— Что ж, приступаем, — капитан поднялся. — Пойдемте, Лукас. Если будет что-то не так, сразу дайте мне знать.
Пока Менсон звонил своей жене, чтобы успокоить ее, мы спустились на первый этаж. Пять полицейских в пуленепробиваемых жилетах полукругом расположились возле двери. Все были вооружены автоматическими винтовками. Еще около дюжины агентов тоже в пуленепробиваемых жилетах оцепили здание банка.
— Они могут услышать нас через дверь? — поинтересовался капитан.
— Нет.
— Существует ли возможность как-нибудь с ними связаться?
— Ни малейшей.
Он равнодушно пожал плечами.
— Тогда делайте свое дело. — Повернувшись к полицейским, капитан приказал: — При малейшем сопротивлении с их стороны немедленно открывайте огонь.
— Мне понадобится, как минимум, двадцать минут, чтобы открыть дверь.
— Мы не торопимся. Действуйте.
Прихватив пакет со своими приспособлениями, я вновь поднялся на второй этаж и вошел в кабинет Менсона. Банкир все еще находился там. После разговора с женой он успокоился и вновь стал прежним Менсоном.
— Ларри, — сказал он, — теперь я представляю, что значит стать объектом шантажа. Даже такой человек, как Браннингам, не смог противостоять этому. Я на вашей стороне, Ларри. Можете рассчитывать на меня. Ведь вы спасли жизнь мне и моей семье.
Я слушал его краем уха. Все мои мысли были о тех четверых, запертых в бункере. Я мог открыть дверь. Но как будут развиваться события дальше? Пятеро полицейских с оружием в руках — достаточно большая сила, чтобы исключить любую возможность для бегства. Может быть, они поймут свое положение и сдадутся?
Но Клаус! Ведь если его арестуют, ему автоматически грозит пожизненное заключение. Нет, просто так он не сдастся. Да еще Бенни! Этот будет сражаться до последнего. Гарри и Джо? Что ж, возможно, как раз эти и сдадутся.
— Поживем — увидим, Алекс, — сказал я, раскладывая инструменты.
Менсон молча наблюдал за моими действиями. Мои руки дрожали, и понадобилось довольно много времени, пока я подсоединил провода в нужной последовательности. Едва я управился, как в кабинет вошел Перрел.
— Двери откроются сразу, едва я включу свой прибор, — сказал я ему.
— Минутку, — он выбежал в коридор.
Я выждал четыре минуты, наблюдая за секундной стрелкой, бегущей по циферблату. Затем набрал четыре цифры и поставил пленку. Через пару минут зажегся зеленый свет, сигнализируя, что дверь открыта.
Я выбежал в коридор. Не успел сделать и два шага, как послышались частые звуки выстрелов. И тут же в унисон им загремели очереди автоматических винтовок.
Когда я спустился в холл, все было кончено. Я даже не знал, радоваться мне или расстраиваться.
Клаус лежал на полу в луже крови. Бенни, схватившись за простреленную руку, вопил о пощаде. Возле выпотрошенного сейфа, скорчившись, лежал Джо. Видимо, пуля попала ему в живот.
Я остановился на последней ступеньке лестницы, глядя на ужасную картину. Но где же Гарри?
Полицейский, спрятавшись за сейфом, закричал:
— Эй, ты, выходи с поднятыми руками!
В бункере пластами плавал пороховой дым. Что-то с грохотом упало, и из-за второго ряда сейфов показался Гарри с поднятыми руками. Он медленно двинулся вперед. Я внимательно смотрел на него. Вот человек, которого до безумия любила Гленда! Высокий, бородатый, он был очень бледен, несмотря на загар. «Единственный мужчина в моей жизни!» — так сказала о нем Гленда. По крайней мере, хотя бы он остался невредимым. Правда, скорее всего, оставшийся отрезок жизни он проведет за решеткой. Глядя на него, я вдруг понял, почему Гленда любила его так страстно. Даже в этой критической ситуации он сохранял невозмутимый вид и казался уверенным в себе. Что ж, в мужестве ему не откажешь.
Бенни увели. Четверо дюжих полицейских окружили Гарри. Один из них надел на него наручники.
Гарри поверх голов полицейских посмотрел на меня. На его бледном лице появилось некое подобие улыбки.
— Нельзя ведь всегда выигрывать, правда? — сказал он. — Поздравляю, вы отменно провели свою партию. Вот уж действительно: смеется тот, кто смеется последним. Мы слишком много смеялись над вами вначале. И вот закономерный результат…
Полицейский толкнул его в спину, заставив замолчать.
— Минутку! — крикнул я, и копы уставились на меня.
— Гарри, я хочу, чтобы вы знали: Гленда сделала все возможное и невозможное, чтобы вас спасти. Она мертва.
Он криво улыбнулся.
— Эта шлюха? Мне совершенно наплевать на ее смерть. Она не была даже хорошей любовницей! — кивнув на прощание, он в окружении копов вышел из банка.
В мертвом безмолвии
Глава 1
Полицейская машина, вынырнув из темноты, затормозила на углу улицы в нескольких шагах от Калверта. Стекла в машине были опущены. Красный отблеск светофора давал возможность хорошо различить лица двух патрульных, сидевших в салоне. Калверт шагнул к машине и нагнулся к окну. Коп, повернув голову, с любопытством глянул на него.
— Офицер. — произнес Калверт, — меня преследует какой-то тип. Сейчас он притаился в темноте. Наверно, испугался вашей машины.
Полицейский уменьшил громкость радиоприемника и переспросил:
— Что вы говорите?
— За мной увязался какой-то подозрительный тип.
— Где?
Кивнув головой, Калверт сказал:
— Вон там, на Ленсингтон-авеню. Несколько минут назад он стоял возле витрины универмага. На нем светло-серое пальто с поднятым воротником и клетчатый шарф. Шляпы нет, а волосы пострижены «ежиком».
Полицейский выглянул из машины, но вряд ли что сумел разглядеть в глубине ночной улицы.
— Почему он вас преследует?
— Понятия не имею. Возможно, хочет ограбить.
— Около витрин универмага никого нет, — недовольно проворчал полицейский.
— Он только что был там! Спрятался в подъезде.
На светофоре зажегся зеленый сигнал, и водитель шевельнулся, явно собираясь тронуться с места.
— Подожди немного, — сказал его напарник и обратился к Калверту: — Как ваше имя?
— Гарри Калверт.
— Не слышу. Наклонитесь поближе.
Калверту пришлось приблизиться вплотную и еще раз произнести свое имя.
— Иди домой, Гарри Калверт, — сказал полицейский, принюхиваясь, — на сегодня с тебя достаточно. Набрался, вот и мерещится прическа «ежиком».
Он засмеялся, откинувшись на спинку сиденья, а водитель добавил:
— Белая горячка, стриженная «ежиком». Топай домой, пока не свалился.
Калверт ощутил прилив злости.
— Вы полицейские или шуты? Я житель этого города, добросовестно плачу налоги и имею право на защиту.
— Послушай, кончай дурить, — взгляд полицейского стал ледяным. — Я не таких обламывал. Хочешь прокатиться со мной в участок?
Еще раз пристально глянув на Калверта, он приказал водителю:
— Поехали, Джонни.
Калверт едва успел отскочить от быстро тронувшейся машины. Возле витрины универмага действительно никого не было. Повернувшись, Калверт медленно побрел по улице, пока его взгляд не задержался на неоновой вывеске гриль-бара Енсена. Внезапно ощутив жажду, он направился на этот тускло мигающий свет, как если бы это был маяк, способный спасти его душу.
Трое безразличных ко всему музыкантов — аккордеонист, гитарист и кларнетист — на потребу захмелевшей публике наигрывали какую-то сентиментальную мелодию.
Выпив первую порцию виски и заказав вторую, Калверт принялся рассматривать музыкантов. Они восседали на возвышении посреди бара и звуками своих инструментов старались заглушить шум голосов, стук посуды и щелканье кассового аппарата, при каждом включении издававшего чуть ли не колокольный перезвон.
Калверт выпил вторую порцию и заказал еще. Бармен взял деньги и наполнил стакан. Кассовый аппарат вновь издал немелодичную трель, от которой лицо гитариста передернулось.
«Когда-нибудь он не выдержит и разобьет свою гитару, — подумал Калверт, — а потом сбежит на волю».
Бармен, протягивая Калверту сдачу, вежливо сказал:
— Что за бесконечная ночь, не правда ли?
«Ночью время действительно тянется медленно». Подумав так, Калверт осознал, что давно потерял счет дням, прошедшим после ухода Грейс. Это случилось в понедельник, а сейчас среда, но вот сколько минуло недель — пять или шесть?
Усталый гитарист обратился к публике с предложением делать заказы. Его взгляд встретился со взглядом Калверта. Тот приподнял свой стакан и пьяно отсалютовал.
— Сыграй мне песню «Прошла долгая ночь, как Грейс ушла прочь».
— А как она начинается? — гитарист неуверенно улыбнулся.
— Не знаю. Не помню.
Гитарист наклонился к кларнетисту.
— Ты когда-нибудь слышал что-нибудь такое?
— Нет, — тот недоуменно покачал головой.
— Удивительно, — пробормотал Калверт, — это очень известная песня.
— Тогда лучше споем о Молли, — сказал гитарист.
Кларнетист начал какую-то мелодию. Гитарист, улыбнувшись Калверту, ударил по струнам. Мелодия была совсем не та, но бессмысленно было говорить об этом музыкантам. Пусть поют о Молли. У Калверта никогда не было девушки с таким именем. Его жену звали Грейс. «Интересно, — подумал он, — где сейчас Грейс и чем занята?» Она разлюбила его и, битком набив два чемодана, ушла к Бенни Фэрису. Влюбленная парочка, смешно!
— Еще одну порцию, сэр, чтобы скоротать эту долгую ночь? — бармен подмигнул и взял со стойки бутылку. — Через три четверти часа наступит рассвет.
— Нет, — пьяно возразил Калверт, — ночь только начинается.
Он яростно тряс головой, не замечая, что бармен уже отошел от него. Внезапно он увидел человека — тот самый «ежик», который преследовал его на Ленсингтон-авеню. Пальцы Калверта, сжимавшие стакан, побелели. Еще раз глянув на своего преследователя, он встал со стула и, прихватив стакан, направился к столику, за которым тот расположился.
Незнакомец, без интереса глядя на приближающегося Калверта, пил пиво. На вид ему было лет тридцать, не больше. Крупное лицо можно было бы назвать красивым, если бы его не портил тяжелый подбородок. Карие глаза глубоко сидели в глазницах и абсолютно ничего не выражали.