АРСЕНЕВА Клара Соломоновна (1889–1972) училась писать у А. Ахматовой, упрощая (но умело избегая как манерности, так и небрежности) ее темы и интонации («Стихи о жизни», 1916); таких поэтесс в 1910‐х годах было много («…Я научила женщин говорить…» — писала Ахматова). После революции — преимущественно переводчица грузинских и других поэтов.
АХМАТОВА (наст. фам. — Горенко) Анна Андреевна (1889–1966) начала с широкого употребления дольника, введенного в поэзию Блоком, сделав этот размер общедоступным; потом он уступил место в ее поэзии трагически-монументальным ямбам, но возвратился в строфах «Поэмы без героя» — о годах литературной молодости поэтессы.
АСЕЕВ Николай Николаевич (1889–1963) был одарен редким чувством языка (сближавшим его с В. Хлебниковым) и чувством ритма (столь ощутимым в «Пляске»); эксперименты привели его к футуристам (в группу «Центрифуга»); только на этом интуитивном даре он плодотворно работал в поэзии более двадцати лет, был высоко ценим В. Маяковским, но лишь когда этот дар стал слабеть, получил Сталинскую и Ленинскую премии.
БАЛТРУШАЙТИС Юргис Казимирович (1873–1944, Париж) — из литовской крестьянской семьи («Почему жалеют Блудного сына, что он пас свиней? Гусей пасти труднее!» — говорил он по своему опыту); символист брюсовской группы, друг А. Скрябина; угрюмый, лаконичный, мало писал, много переводил. В 1921–1939 годах — посол Литвы в СССР.
БАЛЬМÓНТ (наст. фам. — Бáльмонт) Константин Дмитриевич (1867–1942, Париж) из всех символистов первым получил общечитательское признание и первым его утратил («исписался»), сохранив, однако, славу самого «певучего» поэта эпохи. Его заслуга — разработка сверхдлинных размеров (часто с внутренними рифмами) и удлиненных рифмических цепей.
БЕЛЕНСОН Александр Эммануилович (1895–1949) — подражатель и вульгаризатор М. Кузмина (как в раннем, «легком», так и в позднем, «гностическом», его стиле), издатель альманахов «Стрелец», объединявших символистов, В. Розанова, Кузмина и «гилейцев»-футуристов. В 1930–1940‐х годах — автор массовых советских песен (под псевд. А. Лугин).
БЕЛЫЙ Андрей (наст. имя — Борис Николаевич Бугаев, 1880–1934) годами почти не писал стихов, а потом бросался на них со страстью, скоро переходившей в эмоциональный эксперимент, результаты которого он стремился оценить трезво и объективно, с подсчетами и цифрами; так явились его статьи о ритме 4-ст. ямба («Символизм», 1910), ставшие началом современного стиховедения.
БЛОК Александр Александрович (1880–1921) вошел в историю стиха как канонизатор дольника и неточной рифмы; то, что у других звучало резким экспериментом, у него стало выглядеть естественно и органично. Последующие опыты более сложных ритмов и полиметрии («Снежная маска» и др.) нашли свое завершение в «Двенадцати».
БОБРОВ Сергей Павлович (1889–1971) начинал как ученик экспериментаторствующего А. Белого, потом возглавил футуристическую группу «Центрифуга» (Н. Асеев, Б. Пастернак), был известен как злой и хлесткий критик, но как поэт и прозаик ценился невысоко («Замечтавшаяся гиря», — иронизировали полемисты). Автор ценных работ по стиховедению.
БОЖИДАР (наст. имя — Богдан Петрович Гордеев, 1894–1914; повесился через полтора месяца после начала Первой мировой войны) — участник группы «Центрифуга», юный «воин времени» (выражение В. Хлебникова, перед которым Божидар благоговел), был автором стихотворной книжки «Бубен» (1914) и трактата о стихе «Распевочное единство» (посмертно, 1916, с комментарием С. Боброва), написанного своеобразнейшим славянизированным языком.
БОРОДАЕВСКИЙ Валериан Валерианович (1875–1923) был горным инженером (отсюда «о, разумные колеса!»), потом помещиком, умер на советской службе в Курске. Стихи его, тяжелые и напряженные, ориентировались на традицию философской лирики Ф. Тютчева и Е. Баратынского. К первой из двух его книг написал предисловие Вяч. Иванов.
БРЮСОВ Валерий Яковлевич (1873–1924) — первый сознательный экспериментатор в поэзии начала XX века; в его ранних сборниках современников раздражала «намеренность, сознательность, хрестоматийность», а среди его последних сборников были «Сны человечества» (не закончено) и «Опыты» — как бы историческая и теоретическая антологии стихотворных форм.
БУНИН Иван Алексеевич (1870–1953, Париж), хотя и издал свой «Листопад» в символистском «Скорпионе» (1901), демонстративно чуждался декадентства и его формальных поисков. Собственные формальные поиски Бунина интереснее всего в области имитации народных размеров.
БУРЛЮК Давид Давидович (1882–1967, Нью-Йорк) — организатор крайне левой группы футуристов «Гилея» (1911–1914), художник по специальности и антрепренер-скандалист по призванию, уделял поэзии лишь малую часть своей бурной энергии; большинство его стихов — короткие бессвязные наборы фраз, многозначительно пронумерованные как «опусы».
ВЕРМЕЛЬ Самуил Матвеевич (ок. 1892–1972) — стихотворец-любитель (его «Танки», 1915, послужили образцами для О. Черемшановой), с Д. Бурлюком издавший альманах «Московские мастера» (1916). Ученик Вс. Мейерхольда, снимавшийся с ним в фильме «Портрет Дориана Грея», занимался режиссурой в России и потом за рубежом.
ВЕРХОВСКИЙ Юрий Никандрович (1878–1956) — филолог, пушкинист, стилизовал свои стихи под А. Дельвига и Е. Баратынского, мечтал о синтезе символизма с классической традицией. «Верный чертеж — и слабый нажим» находил в его «Идиллиях и элегиях» А. Блок. «Как много можно сделать в поэзии, даже не обладая крупным талантом», — писал о нем Н. Гумилев.
ВИЛЬКИНА Людмила Николаевна (1873–1920, Париж), жена одного из первых символистов Н. Минского (Виленкина), переводчица М. Метерлинка, к своей единственной оригинальной книге «Мой сад» (1906) упросила о предисловии В. Розанова, а он написал: «Я люблю порядок, не терплю беспорядка и никак не могу рекомендовать эту книгу», ведущую читателя «непротоптанными дорожками». В книге было 30 сонетов и 3 рассказа.
ВОЛОШИН Максимилиан Александрович (1878–1932) складывался как поэт под перекрестным влиянием зыбкого стиля французских символистов и строгого — парнасцев. Стиховые эксперименты никогда не были для него самоцелью, однако В. Брюсов писал, что по его первой книге (1910) молодые поэты «прямо могут учиться технике своего дела».
ГЕРЦЫК Аделаида Казимировна (1874–1925) — поэтесса из круга Вяч. Иванова и М. Волошина, автор напряженно-тихих стихов (единственный сб.: 1910) и осторожной психологической прозы; В. Брюсов называл ее «сибиллой» (вещуньей). «Глухая, некрасивая, немолодая — неотразимая», — вспоминала дружившая с ней М. Цветаева.
ГИППИУС Зинаида Николаевна (1869–1945, Париж) первая вызвала шум вокруг русского символизма своей «Песней» (1893): «…Мне нужно то, чего нет на свете, чего нет на свете…» — образцом акцентного стиха. В дальнейшем она предпочитала более традиционные формы; приводимые здесь стихи остались вне ее сборников.
ГОДИН Яков Владимирович (1887–1954), сын фельдшера, профессиональный литератор с 16 лет, печатавшийся во множестве невысокопробных изданий, был для современников нарицательным образцом новой «массовой поэзии», усвоившей (и неплохо) поэтическую технику символизма. В 1915 году поселился в деревне, там женился и постепенно «выпал» из литературы.
ГОРОДЕЦКИЙ Сергей Митрофанович (1884–1967) первыми своими книгами «Перун» и «Ярь» (1907) потряс самых взыскательных ценителей, в третьей — «Дикая воля» (1908) — казался самоповторяющимся, а в следующих — исписавшимся; зачинатель акмеизма (вместе с Н. Гумилевым), скоро оказался за бортом его; умер автором агитационной лирики, оперных либретто и переводов с белорусского.
ГОФМАН Виктор Викторович (1884–1911; покончил жизнь неожиданным самоубийством) называл своими учителями К. Бальмонта и В. Брюсова, казался как бы литературным оруженосцем Брюсова («Виктор-ликтор»); свой идеал он называл «мистическим интимизмом». Брюсов ценил его за «певучесть», а Городецкий бранил «дамским поэтом».
ГОФМАН Модест Людвигович (1887–1959, Париж) — филолог, товарищ С. Городецкого и В. Пяста по «Кружку молодых» поэтов-символистов из Петербургского университета, автор «Книги о русских поэтах» с антологией, теоретик «соборного индивидуализма» в духе Вяч. Иванова; потом — видный пушкинист-текстолог.
ГУМИЛЕВ Николай Степанович (1886–1921; расстрелян), путешественник по Африке, кавалерист-доброволец в Первую мировую войну, начинал как ученик В. Брюсова и сохранил брюсовское пристрастие к парнасскому совершенству и законодательству вкуса, встав во главе акмеизма и «Цеха поэтов» (1911–1914 и 1921–1923). Один из типов 3-иктного дольника иногда условно называется «гумилевским».
ДОБРОЛЮБОВ Александр Михайлович (1876–1942?) — самый дерзкий из ранних декадентов-жизнестроителей: держался как жрец, курил опиум, жил в черной комнате и т. д.; потом ушел «в народ», основал секту «добролюбовцев»; под конец жизни почти разучился грамотно писать, хотя еще в 1930‐х годах, всеми забытый, делал попытки печататься.
ДОЛИНОВ Михаил Анатольевич (1892–1936, Париж) из театральной семьи, студент-юрист и «териокский дачник» (А. Блок), писал для театра миниатюр и выпустил в 1915 году книжку элегий, идиллий и мадригалов, где легкая античность, Парни, юный Пушкин и питерский дэндизм смешивались то изящно, то безвкусно («Епиходов поэзии» — выражение Н. Гумилева). В эмиграции — радиоинженер.
ДРОЖЖИН Спиридон Дмитриевич (1848–1930) — крестьянин Тверской губернии, писавший (между сельскими работами) стихи о крестьянской доле в лучших традициях А. Кольцова, И. Никитина и И. Сурикова. Академия наук назначила ему пенсию, а Р. М. Рильке посетил его как хранителя духа русского народа и перевел его стихи на немецкий язык.
ЕСЕНИН Сергей Александрович (1895–1925; повесился) начинал в традиционных «суриковских» формах крестьянской поэзии, в 1917–1918 годах увлекался свободным стихом и полиметрией, в 1919–1920 годах — различными формами акцентного стиха («Пугачев»), в последние годы жизни — вольным ямбом, 5-ст. хореем и 3-иктным дольником (один из ритмических типов которого иногда называют «есенинским»).