Голос:
— Объявляется пятнадцатиминутная готовность. Закройте гермошлем. Наденьте перчатки!
На площадке хорошо слышно, что происходит возле ракеты. Слышен голос Гагарина. Он держит связь с кораблем.
— Я «Ястреб». Ты меня слышишь?.. «Ястреб», хочешь музыку?
— Включай, Юра, — отвечает Быковский.
— «Ястреб», у тебя проведено измерение физиологических функций. Все показания хорошие. Так держать!
Ракета освободилась от железных опор. Ее отделяет от нас неширокая полоса степи. Желтый песок, синее небо и серебристая четкая линия между желтым и голубым. Хорошо видно высокое, стройное, серебристое тело. На острой вершине сверкает солнечный зайчик.
Ракета выглядит маяком, погруженным на дно голубого светлого моря. Вот-вот могучая сила начнет поднимать маяк со дна на поверхность.
К нашей площадке торопливо пылит машина. Кто-то последним лезет на нашу площадку.
Минуты огромного напряжения. Не отрываем глаз от ракеты. Полная тишина. Слышно, как стрекочет кузнечик, чирикают птенцы воробьев под навесом, слышу, как стучит сердце, как бежит на часах секундная стрелка. А как он там, на верхушке ракеты? Судя по бодрому голосу, у него все в порядке. Он не волнуется.
— «Ястреб», будьте готовы!
«Минута готовности». Ее делят на части удары сердца. Секунда. Секунда. Секунда. Сейчас палец в бункере под землей приблизится к кнопке. Сейчас, сейчас. Старт!
Легкий нарастающий гул. Ураган пыли и дыма. Ракета видна еще четче, чем раньше. Гром, и пламя плывет кверху. Сантиметр, еще сантиметр. Плывет ракета, тянется вверх. Гром.
Дрожит крыша. Дрожит на столе ложечка в чайном стакане. Кажется, небо расколет могучий гром. Пламя. Огненные нити связывают ракету с землей. Оборвало. Нестерпимо яркое пламя.
Больно глазам. Два солнца на небе. Каждодневное Солнце, и это, с ярким хвостом, зажженное человеком. Быстрее, быстрее! Ракета уже в самом зените. Глядеть надо прямо над головой.
Ракета на глазах превращается в полосу серебра не больше этой автоматической ручки. Но хорошо еще видно слепящее солнце. Локатор, глядевший на горизонт, сейчас задрал кверху антенну, ловит ракету. Вижу в бинокль только крохотную белую серебристую стрелку и огонек. Все растаяло, тает и белый туманный след от ракеты.
Голос из синевы:
— Растут перегрузки… Все отлично, отлично вижу Землю! Вижу красавицу Землю!
Это говорит Быковский Валерий, гражданин Советского Союза, комсомолец. Он видит Землю…
Счастливой работы, дорогой Человек.
Космодром «Байконур», 14–15 июня 1963 г.
Космодром — космос
Это репортаж с космодрома, с главного командного пункта управления полетом.
Космодром днем и ночью несет вахту. В небо нацелены антенны, работают радиостанции, трудятся сотни приборов. Днем и ночью несут службу ученые, радисты, космонавты. Земля слышит каждый шаг, каждый вздох своего дорогого человека. Сейчас я откладываю блокнот. Включили телевизор. Из космоса идет передача на главный пункт управления полетом. Я вижу лицо космонавта. Он бодр, он улыбается: «Все в порядке! Все в порядке!» С космонавтом говорит член Государственной комиссии. Уточняются детали полета.
«Все идет по программе, по полной программе. Много работал. Отдыхал. Хорошо спал». Это говорит человек из космоса. Это говорит парень с веселым, бодрым лицом. Уже не первый раз появляется на этом экране дорогое лицо. В двенадцать ночи он говорил с космодромом. У аппаратов связи дежурил его друг, еще не бывавший в космосе космонавт. Вот как записали магнитофоны, стоящие в комнате, этот разговор.
— Я вижу тебя, Валерка. Мы видим тебя. Ты слышишь нас? Улыбнись, если слышишь… Ты молодец, Валерка. Мы готовим тебе цветы.
Голос из космоса:
— А заслужил?
— Ты еще спрашиваешь…
В эти минуты корабль летел в направлении Индии. Наглядно определить положение корабля над Землей помогает удивительный прибор. Он стоит рядом со мной — серебристый ящик, в два раза меньший обычного телевизора. Я могу с разрешения конструктора этого прибора даже щелкнуть рычажком индикатора. Конструктор говорит: это сложное сочетание электроники и механики. Специальный индикатор — две окружности с перекрестием — показывает, над какой точкой Земли находится космонавт. Точно такой же прибор находится на борту корабля. Космонавт, взглянув на него, видит сейчас: пролетаю восточнее Мадагаскара. Если бы сейчас космонавт захотел приземлиться, он смог бы точно узнать место посадки.
Поворот ручки, резкий поворот глобуса. Перекрестье стоит над районом Дальнего Востока.
Умный прибор показывает долготу и широту нахождения корабля. Маленькое окошко, как у счетчика километров «Москвича», показывает четкие цифры. Только на Земле километры, а тут витки. Сейчас я вижу в окошке цифру семнадцать.
Только что подошел Андриян Николаев:
— Великолепный прибор. Я им пользовался.
На него глянешь — берег моря, вниз глянешь — берег моря.
Конструктор добавляет к этим словам:
— Будет развиваться космонавтика, будут новые ракеты, будут новые корабли. Но этот прибор, вероятно, останется на борту. Мне кажет с я, он никогда не состарится, как не состарился компас для путешественников.
Снова на секунду оставляю блокнот. Космонавты с Земли дают сигналы сверки времени.
Сейчас, в эту секунду, он посмотрел там, над Землей, на часы. Его голос: «Все в порядке!»
Крутятся катушки магнитофонов, мерцают лампочки, ритмично щелкает механизм мудрого глобуса. Люди в белых рубашках, с наушниками, микрофонами стоят у больших карт, испещренных стрелками и кругами. На столах растет стопка листов информации с борта «Востока-5».
Из этого зала весь поток информации передается в другой, столь же просторный зал.
Тут тоже карты, диаграммы и схемы, в которых постороннему едва разобраться. Тут анализируются все данные, поступившие с корабля. Итог подводится после каждого витка.
Самые первые данные поступают врачу — здоровье космонавта прежде всего. Цифры, цифры — температура, давление, пульс, влажность в кабине, количество кислорода, уровень радиации. Общий итог: все в порядке. Полет можно продолжать.
Валерий Быковский.
Математиков интересуют изменения в орбите, конструктора волнует работа всех систем корабля. Молодой физик интересуется уровнем радиации. Тут учитываются, составляются показания десятков приборов. Малейшее отклонение от заданных норм — Земля будет принимать нужные меры. Но все идет хорошо.
После каждого из витков ученые, конструкторы, инженеры, врачи, космонавты собираются на летучку. Заключительные строки этого репортажа я пишу на одной из этих летучек. За столом видный советский ученый, член Государственной комиссии. Четкие, короткие сообщения. Обращается внимание на цифру температуры в кабине ниже обычной. Новое сообщение: «Все в порядке». Все в порядке на корабле.
В комнату заходит Главный конструктор. Он доволен. Все в порядке. Его вызывает Москва.
Он говорит с кем-то о новостях, о предстоящем Пленуме ЦК партии, говорит о строительстве, о каком-то из молодых работников:
— Нет, я считаю, ему полезно будет поработать на этом участке. Нет-нет, я твердо против…
Главный извиняется и уходит в комнату связи. Сейчас он будет говорить с космонавтом.
…Космодром на вахте.
Главный пункт управления днем и ночью следит за полетом «Востока-5».
С корабля поступает новая информация. Вот сейчас я держу в руках новую фотографию, полученную с борта корабля по телевидению. На фотографии — Валерий Быковский. Он улыбается. Он чувствует себя отлично.
Фото автора. Космодром.
15–16 июня 1963 г.
Перед стартом
Полдень… Пришли свежие газеты, журналы, письма… — А что нового у нас в комсомоле?
Скамейка спряталась в зарослях тополей, акаций и высоких пахучих цветов. Тут тихо. Жужжат пчелы, летают бабочки, прямо у самых ног на припеке греется ящерица. Сюда приходят, когда надо побыть одному. У Быковского бывали такие минуты…
«На этой фотографии — моя жена и сын».
Фото автора. 16 июня 1963 г.
Твоя дочь, Россия!
Мужество — привилегия не только мужчин.
Сегодня у приемников люди вспоминают имена женщин, прославивших Землю. Славу о них хранят легенды и бронза. Сегодня Земля узнала еще одно имя славной своей дочери. Это имя навечно войдет в календарь человеческой памяти.
Валя Терешкова. Двадцать шесть лет. Дочь тракториста. Родилась в деревне, росла в Ярославле. Училась в школе и техникуме. Работала на комбинате прядильщиков и ткачей. Последняя работа — секретарь комсомольского комитета. Парашютистка. Член партии коммунистов.
* * *
12 апреля 1961 года. Старт Гагарина. Что думала, что делала в этот день Валя?
Огромный комбинат. Название «Красный Перекоп». Трубы. Яруса окон. К петровской мануфактуре уходят корни этого огромного предприятия. Сейчас на главном фасаде комбината ткачей и прядильщиков — орден Ленина. Люди на комбинате, как в песне: «незамужние ткачихи составляют большинство».
В управлении производством, на втором этаже, в большой комнате у парторга стоит приемник. Очень старый. Приемник наверняка помнит челюскинцев и Чкалова. Этот приемник сказал в сорок первом: война. Этот приемник закончил войну Берлином. Давно бы пора заменить потемневший, охрипший ящик. Но есть вещи, к которым привыкаешь, как к людям.
Дело в том, что хозяина приемника Валентину Федоровну Усову ткачихи больше двадцати лет выбирают своим секретарем, сначала комсомольским, потом партийным. В ее комнату в дни больших новостей ткачихи приходят узнать, что и как. Много хороших вестей сказал старый приемник. 12 апреля приемник говорил о Гагарине. Взбудораженные ткачихи забегали по очереди:
— Ну как он?
У приемника сидели две Вали. Старшая Валентина Федоровна и младшая — секретарь комсомольцев. Младшая крутила ручку: