Пушкинский вальс для школьников. Впервые: Юность, 1968, № 5.
Комментарий автора: «Первоначально стихотворение называлось “Пушкинский вальс” и трактовало эту тему гораздо шире. Но какие-то причины технического порядка помешали мне закончить стихотворение так, как хотелось. Пришлось его закончить и переменить название.
“Пушкинский вальс” долго, не один год, лежал в моих бумагах, чтобы вот-вот вернуться к работе над ним. Сделать этого не пришлось. Пушкин — это долг каждого поэта. У меня есть и стихотворение “Пушкин”, где я даю свою формулу Пушкина».
Стеклодувы. Впервые: Московский комсомолец, 1968, 13 сентября.
Басня про алмаз. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
Комментарий автора: «Написано в Москве, в 1958 году. Относится к “постколымским” стихам».
Огниво. Впервые: Огниво. М., 1961.
Комментарий автора: «Написано в 1958 году, в г. Сухуми».
«Покамест нет дороги льдинам...». Впервые: Знамя, 1968, № 12.
Комментарий автора: «Написано в 1958 году в Москве».
«Стихи — это стигматы...». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.
Комментарий автора: «Стихотворение написано в 1959 году в Москве. Одно из моих прозаических произведений».
Вечерняя звезда. Впервые: Сельская молодежь, 1963, № 12.
Комментарий автора: «Написано в 1959 году. Неоднократно переводилось. Для меня ценна только — “Запахом, который громче грома” — сближением, отыскиванием подобного в разных человеческих чувствах, а также скипидарным запахом вечернего леса. К Колыме отношения не имеет. Отражает пейзаж Калининской области, настроения, связанные с этим пейзажем, или пейзаж, связанный с тогдашним моим настроением, — для поэта это одно и то же».
Гарибальди в Лондоне. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.
Комментарий автора: «Написано в Москве в 1959 году по известному рассказу Герцена. Как и “Прямой наводкой”, чисто прозаическое произведение».
Устье ручья. Впервые: Юность, 1967, № 5.
Комментарий автора: «Написано в 1959 году. Из тех стихотворений, в которых я пытался наверстать упущенное, вспомнить и закрепить этот трехметровый зеленый лед в багровом свете северной вечерней зари, который видел столько раз, так часто, что и не подумал записать этот лед для памяти ума и чувства».
Бирюза и жемчуг. Впервые: Юность, 1968, № 3.
Комментарий автора: «Написано в 1959 году в Москве. “Домашняя” философия. Я избегал пользоваться примерами такого рода, ибо для всех буквально формул — настоящих и возможных — был безграничный выбор северного, таежного, вовсе не экзотического материала, а быта, обыкновенной жизни, освещенной сильным солнцем поэзии. Я прочел где-то о смерти бирюзы и попробовал написать стихи».
Кипрей. Впервые: Огниво. М., 1961.
Комментарий автора: «Написано в 1959 году в Москве. Как и “Горная минута”, относится к числу “постколымских” моих стихов».
Горная минута. Впервые: Огниво. М., 1961.
Комментарий автора: «Я берусь угадать в лирическом стихотворении любого русского поэта — от Пушкина до Фета, какая строфа писалась первой. “Горная минута” написана ради первой строфы. Это привычная трактовка взаимозаменяемости родов искусства. “Горная минута” написана в 1959 году в Москве.
Я пробыл на Колыме с 1937 по 1953 год, а в Москву вернулся в конце 1956 года. С 1953 года по 1956 я писал день и ночь, и все написанное в это время — самое наиколымское, но уже раскрепощенное, когда самый тон стихов и их зашифровка способами искусства изменились в сторону большей смелости, большей нравственной обязательности, когда каждое новое стихотворение было не только исповедью, не только проповедью, но и гаданием, предсказанием. Этой цели я подчинил всю свою дальнейшую жизнь. В это время мне стало ясно, что без моих свидетельств время не обойдется. Полное бессилие Пастернака в этом отношении тоже было тяжелым примером. Пастернак, как и многие другие писатели, не совсем ясно представлял себе всю серьезность моего материала.
“Горная минута” — стихотворение о Колыме, но написанное позднее. Граница моих “Колымских тетрадей” — 1956 год. “Горная минута” относится к числу моих “постколымских” стихотворений (как и “Память”, “Ода ковриге хлеба”, “Горный водопад”), когда я вспоминал какую-то упущенную ранее важную сторону дела в колымской философии, какую-то значительную сторону нашей тогдашней жизни, о которой еще не заходила речь».
Нитроглицерин. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
Комментарий автора: «Написано в 1959 году уже после заболевания, уложившего меня в больницу. Нравилось В. М. Инбер за новизну».
«Он тащит солнце на плече...». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
«Мятый плюш, томленый бархат...». Впервые: Знамя, 1990, № 7.
На память. Впервые: День поэзии. М., 1985.
Юго-Запад. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
Комментарий автора: «Написано в 1959 году в Москве».
Первый снег. Впервые: Сельская молодежь, 1966, № 6.
«Золотой, пурпурный и лиловый...». Впервые: Юность, 1969, № 3.
Комментарий автора: «Написано в Москве в 1959 году».
«Да, рукопись моя невелика...». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
Комментарий автора: «Стихи написаны в 1959 году в Москве и назывались “Представление рукописи”. Печатается по истинному тексту этого важного для меня стихотворения».
«Не спеши увеличить запас...». Впервые: Юность, 1966, № 9.
Комментарий автора: «Это — одна из моих формул искусства. Я прочел “Дневник Дюгара” (Мартен дю Гар Роже — И. Сиротинская) и поразился его подходу к своей работе. Сбор материала — это отнюдь не писательский подход к делу. Не один Дюгар так делает, к сожалению.
“Записные книжки” Блока и его дневники — это другой жанр, чем сбор материала к роману, повести, рассказу. “Записные книжки” Блока не могут мешать поэту работать над стихами. Стихотворение написано в 1960 г.».
Бухта Нагаева. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
Комментарий автора: «Описан момент прибытия парохода в 1937 году из Владивостока, во всей типичности тогдашних ощущений, предзнаменований и заглядывания в будущее. По своей уплотненности, тонкости иносказаний — одно из лучших моих стихотворений. Написано в Москве в 1960 году.
К этому времени выяснилось, что, пока я не пишу каких-то вещей, не отделаюсь от каких-то воспоминаний, — мне не уйти от самого себя и от своей главной тематики».
Речь Кортеса к солдатам перед сражением. Публикуется впервые.
Андерсен. Впервые: Литературная газета, 1968, 3 апреля.
Комментарий автора: «Написано в 1960 году в Москве».
«Мне снова жажда вяжет губы...». Впервые: Знамя, 1968, № 5.
Комментарий автора: «Написано в Москве в 1960 году».
Старая Вологда. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
Комментарий автора: «Стихотворение написано в Москве в 1960 году. Вологда — мой родной город. Я провел там детство и юность, там встретил революцию десяти лет от роду. Вологда — особый город России. Это город, где столетиями, многими поколениями “отстаивалась” в царское время политическая ссылка; каждый известный политический ссыльный в разное время побывал в Вологде — от Лаврова и Лопатина до Савинкова, Луначарского и Марии Ульяновой. Нравственный климат города был особым. Моральный уровень — высоким. Культурные требования и вкусы — не ниже уровня двух столиц.
Островский посылает в “Лесе” Несчастливцева из Керчи в Вологду. Именно потому, что Вологда в театральном и общекультурном смысле никогда глушью не была, а была вершиной, пиком, по которому могла бы равняться Россия. Вологда — город со стойкими традициями освободительного движения — имела несколько ипостасей, несколько сторон своей жизни и своей истории. Одна сторона — это Вологда церквей, Вологда старинных храмов, город, где Иван Грозный выстроил старинный собор и сам присутствовал при освящении храма. Собор, где трубы ангелов, зовущих на Страшный суд, запомнятся каждому, кто эти ангельские трубы видел, стоит и сейчас в центре города. Мне показывали кирпич, выпавший из пальца ноги ангела во время богослужения в присутствии Ивана Грозного. Камень из ангельской ноги, по преданию, раздробил большой палец ноги у царя. Иван Грозный в бешенстве уехал, вняв ангельскому предупреждению, и Вологда не стала столицей России. Столицей стала Москва. Для меня не было сомнения, что все именно так и происходило. С Вологдой исторической, храмовой уживалась Вологда неяркой северной природы, Вологда кружевная, деревянная, со старым бытом. И была еще третья Вологда, тяготеющая к обеим столицам, а через эти столицы — к Западу, к миру. Вологда освободительного движения сосуществовала с первыми двумя Вологдами — не противоречащая им, ибо главное для третьей Вологды определялось Европой, Западом, столицами, в худшем случае. Интересы этой третьей Вологды, кодекс ее морали меньше всего был связан с русской стариной, с северной географией. Вот к этой третьей Вологде я и принадлежу. Я небольшой знаток церквей и церковной истории, никогда не бывал ни в Прилуцком, ни в Кирилло-Белозерском монастырях. Но зато я знаю по имени и отчеству всех деятелей освободительного движения России».
Корни даурской лиственницы. Впервые: Знамя, 1970, № 1.
Комментарий автора: «Написано в Москве в 1960 году. Продолжает дополнять какие-то важные стороны Севера, которые прошли мимо стихов ранее».
Рояль. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.
Комментарий автора: «Стихотворение написано 2 июня 1960 года в Переделкине».
«Толпа гортензий и сирени...». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
Комментарий автора: «Написано 2 июня 1960 года в Переделкине, на похоронах Пастернака».
«Будто выбитая градом...». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.
Комментарий автора: «Стихотворение написано 2 июня 1960 года в Переделкине».
«Орудье высшего начала...». Впервые: Юность, 1969, № 3.
Комментарий автора: «Написано 2 июня 1960 года в Переделкине на похоронах Пастернака.
“Стихи к Пастернаку” составляют большой цикл стихов, из которых большинство опубликованы. “Орудье высшего начала” дает мою формулу понимания роли и значения поэта».