— Я... я привык к Церкви, – тяжело произнес Леонард.
Клейн снял шляпу и поклонился в прощании.
Держа шляпу, он повернулся и подошел к телу Инса Зангвилла. Он взял с его тела карту, на которой была изображена колесница и красный жрец.
На красном жреце было лицо Розеля Густава.
Губы Леонарда дрогнули, и он вдруг спросил:
— Ты, разве ты не вернешься в Церковь?
Клейн, не оборачиваясь, надел свою шелковую шляпу и направился к другому выходу с площади.
Пройдя несколько шагов, он остановился и ответил Леонарду, стоя к нему спиной:
— Я больше не могу вернуться...
Больше не могу вернуться... Леонард в оцепенении смотрел, как знакомая фигура постепенно отдаляется и исчезает.
Через некоторое время на площадь Возрождения прибыли несколько потусторонних. Одна из них была одета в рясу священнослужителя Церкви Вечной Ночи. У нее были прекрасные вороно-черные волосы и утонченное лицо.
Никто не мог определить ее возраст, потому что всех волновало не это, а только ее глаза, в которых, казалось, было бесчисленное множество звезд.
Эта женщина парила в воздухе, спокойно глядя на площадь. Все, что она видела, – это жалкий труп Инса Зангвилла, который с трудом можно было узнать. Над его разбитой головой лежала обычная карта таро.
Это была Звезда.
***
Над серым туманом Клейн положил карту Красного Жреца слева от себя и на мгновение закрыл глаза, чтобы отдохнуть.
Он уже имел представление о способностях Причудливого Колдуна.
Теперь он может превращаться в животных, которые не слишком отличаются по размеру от его настоящего тела. В состоянии духовного тела он может полностью игнорировать этот момент. Также теперь можно перенести полученные раны от себя или других на бумажную фигурку. Кроме того, он получил усиление способности Пламенного Прыжка, которая теперь охватывает почти тысячу метров. Сила Воздушной Пули достигла мощности пушечного ядра.
Также он может за три секунды получить начальный контроль над Нитями Духовного Тела, а за пятнадцать секунд – превратить цель в свою марионетку. Дальность контроля составляет 150 метров. Также он может использовать Нити Духовного Тела, позволяя своей марионетке получить все свои потусторонние способности, и в радиусе тысячи метров поменяться местами со своей марионеткой.
Благодаря этому набору усилений, а также личинкам, которые он может отделить от своей формы Мифического Существа, и маскировке с помощью Нитей Духовного Тела, Клейн получил способность создавать «двойников». Это также означает, что пока хоть одна из его марионеток жива, Причудливый Колдун никогда не умрет!
Противнику часто трудно понять, кто был убит – сам Причудливый Колдун или его марионетка. Сложно определить, кто реален, а кто нет.
Разобравшись в своем состоянии и немного отдохнув, Клейн отправился вглубь таинственного пространства над серым туманом. Он направился к лестнице света, которая, казалось, вела в небо.
Как он и ожидал, там появилась еще одна ступенька, образованная из света.
На этот раз Клейн был уверен, что сможет воспользоваться шестиступенчатой лестницей, чтобы взобраться на сгустившееся серое облако.
Один шаг, два шага, три шага... Он дошел до конца и, подпрыгнув, ступил на облако, образованное серым туманом.
Дверь была сформирована из бесчисленных светящихся сфер. Каждая сфера представляла собой скопление извивающихся личинок. Некоторые из них были прозрачными, другие – полупрозрачными. Это то, что Клейн видел глазами Энцо, но объекты были очень размытыми, словно что-то мешало ему видеть.
Кроме того, над дверью света свисали вниз тонкие черные нити. На них висели почти полностью прозрачные «коконы».
Эти коконы плавно колыхались, окутывая души. На вид они были самого разного происхождения: африканцы, азиаты, европеоиды и т.д. Одни были одеты в джинсы, другие держали в руках мобильные телефоны. У одних была красивая одежда, у других красивые черты лица. От всех них исходила аура, как от живых, но глаза были плотно закрыты.
Взгляд Клейна застыл, словно он вернулся на Землю и вышел на заполненные людьми улицы.
И тут он заметил, что три кокона были разорваны. Они были пусты и колыхались, словно от ветра.
Подняв голову, Клейн молча наблюдал за этим зрелищем.