Затем указала на кусок чёрной затвердевшей грязи, поверхностно испещрëнной дырочками.
— Недалеко от руин я нашла скважину. Она не очень большая. Ну, кто-то и мог бы её назвать огромной, но я-то видела множество пушек, которые действительно огромны. Эти пьяненькие искатели приключений превосходят нас, пиратов, в бахвальстве! Вот это грязь с внутренности скважины. Не представляю, как образуется такой рисунок!
Нина пальцем постучала несколько раз по точкам на изрешеченной чёрной грязи.
Клейн поначалу думал, что эти отметины остались от частых выстрелов каким-то очень мелкими снарядами, но по внимательном рассмотрении стал подозревать, что этот "рисунок" – след чего-то сгнившего. Все эти выемки были совсем неглубокие, с неровно вывороченными краями.
Нина передала кусок чёрной грязи Каттлее и продолжала свой отчёт:
— Вход в скважину и вправду очень узкий. Даже ребёнок из Наса туда не пройдёт. Скважина глубокая-глубокая. Мне даже почувствовалось, что бездонная. А внутри там совершенно темно, и что-то будто звало меня, да, неторопливо так звало.
Я рядом нашла несколько камешков и бросила их туда, но отклика не было. В общем, она наполнена водой.
Каттлея взяла и подняла "металлическую балку" и кусок чёрной грязи, стала с серьёзным видом их рассматривать сквозь толстые очки.
— Раз вход очень мал и люди в него не войдут, то нет нужды нам сразу начинать исследования. Весьма это опасно. Подождём, пока я не выясню, какие тайны скрывают эти предметы, и стоит ли та древняя скважина того, чтобы мы рисковали, и тогда вернёмся, совершим попытку.
— Есть, Капитан! – промокшая Нина дрожала от холодных ветров и шаталась так, что все пираты уставились на неё.
Каттлея поправила очки и сказала Нине:
— Можешь выпить одну бутылку кровавого вина Соня. А остальное без ограничений.
— ... За здравие капитана! – радостно прокричала Нина.
— Подводная скважина, куда не могут проникнуть люди... – Клейн, у которого совсем не было желания всё это исследовать, подвёл краткий итог отчёта Нины.
Вдруг его осенила странная мысль.
— Люди в скважину пройти не могут, но это не значит, что не пройдут нечеловеческие существа!
Многие морские глубоководные рыбы не так уж велики. И весьма вероятно, что могут проникнуть туда.
У Клейна, как "Морского Бога", имелись средства, которыми он мог заставить морских существ выполнять его повеления, когда скипетр у него в руках!
— Торопиться не нужно. Посмотрим, вычислит ли мадам Отшельник что-нибудь по этим двум предметам. Ещë подумаю, не разведать ли мне на обратном пути, а то ведь могу навлечь на себя какую-нибудь неоправданную опасность... Сведений на этот счёт по-прежнему недостаточно. И никак не погадать... – Мысли Клейна разбредались, а выражение лица оставалось бесчувственно-непроницаемым.
В этот миг Каттлея бросила на него любопытный взгляд. Затем отвела, никак больше не проявляя любопытства.
— Почему это она вдруг на меня посмотрела? Видела, что я делаю? Невозможно ей знать, что я владею Скипетром Морского Бога и могу повелевать морскими существами. Нет, не так. Она знает лишь, что у мистер Шута скипетр Божества Калвети, а не у Мира... Если только она не прознала, что Мир и есть Шут... Но это уже совершенно невозможно. Даже мистер Повешенный ещё придерживается мнения, что Мир – Благословенный. А она до этого и не додумывалась...
Если мне посмотреть с другой точки зрения, со стороны Адмирала Звёзд... Это её преследовали озарения знаниями, и она – последовательница Королевы Тайн. Она верна Аскетическому Ордену Моисея, и провела в морских странствиях долгие годы. Её знания и опыт огромны, поэтому ничего странного, если она знает и о том, что царство Морского Бога обладает силой Потусторонних, управляющей морскими существами.
А посему, поняв, что люди не пройдут в ту древнюю скважину, она естественным образом соотнесла это со скипетром, что держал мистер Шут. Собирается просить помощи в будущем? Посмотрела на меня, чтобы вычислить, не уловил ли Мир соответствующие сведения, или не додумался ли так же?
Множество мыслей мелькало в голове Клейна. Силами Клоуна он нарочито сохранял безразличное выражение лица, не выдавал никаких из ряда вон выходящих реакций.
И когда Нина уже собиралась отхлебнуть кровавого вина Соня, он в знак прощания коснулся шляпы и вернулся в каюту.
А в тот миг, когда приближался к двери, перед его мысленным взором внезапно возникла фигура.
В одной комнате на верхнем ярусе каюты были наглухо закрыты окна и задëрнуты занавески. А за ними скрывалась пара мутных глаз, исподтишка наблюдающих за толпой на палубе, а заодно и и за Германом Воробьем.
— Кто это? – Клейн не остановился и движениями тела не выдавал замешательства, вошёл в каюту, как обычно, как ни в чём не бывало.
…
В три часа дня сад по соседству со Стоэнским Университетом освещало яркое, но не палящее солнце.
Мишель Дьют к своим сорока годам был уже старшим доцентом. В длинном смокинге и прелестном галстуке-бабочке он ждал у двери.
Вечером накануне он получил письмо. Принëс его один из слуг богатейшего аристократического семейства в округе Восточный Честер – семейства Холлов. Писала дочь члена Парламента Палаты Лордов, наделëнного неизмеримым влиянием. То была мисс Одри Холл, которую считали ярчайшей драгоценностью Баклунда.
Как эта знатная леди рассказала в письме, она на собрании узнала о том, что мистер Мишель – выдающийся коллекционер и страстный любитель древностей. И ей очень захотелось наведаться к нему в гости.
У Мишеля не было причин отказывать.
Вскоре к дверям подъехала классическая карета с фамильной эмблемой.
Двое слуг, которым велели открыть внешние ворота на железных рельсах, провели карету по саду и подошли к дому.
Первой сошла экономка, за ней охранники и служанки.
И следом из кареты показалась ручка в высокой белой кисейной перчатке.
Поддерживаемая служанками, Одри изящным движением ступила на ковёр, который постелил Мишель.
Мужчина сначала опешил, потом у него загорелись глаза. И ему показалось, что цветы в саду вмиг поникли.
Сделал два шага вперёд, снял шляпу, поклонился.
— Добро пожаловать, моя достопочтенная леди.
Одри сняла свою шляпу с вуалью и передала горничной; обменялись любезностями, затем проследовала за Мишелем Дьютом через гостиную в комнату для коллекций на первом этаже.
Здесь к Мишелю, наконец, вернулась его уверенность в себе, сознание, что он хозяин дома. Он начал показывать слева направо и представлять свою коллекцию.
— Это шлем, который появился в Войну Белой Розы. После множества исследований можно заключить, что его владелец – член семейства Сауронов. Оно тогда ещё считалось королевским.
Золотой шлем был оформлен замысловато. Его украшали крылья, как у птиц и летательных аппаратов, а забрало составляли золотистые чешуйки.
— Мой предок получил первый свой аристократический титул в ту войну, – отозвалась Одри, заинтересовавшись.
Она уже заранее настроила своё душевное состояние, ведь девушка должна была производить впечатление, что приехала и вправду ради осмотра коллекций.
— Поражение в Двадцатилетней войне обрекло королевство на долгие годы унижений, но и выковало нескольких героев, – прибегнул к лести Мишель.
Война Белой Розы случилась после Двадцатилетней Войны и перед Битвой Нарушенной Клятвы. В Войне Белой Розы Лоэн разбил Интис и снова обрёл силу.
Мишель продолжал показывать свою коллекцию, а Одри с торжественным видом слушала, время от времени задавая вопросы, поддерживая беседу.
Наконец перст Мишеля указал на записную книгу в чёрной обложке.
— Вот это принадлежало одному рыцарю, распределëнному на остров Соня в Двадцатилетнюю войну. Имя рыцаря уже кануло в воды Леты. Эта записная книга – единственное свидетельство о его жизни. Некогда он на острове Соня боролся и не сдавался до последнего.
— В этой записной книге не только рассказ из первых рук о том историческом периоде, важный для исследования, но и некоторые странности. У рыцаря весьма необычная манера строить предложения. Она может стать для нас ключом в точном установлении его личности.
Одри каким-то внутренним чутьëм поняла, что эта записная книга и есть её цель. Потому наклонилась чуть поближе. И вправду, по обложке шли неясные узоры и вместе образовывали абстрактную картинку в виде дракона.
— Судя по тону голоса Мишеля и его мелким движениям, интерес его сосредоточен на содержании, а не на самой вещице. Он не особенно ею дорожит... Так что высоки мои шансы её приобрести... – Спокойно рассудила Одри, повернула голову. Потом улыбнулась Мишелю и спросила:
— Что же это за необычная манера?
— Любит короткие предложения – очень простые, отрывистые...– С некоторым презрением отозвался Мишель.
Одри всегда была хорошей слушательницей. Она смотрела на Мишеля с улыбкой и сосредоточенно внимала ему. Оттого Мишель становился словоохотливее.
Слушая, она вдруг почувствовала, что такая манера строить предложения, как у рыцаря, ей откуда-то знакома.
— Что же это... – Взгляд Одри легонько метнулся туда-сюда, и она припомнила, где встречала подобное.
Та манера шла из драконского языка, который Одри прилежно освоила!
Глава 642. Убийство Трех Зайцев Одним Выстрелом
— Рыцарь, который знает драконский язык и даже писал на нём в столь непростой период своей жизни... Неудивительно, что Психологические Алхимики желают добыть эту книгу... – Догадывалась Одри, и мысли её перестали разбредаться. Она с радостью и серьёзностью обсуждала с Мишелем загадку, заданную такой вот языковой манерой.
Вскоре обсуждать записную книгу закончили, Мишель начал показывать другие предметы.
Длилось время, экскурсия понемногу подошла к концу. Одри собиралась высказать своё предложение о покупке книги на следующей встрече, чтобы цель была не так очевидна. Но в дружеской атмосфере, в непринуждённой, естественной беседе отчётливо почувствовала, что вот он, шанс. И потому силами артефакта Одри сделала так, что её щёки раскраснелись.