венства. Чтобы восторжествовать над своими врагами, он задумал опереться в своей либеральной политике на могущественную поддержку Франции, по это вызвало со стороны оппозиции такие бешеные протесты, что Луи-Филипп поспешил отказаться от всякой мысли о вмешательстве. Мендизабаль, уже имевший против себя карлистов, радикалов и часть кортесов, в довершение всего сделал ошибку, оскорбив правительницу, которая и заменила его (15 мая 1836 г.) вождем умеренных — Истурисом.
Едва придя к власти, Истурис сделался мишенью для нападок прогрессивной партии. Одно время он намеревался перевезти правительницу и королеву в район северной армии и открыть кортесы в Бургосе под защитой ста батальонов. Но этот план разбился о мелочное сопротивление инфанта дон-Франсиско. Либералы восстали; Арагон, Эстрема-дура и Андалузия требовали конституции 1812 года; 3 августа вспыхнул страшный мятеж в Мадриде. Истурис ждал спасения уже только от Франции, как вдруг против него выступила и королевская гвардия.
Бунт в Гранхе. 12 августа, в 11 часов вечера, весь гарнизон Гранхи выстроился перед дворцом с кликами: «Да здравствует конституция 1812 года!» «Да здравствует королева!» Христина согласилась принять депутацию восставших солдат и после долгого и смелого сопротивления их требованиям приказала обнародовать конституцию. Дело было, казалось, уже улажено; но тут министерство прислало в Гранху военного министра, генерала Мепдеса Виго, с поручением вернуть солдат на путь долга. Это вызвало новый и гораздо более грозный мятеж; Христина снова уступила и призвала к управлению прогрессиста дон-Хозе-Марию Калатраву. Генерал Кесада, бывший генерал-капитан Мадрида, пал жертвой народной ненависти.
Военный мятеж в Гранхе привел к унижению правительницы и отдал Испанию в руки прогрессистов. Луи-Филипп был менее чем когда-либо склонен к вмешательству, и многие из умеренных начали смотреть на дон-Карлоса без прежнего отвращения. Никогда еще испанской свободе не грозила столь серьезная опасность, как в этот момент.
Конституция 1837 года. Калатрава восстановил в силе законы, вотированные кортесами с 1820 по 1823 год, призвал па действительную службу 50 000 человек, объявил принудительный налог в 200 миллионов реалов и созвал учредительные кортесы, которые и собрались 24 октября. Победа Эспартеро в Лучане как будто указывала на то, что кар л истекая война вступила в более решительную фазу. Кортесы смело принялись за работу. Они уничтожили десятинные сборы и сеньориальные юрисдикции в деревне и приказали немедленно пустить в продажу не отчужденные еще монастырские имущества. Новая конституция 1837 года благоразумно сохранила за короной ее важнейшие прерогативы и разделила законодательную власть между сенатом и палатой депутатов.
Таким образом, 1837 год, едва не оказавшийся гибельным для конституционного строя, напротив, обеспечил его торжество. Дон-Карлос, появившийся 12 сентября перед Мадридом, не решился вступить в него. Эспартеро восстановил дисциплину, на время подорванную военными бунтами, и новые выборы дали кортесам консервативное большинство.
Эспартеро и Нарваэс. Однако прогрессисты не хотели примириться со своим поражением и, не имея возможности восторжествовать законным путем, оказались столь мало патриотичными, что посеяли раздор между двумя лучшими испанскими генералами — Эспартеро и Нарваэсом. Последний только что умиротворил Ла-Манчу и получил от правительницы разрешение сформировать резервную армию, которая, действуя совместно с северной и каталонской армиями, должна была положить конец гражданской войне. Тогда прогрессисты решили внушить Эспартеро зависть к Нарваэсу, указав ему на последнего как на опасного соперника и возможного вождя реакционной партии. Эспартеро потребовал роспуска резервной армии и отставки Нарваэса. Этот молодой генерал, оказавшийся против воли замешанным в революционном движении, вспыхнувшем в Севилье, должен был удалиться в изгнание вместе со своим старым другом Кордовой. Победители-прогрессисты распустили кортесы, и избиратели Мадрида послушно дали большинство прогрессистам. Почти в это же самое время соглашение, заключенное в Вергаре, положило конец карлистской войне, и регентша возымела надежду, что умеренная часть бывшей карлистской партии обеспечит за умеренными решительное большинство. Она никогда не любила прогрессистов; теперь она предписала снова произвести выборы, результаты которых обеспечили большинство умеренным.
Консерваторы вернулись к власти, обуреваемые злобными чувствами, противоречившими всякой разумной политике. Они вернули духовенству его недвижимое имущество, которое еще не было продано, частично восстановили десятину и выказали намерение урезать муниципальные вольности. При виде этого прогрессисты обратились снова к Эспартеро и сделали его вершителем судеб Испании.
Падение правительства Христины. Эспартеро оказал огромные услуги делу либерализма; его храбрость, твердость и успехи сделали его неоспоримым вождем армии; вся Испания приветствовала пожалование ему регентшей титула «герцога победы». Она надеялась внушить ему свои идеи, а прогрессисты, в свою очередь, рассчитывали привлечь его на их сторону. Но Эспартеро повиновался только своему честолюбию и поощрял интриги, пролагаЕшие ему путь к власти.
Окруженная раболепными царедворцами, которые и не догадывались о стремлениях, волновавших народ, Христина вместе с королевой Изабеллой покинула Мадрид и отправилась в Барселону ко всемогущему Эспартеро, только что водворившему мир в Каталонии. В это время всю Испанию волновал реакционный закон о муниципальных советах (ayuniamientos). Арагопцы смело выражали правительнице свое неудовольствие, а Эспартеро просил ее в собственных же ее интересах не давать санкции этому закону. Христина тем не менее подписала законопроект, вотированный кортесами, и весьма удивилась, когда на следующий день Эспартеро выразил желание уйти в отставку.
В течение трех месяцев (с 15 июля по 17 октября 1840 года) разлад между регентшей и Эспартеро держал всю Испанию в напряженном состоянии. Христина с непостижимым упорством настапвала на сохранении непопулярного закона, но и прогрессисты, в свою очередь, предъявляли неприемлемые требования. Барселона восстала. Регентша и ее дочь покинули город и, скрываясь подобно беглянкам, уехали на торговом судне в Валенсию. В Мадриде вспыхнуло восстание» Прогрессивные хунты возникали даже в небольших деревнях. В продолжение двух месяцев пало два министерства. Христина предложила Эспартеро пост президента совета с правом самому выбирать себе товарищей. Эспартеро потребовал, чтобы королева разделила власть с соправителями, которых он назначит. На этот раз Христина отказалась и, вверив судьбу своих дочерей чести и патриотизму Эспартеро, отреклась от власти. 17 октября она отплыла во Францию, испытывая самую горькую обиду на прогрессистов.
Мучительный период политического воспитания Испании все время сопровождался гражданской войной, непрерывно разрывавшей ее на части. 29 сентября 1833 года умер Фердинанд VII, а 1 октября дон-Карлос принял титул короля. Дон-Карлос был весьма посредственным человеком, еще более самовластным и менее разумным, чем Фердинанд. Но он воплощал в себе монархическую и религиозную традиции, был королем духовенства и знати, и симпатии значительной части нации были, несомненно, на его стороне. Христина же имела то преимущество, что она первая захватила власть: она владела Мадридом и армией, ее поддерживали все либералы, тогда как за дон-Карлоса готовы были поднять оружие только наиболее рьяные абсолютисты. Оцепеневший от ужаса народ наблюдал борьбу и по окончании ее покорился победителю, которого ему навязала судьба.
Обе стороны обладали лишь незначительными средствами, и борьба, в сущности, была лишь долгой партизанской войной, в которой христиносы и карлисты соперничали в выносливости, безумной храбрости, а также, надо признаться, и в варварской жестокости. Война прекратилась вследстЕие усталости обеих сторон; в один прекрасный день карлисты убедились в ничтожности своего претендента и отказались драться; война кончилась, когда они этого захотели. Фактически не было ни победителей, ни побежденных, но вместе с претендентом исчез и старый порядок,
Карлистскую войну можно также рассматривать как одно громадное фуэристское восстание против кастильской централизации[87]. Карлистская война почти не захватила кастильские области, — здесь действовало лишь несколько отрядов, предводимых грабителями, как Мир, Орехита, Эль Лечеро, Пеко, Рома, Палильос. Несколько набегов сделали также Горостиди в Галисии и Мерино в Старой Кастилии; но в общем здесь не произошло ничего серьезного. Совсем иначе обстояло дело в Васконгадах, Наварре, Арагоне, Каталонии и Валенсии. В этих провинциях только крупные города остались верны либеральной партии, а сельское население и небольшие города стали на сторону дон-Карлоса, так как видели в нем защитника веры и надеялись, что в его правление будут сохранены или восстановлены их фу эрос (права).
Война разыгралась преимущественно на двух театрах — в Васконгадах и в горной стране, расположенной к югу от Эбро и известной под именем Маэстразго. Дон-Томас де Зу-малакарреги в Васконгадах и Кабрера в Маэстразго организовали силы карлистов и располагали одно время контингентом в 70 000 человек.
Эту войну можно разделить на три периода. В первый период обе стороны организуются, набирают свои армии, очищают и укрепляют свои территории. Во второй период карлисты переходят в наступление и одно время близки к победе. В третий период в их ряды проникает измена, и карлизм, побежденный утомлением своих собственных приверженцев, терпит крушение.
Первый период (1832–1836). 2 октября 1833 года город Бильбао провозгласил королем дон-Карлоса, и всю северную Испанию очень быстро охватило восстание. Священник Мерино с 11 000 человек дошел до Гальяпагара, в нескольких милях от Мадрида. Смерть карлистского генерала Сантоса Ладрона и взятие Витории и Бильбао генералом Серсфильдом, казалось, готовы были уже погасить мятеж, но Зумалакар-реги принял начальство (27 января 1834 г.) над всеми карлист-скими отрядами, нашел в Орбаисете пушку, ружья и 50 000 патронов и двинул своих помощников Ла Торре и Забалу на Бильбао, который был, однако, спасен г