Будем расти мы дружной семьею,
Всегда готовы к труду и бою.
Близится эра светлых годов
Клич пионера: всегда будь готов!
— Какие ж это будут? — полюбопытствовал Кузя и, выпрямив спину, повернулся в сторону незнакомых ребят.
— Может, шефы ваши? — догадался Никешка.
Мишка и Пашка не вытерпели. Сорвавшись с мест, они кинулись на дорогу.
Издали можно было видеть, как они, прыгая через пни, пробежали поляну и, выскочив на дорогу, остановились перед группой ребят. Мишка и Пашка смешались с толпой. Размахивая руками, они начали о чем-то разговаривать, показывая в сторону тальников.
— Дружки, видать, — сказал Никешка, почесывая пятерней живот.
— Сюда идут! — закричал Васька.
Вскоре можно было различить красные галстуки и веселые лица молодых парнишек, одетых по-городскому. Федоров сдернул с головы шапку и, помахивая ею в воздухе, гаркнул:
— Будь готов! — и тотчас же нестройный крик голосов полетел над тальниками:
— Всегда готов!
— Пионеры, — сказал Федоров и, повернув голову в сторону Васьки и Кости, добавил:
— Ну, эти научат вас уму-разуму. Зубастые, разбойники, растут.
Тем временем пионеры подошли к коммунщикам. Вперед вышел молодой парнишка лет 14 и заговорил, точно книжку читал:
— Товарищи! Мы, пионеры горбазы, узнав через нашу газету «Ленинские искры» о строительстве социализма в вашей деревне, приехали сюда с целью… то есть… приехали сюда…
Парнишка спутался и заговорил другим тоном:
— Одним словом, мы узнали, что ребята организовали здесь птичник. Вот. А поддержки, как нам известно, ни с какой стороны. Вот и приехали. Помочь кое-чем, если сможем.
— А вам привезли инкубатор! — не вытерпел кто-то из пионеров.
Первый пионер оглянулся назад, сдвинул строго брови, но, увидев растерянные глаза товарища, рассмеялся:
— Этот Андрюшка вечно выскакивает, где его не просят.
Торжественная встреча была сорвана. Тогда в дружественной и приятельской беседе, смеясь и перебивая друг друга, гости сообщили о том, как узнали они о птичнике, как собрали деньги и как решили взять шефство над ребятами.
Федоров подтолкнул Мишку вперед и шепнул ему на ухо:
— Ну, рассказывай им. Да не будь таким деревенским. Ну!
Однако Мишка, как и другие маленькие коммунщики, конфузился и поминутно краснел.
— Да вы их к себе пригласите, — сказал Федоров, — хозяйство покажите, ухой угостите. Что вы как деревенские стоите? — И обращаясь к пионерам засмеялся: — Сыпьте, хлопцы, на нашу дачу. Отдохнете там и заодно потолкуете. Пашка, показывай дорогу…
Когда пионеры и маленькие коммунщики ушли, Юся Каменный сказал с озабоченным видом:
— Слыхали про инкубатор-то?
— Про инкубатор как будто явственно было сказано, — кивнул головой Кузя.
Никешка бросил мотыгу и присел на пенек.
— В карманах, что ли, у них инкубатор? Ребята для вежливости сказали или, может, сами не понимают, к чему такое слово. А вы и развесили уши. Чать, инкубатор-то рублей триста стоит… Откуда у малых детей такие капиталы могут быть!
Но Федоров был другого мнения о пионерах.
— Что за слово инкубатор, эти ребята знают. Будь покоен. А насчет средств — тоже помолчать надо. Ты не смотри, что ростом они малы. Муравьи еще меньше, а гляди, какие дворцы себе строят. Дело не в росте, а в том, что кучей они действуют. Их ведь что песку на озере. По копейке сложатся, — хозяйство наше купят… А про инкубатор ежели сказали, — стало быть, надо завтра сарай строить под эту машину.
— Да где ж он у них? В кармане? — не унимался Никешка.
— Может, и в кармане. Может, складной такой. Ты что, знаешь? Я вот в городе насмотрелся на них… Серьезные ребята. На ветер слова не выбросят.
Тем временем на берегу озера началась оживленная беседа городской пионерии с деревенскими ребятами. Вначале маленькие коммунщики конфузились своих бойких гостей, но вскоре освоились и рассказали им всю историю птичника и крольчатника. Рассказ Мишки то и дело прерывался возгласами пионеров.
— А кто этот Филька?
— Кулацкий сын!
— Ну, ну, дальше!
— Зазвал он меня, — повествовал Мишка, — за сарай и дал по зубам. Чтобы, значит, я не говорил никому о деле.
— Вот негодяй! — воскликнул Андрюша Уткин, краснощекий пионер с удивительными голубыми глазами. Эти глаза блуждали где-то, словно Андрюша потерял что-то или о чем-то позабыл и никак не может вспомнить.
— А недавно Филька гусей возил в город и бумагу получил: дескать, племенные у него гуси. Артель сейчас они организуют. Отец его и другие еще…
— Из кулаков?
— Больше из кулаков!
Андрюша Уткин покраснел и, заикаясь, сказал:
— Ну, ребята, этого так нельзя оставить.
— Да не мешай ты! Сиди!
Андрюша притих, но во время рассказа Мишки несколько раз открывал рот, пытаясь вмешаться в повествование. Андрюшу поминутно одергивали, и наконец он притих и сидел, не шевелясь, слушая нехитрый рассказ Мишки.
— Ну, а все-таки вы победили! — не вытерпел Андрюша, когда Мишка закончил рассказ. — Ведь это теперь все ваше? — спросил он, показывая на новые постройки и вольеры, в которых прыгали кролики.
— Наше, — твердо сказал Мишка, — а только до победы еще на жеребце скакать надо. Федоров говорит, — слезы это, а не хозяйство.
Так в разговорах с гостями прошло около часу. Потом все направились осматривать новое жилье, крольчатник и птичник. Сходили в избу к Федорову, где помещалась сушильня.
Больше всего понравились гостям кролики, тем более что гуси очень грубо обошлись с голыми ногами трех гостей, оставив на намять о себе здоровые синяки.
Осмотрев хозяйство, закусили печенной в золе горячей картошкой, после чего Мишка предложил гостям поудить рыбу.
— Вот хорошо-то! — обрадовался Андрюша.
С такой же радостью было встречено это предложение и всеми остальными ребятами.
— Сетями ловить? — осведомился Андрюша.
Мишка мотнул головой:
— Не… сетями тут нельзя. Все озеро в корягах.
Пионеры оказались заядлыми удильщиками. Во время ужения рыбы Мишка вспомнил очкастого и его совет о разведении окуней в Займищенском озере. Он рассказал об этом пионерам и добавил:
— Если бы и вправду можно было пустить в то озеро рыбу, так там сетями за милую душу ловить можно.
Сообщение Мишки заинтересовало пионеров.
Андрюша Уткин попросил слова и взволнованно сказал:
— Ну, ребята, этого дела нельзя так оставить!
И тут же предложил переправить часть рыбы в Займищенское озеро.
— Да посиди ты на месте! — сказал рябой пионер Кротов, подсекая подлещика, и, выбросив его на берег, передразнил Андрюшу: — Ну, ребята, этого дела так нельзя оставить! Что ж, ты сагитировать думаешь окуней: так и так, мол, товарищи окуни. Поскольку вас неудобно ловить здесь сетями, перейдите, пожалуйста, в соседнее озеро.
— Ребята, — закричал возмущенный Андрюша, — Кротов опять глупости говорит!
За Андрюшу вступился Мишка:
— Рыбу не хитро перетащить… Утром мелкоту можно корзинками наловить в камышах, а перенести в ведрах — пустое дело.
— Ну, вот видишь! — торжествующе посмотрел на Кротова Андрюша.
Кротов хотел что-то ответить, но в это время на берегу появился Федоров.
— Будь готов! — закричал он весело.
— Всегда готов! — со смехом гаркнули пионеры.
— Ну, а ежели готовы, — раздевайтесь и айда купаться!
С шутками и смехом все разделись и один за другим полетели в нагретую воду озера. Визг, уханье и крики понеслись над озером и раскатились эхом по всей водяной шири. Федоров уплыл на середину и оттуда пускал могучее:
— Го-го-го-го!
Тем временем подошли и остальные коммунщики. Сбросив одежду, они кинулись, поднимая фонтаны брызг, в воду и подняли веселую возню с ребятами. Один Никешка стоял в стороне, поджимая ногу, как гусь, и, плеская воду на волосатую грудь, поеживался да покрякивал:
— Ух, хорошо! Ну, и вода! Прямо молоко парное.
Потом развели костер и начали варить уху. Пионер Маслов, которого в школе за красный нос дразнили Сургучом, отобрал штук шесть подъязков и попросил соли.
— Я вас угощу сейчас копченой рыбой! — сказал Маслов, потроша рыбу.
Коммунщики переглянулись.
— Ну, ну! Попробуем, угости!
Маслов засучил рукава, ловко втер соль в подъязков, вытащил из кармана кусок бечевки, нанизал рыбу на бечевку и, взяв из костра несколько пылающих сучьев, развел в стороне другой костер. Над костром поставил треногу и к треноге прицепил связку рыбы.
— А сейчас, — сказал Маслов, — давайте чего-нибудь сырого, чтобы дыму было побольше.
Мишка схватил охапку сучьев, подбежал к озеру и, сунув сучья в воду, кинул охапку на костер. Густой дым столбом поднялся к небу.
Пока варилась уха и коптилась рыба, гости и хозяева разговаривали обо всем, о чем только можно говорить после купанья, в ожидании хорошего ужина.
Федоров обратился к пионерам и сказал:
— Вы бы того… этого… Ребят наших сорганизовали в пионеров… Мы хоть сами и неорганизованные, а вот ребятам это надо. Пусть уж они будут по-настоящему советские.
Андрюша взволнованно попросил слова и, не ожидая разрешения, сказал заикаясь:
— Ну, ребята, этого дела нельзя так оставить! Я предлагаю организовать всех без исключения.
Никешка захохотал:
— Верна! Принимайте и меня в пионеры. Ножницы только подарите. Бороду состричь.
Коммунщики захохотали:
— Ну, вострый же этот Никешка. И где он язык, дьявол, точит?
Андрюша покраснел:
— Вас я не говорю в пионеры… Вас в партию надо…
— Эва! — усмехнулся Рябцов. — Тут до партийной ячейки три дня скакать — не доскачешь. Может, кто и рад бы записаться, а куда подашься?
— Но… Это очень странно! — удивился Андрюша. — Раз вы не кулаки, значит, надо в партии состоять. Как же без организации? Ведь это же очень трудно!
— Безусловно, трудно, — кивнул головой Федоров, — но только такое дело еще не ушло от нас… А ребят вы устройте. Ребят непременно надо в пионеры.