— Так это же я! — сказал я.
— Посмотрите внимательней.
Фотография была не очень четкой. Вероятно, ее отклеили от какого-то официального документа — паспорта или вида на жительство, на уголке был заметен оттиск круглой печати. Но сомнений быть не могло.
— И все-таки это я.
— Весьма сожалею, — возразил незнакомец. — Вы — Жак Кристен, родились в Страсбурге двадцать второго января тысяча девятьсот двадцатого года, закончили консерваторию с золотой медалью в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, а теперь безработный или что-то в этом роде. Тогда как это — фотография некого Поля де Баера, родившегося в Саверне тринадцатого марта тысяча девятьсот восемнадцатого года… Сравните.
Он извлек из бумажника две фотографии, на которых я сразу же узнал себя.
— Я сделал эти снимки на улице, — объяснил он. — Простите меня, но ваше сходство с де Баером таково, что заметить разницу можно, лишь очень внимательно изучив обе фотографии… Взгляните, мочка уха, и потом, складка — здесь, в левом уголке рта.
Может быть, он и прав. Что же касается меня, то я был буквально загипнотизирован фотографией Поля де Баера. Снимок был не совсем в фокусе, но можно было бы поклясться, что де Баер — мой брат-близнец.
— Невероятно, — пробормотал я.
— Это действительно кажется невероятным, — согласился он. — Однако подобное сходство встречается гораздо чаще, чем мы думаем.
Он отстранился немного, чтобы получше меня разглядеть.
— Де Баер был не таким худым, как вы, — добавил он. — А потом… Простите меня… он был богат, а богатство, как и бедность, накладывает на человека определенный отпечаток. Сейчас вы уже меньше похожи на де Баера. Вроде бы то, да не совсем то.
— Если я правильно вас понял… он умер?
— Да… Именно поэтому вы мне и нужны.
Он положил руку на спинку сиденья за моей спиной и сказал уже совсем другим голосом:
— Давайте поговорим серьезно, Кристен. Ваши дела очень плохи, вы это знаете. Вам уже никто не верит в долг. И никакой работы не предвидится. Неужели вы думаете, что в костюме, который сейчас на вас, вам предложат контракт? К тому же скрипачи теперь никому не нужны. Вот если бы вы играли на саксофоне или на трубе… тогда, не спорю, у вас был бы еще какой-то шанс.
Я попытался возразить. Он заставил меня замолчать.
— Я достаточно осведомлен. Вы дошли до ручки. А я могу помочь вам выкрутиться. Послушайте… если бы я дал вам миллион наличными… для начала, конечно… согласились бы вы работать на меня?
И, желая доказать мне, что его предложение вполне серьезно, он порылся в карманах и достал чековую книжку. Миллион! Признаюсь, в первую минуту от этой цифры мне стало не по себе. Я провел ладонями по глазам, по щекам. Мне бы так хотелось проснуться, понять…
— Я сказал «работать», — поправился незнакомец, — но это сказано не совсем точно. На самом же деле я нанимаю вас, ваше лицо, ваше тело… Я нанимаю ваше сходство, если хотите. Хочу сразу же вас успокоить. Я не намерен впутывать вас в какое-то грязное дело. Увидите сами… Все очень просто. Поль де Баер был человек богатый, знаете, из хорошей, обеспеченной семьи, из тех, кому все доступно и кого ничто не интересует. Он сумел разориться за десять лет. Был женат, и женат по сей день, на очаровательной женщине, которая очень его любила. Это не помешало ему изменять ей и промотать ее состояние. Одним словом, в один прекрасный день де Баер отправился на пароходе в Нью-Йорк вместе со своей последней возлюбленной, американкой. С очень крупным счетом в банке. Путешествовал он под чужим именем, — возможно, у него еще сохранились остатки совести или же он считал, что это поможет ему замести следы. К несчастью, корабль затонул. Он назывался «Стелла Марис». Де Баер и его любовница исчезли. Я один знаю, что он погиб, поскольку находился в курсе всех его секретов, остальные же, и в первую очередь его жена, ни о чем не подозревают. Жена думает, что это просто его очередная отлучка, более длительная, чем предыдущие. Она ждет его уже целый год.
Я слушал незнакомца очень внимательно, все еще не понимая, к чему он ведет, но уже чувствовал себя бесконечно разочарованным, обманутым. Нанять мое сходство? Ерунда! Какие-то бредни!
— Я перехожу, — продолжал он, — к самой щекотливой стороне вопроса. У де Баера есть дядя, брат отца. Этот дядя Анри еще жив. Он живет на покое в Кольмаре, и поскольку болен раком, то протянет недолго. А он тоже очень богат — не стану вдаваться в подробности, у нас еще будет время обо всем поговорить, — он очень богат, и состояние его должно перейти к Полю де Баеру. Вы представляете себе ситуацию?.. С одной стороны, Жильберта, жена Поля, которой он изменял и которую разорил, а с другой — наследство дяди Анри, которое глупейшим образом пропадет, если Баер не появится в нужный момент, так как других наследников у его дяди нет.
— А оно велико, это наследство?
— Весьма! Около ста миллионов. Дядюшка занимался оптовой торговлей кофе. Он владел плантациями в Бразилии и был связан с торговцами кофе в Эльзасе и прирейнской области.
— А какова тут ваша роль?
— Я служил у родителей Поля де Баера. Потом перешел на службу к нему. Меня зовут Франк Майер. Нет, я не преследую никаких личных целей, меня беспокоит лишь судьба Жильберты де Баер. Вот почему, увидев вас, узнав, что вы скрипач, я сразу понял, что все-таки, может, есть еще возможность не упустить наследство… Так вот: когда дядюшка умрет — а это не заставит себя долго ждать, — нотариус вызовет Поля де Баера. Он не видел своего клиента уже много лет, так как все последние годы де Баер жил на мысе Мартин, на большой вилле, принадлежащей его жене. Но хорошо его знает, будучи большим другом семьи, и, более того, бывало, он музицировал с Полем и Жильбертой. Я забыл вам сказать, что де Баер довольно хорошо играл на скрипке. Значит, вам надлежит обмануть нотариуса, создать впечатление всего на час, что вы и есть Поль де Баер. Это нетрудно, если, вы сумеете перевоплотиться, войти в роль. Сходство само по себе ничего не значит. Главное — жесты, манера говорить, словом, вы понимаете: вам надо будет научиться вести себя, как Поль де Баер.
— А… его жена… Жильберта?
— Я уже говорил вам, она ждет возвращения мужа.
— Но… она не будет в курсе дела?
— Ни в коем случае. Я хорошо ее знаю. Она никогда не согласилась бы на такую комбинацию. Речь идет о том, чтобы защитить ее интересы… вопреки ей самой.
Я невольно рассмеялся, хотя мне было отнюдь не до шуток.
— Вы принимаете меня за дурака, — сказал я. — Нет, не настаивайте. Я вас любезно выслушал. Ваша история очень забавна. Но я не согласен. Потому что… Потому что все, что вы мне рассказываете, ни в какие ворота не лезет. Я все-таки кое-что соображаю.
Пока я говорил, он быстренько заполнил чек. Подписал его.
— Знаю, — сказал он. — Поверьте, я рассмотрел этот вопрос со всех сторон. Само собой разумеется, есть масса деталей, которые вам пока еще неизвестны, но они заставят вас изменить свое решение. Мне надо объяснить вам, каков был Поль де Баер. Этот человек никогда не был счастлив. Он очень рано потерял отца. Мать исполняла все его прихоти. Но у Поля де Баера не было цели в жизни. Одно время он увлекался игрой на скрипке. Потом начал заниматься живописью и архитектурой. Но он был не способен чем-либо заинтересоваться надолго. Вскоре после женитьбы (может быть, ему показалось, что он лишился свободы) Поль стал отлучаться из дому. Исчезал на несколько дней, возвращался без единого су в кармане и замыкался в пугающем молчании. Когда он вновь уезжал, мы даже испытывали некоторое облегчение. Что тут говорить, характер у него был не слишком уравновешенный. Вот почему, даю вам честное слово, у Жильберты не возникнет никаких подозрений, если я позвоню ей по телефону и скажу, что нашел вас, но вы потеряли память…
Я открыл дверцу и выскользнул из машины. Я был достаточно терпелив, но мне надоели все эти глупости. Двойник, да еще утративший память. Что еще? Я ушел, не оглядываясь, я был вне себя, а воспоминание о чеке у меня просто вызывало отвращение. Целый миллион! Это позволило бы мне вновь всплыть на поверхность. Кто же, в сущности, этот Франк? Мошенник? Больной? Фантазер? Я пошел по улице Гудона. Негромкий автомобильный гудок заставил меня вздрогнуть. Автомобиль медленно следовал за мной. Франк улыбался, держа чек в руках. Несмотря на жару, я постарался ускорить шаг. Гул мотора по-прежнему сопровождал меня, и передо мной замелькали обрывки этой невероятной истории… Нотариус… Жильберта… Не будь этой женщины, остальное выглядело бы еще более или менее правдоподобно… Но возвращение страдающего амнезией мужа!.. Одно из двух: или все это правда — и мне предлагали сыграть гнусную роль… или же все это ложь — и тогда эта женщина просто дрянь… Я уже ничего не понимал, не мог рассуждать здраво. Я вбежал в вестибюль гостиницы, перевел дух. И, снова услышав короткий гудок, бросился к лестнице, где столкнулся с соседкой по площадке.
— Да вы же совсем больны! — воскликнула она.
— Нет, пустяки… Это все от жары…
— Вы хоть что-нибудь ели сегодня?
— Конечно.
Она открыла сумочку и достала несколько купюр. Я резко оттолкнул ее и заперся у себя в комнате. Мне хотелось кого-нибудь ударить. Неужели все принимают меня за нищего? Да, конечно! Вскоре я стану нищим. Я ломаюсь, когда мне предлагают деньги, но через несколько дней, если пожелаю уберечь свое драгоценное самолюбие, буду вынужден заложить скрипку. Мне за нее дадут, вероятно, тысяч двадцать, что позволит мне продержаться недели две. А потом — полный крах. Вот до чего я дошел. И Франк это прекрасно знал, он знал все. Я растянулся на кровати. Припомнил его нелепую историю во всех подробностях. Она не содержала явных несуразностей, но звучала по-детски неправдоподобно, хоть я и не мог понять почему. Я видел фотографию этого де Баера. И должен признать, что мы похожи друг на друга как две капли воды. Впрочем, если Франк месяц назад потрудился навести обо мне справки, значит, у него были на то веские причины. С другой стороны, де Баер, даже не страдая потерей памяти, вполне мог вести себя как человек, страдающий неврозом. Я кое-что об этом читал. Люди, забывающие то, что вызывает у них особую тревогу, — случай не такой уж и ре