поистине немыслимы... – Ворчал про себя Клейн, с каменным лицом проходя к стойке. Сел в углу и постучал по деревянному прилавку.
— Два поджаренных ломтика хлеба с красной колбасой, тарелку копчëного китового мяса, миску густого овощного супа и стакан пива Голас.
Пиво Голас было больше распространено на восточном морском побережье Фейсака. А на острове Соня и Гаргасовых островах было довольно редким.
— Вы тут новенький? – бармен взглянул на Клейна. – Всего четыре фейсильвера шесть копеков.
— Новенький, потому что спиртного не пью? – Клейн пропустил мимо ушей вопрос бармена и бросил два сула купюрами.
Это равнялось пяти фейсильверам пяти копекам.
Памятуя о том, что он Герман Воробей, Клейн удержался, не попросил сдачу, оставил как чаевые.
Разумеется, в баклундском баре за такой обед он заплатил бы около двух сул.
Получив чаевые, бармен вполне удовольствовался. Ловко налил стакан пива Голас и подтолкнул к Клейну.
Пиво было почти чёрного цвета и с пышной пеной, с приятным вкусом чего-то поджаренного, и в его мягкости было нечто слегка веселящее. Потому Клейн стал подозревать, что крепость увеличена добавлением ещё какого-то спиртного напитка.