«В концепции материалистического понимания истории, — пишет П. Н. Федосеев, — принцип системности мыслится в тесном единстве с историко-генетическим пониманием, с исследовательской методологией, определяемой принципом историзма. Это блестяще реализовано в разработанном марксизмом учении об общественно-экономической формации как внутренне структурированной, органической целостности, «социальном организме»»[168]. Историзм, оторванный от системного подхода, становится антиподом подлинного историзма. Вне системы любой объект, явление, процесс предстают как абсолютно изменчивые, неповторимые, уникальные, структурно и функционально не связанные с другими объектами, принадлежащими к той же системе, как крайне неустойчивые. Но утверждение абсолютной изменчивости, уникальности объекта означает отрицание закономерностей — устойчивых тенденций, повторяемости в развитии объектов и процессов. Тем самым историзм абсолютизированный, взятый вне связи с другими аспектами, проявлениями системности, превращается в плоский эволюционизм, в котором объект представляется как простая смена различных состояний, не связанных ни с предшествующими, ни с последующими состояниями.
Системный подход вне исторического аспекта становится фотографией объекта в его статике, структурном и функциональном постоянстве, что означает отрицание закономерностей, которые выступают не только закономерностями раз и навсегда данного функционирования системного объекта, но и его движения, развития.
Достоинством системно-исторического подхода является открываемая им возможность органически соединить генетическое и прогностическое толкование социальных объектов и процессов. Генетический подход позволяет отыскать источники, предпосылки, основы возникновения объекта, проследить, какие этапы он проходил в своем становлении, каким был и каким стал. Исторический подход в его системном контексте шире: он не ограничивается объяснением прошлого объекта, ступени его становления, а касается также направленности движения данного объекта, его тенденций, перспектив. Для системно-исторического подхода важен прогноз, предвидение, предсказание, что чрезвычайно важно для познания и управления обществом, поскольку для управления необходимо видеть перспективу.
Прежде всего следует отметить, что предвидение и история неотделимы, поскольку предвидение опирается на знание законов и закономерностей, которые как тенденции «увязывают» прошлое, настоящее и будущее социальных систем и которые «ведут» эти системы из настоящего в будущее. Движение, развитие социального объекта — всегда упорядоченное, организованное, из стадии в стадию переходящее, от этапа к этапу, от фазы к фазе движущееся состояние. Иначе говоря, движение социального объекта — всегда системное движение, системное не только в структурном (из чего состоит объект), в функциональном (что делает объект), но и временном, историческом плане (как возник, чем стал и куда идет объект). «…Историзм в широком смысле этого слова, — пишет М. С. Каган, — становится моментом системного подхода, имманентным ему в тех гносеологических ситуациях, когда предметом исследования являются развивающиеся системы»[169]. Это относится прежде всего к исследованию общественных процессов.
Исторические закономерности являются закономерностями движения общественных систем, поэтому внеси-стемный подход по сути своей есть внеисторический подход. Анализ системных закономерностей, рассмотрение отдельных явлений как систем позволяют полнее, глубже раскрыть эти явления, определить их место в бесчисленных феноменах и связях истории. Как отмечает В. П. Кузьмин, «…сама история, само историческое движение понимается в марксизме как системное по своему характеру»[170]. Итак, противопоставление исторического, системного и структурного подходов неправомерно.
История общественной системы — это прежде всего процесс ее возникновения и упрочения. Говоря об этом, важно подчеркнуть, что ни одна новая система не возникает на пустом месте. Она черпает материал для формирования из предшествующих ей систем и несистемных образований или систем, существующих рядом с ней. При этом новая система возникает на основе старой не сразу, а сначала в виде определенных предпосылок — материальных, социальных и духовных компонентов, связей и отношений, форм взаимодействия с природной средой. Эти предпосылки, как правило, разрозненны, присущи зачастую не одной, а целому ряду систем. Вместе с тем в ходе движения, интеграции они дают начало новой системе, которая преобразует эти в прошлом внешние для нее элементы согласно собственной природе, «заставляет» служить их себе, выполнять функции, направленные на сохранение, совершенствование и развитие самой себя.
Тот или иной феномен может возникнуть в конкретных условиях в силу действия определенных причин, но компонентом данной системы его делает именно данная, а не другая система. Она обусловливает конкретную форму существования этого феномена как своего собственного компонента. Феномен, вовлеченный в орбиту данной системы, приобретает новые свойства, функции, ранее ему не присущие, те функции, которые соответствуют ее внутренней природе. Система с характерными для нее внутренними взаимосвязями и функциями формирует попавшие в ее орбиту феномены по собственному образу и подобию.
«…Новые производительные силы и производственные отношения, — писал К. Маркс, — не развиваются из ничего, из воздуха или из лона саму себя полагающей идеи; они развиваются внутри и в борьбе с имеющимся налицо развитием производства и с унаследованными, традиционными отношениями собственности. Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и таким образом каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой органической системе. Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы. Таким путем система в ходе исторического развития превращается в целостность. Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития»[171].
Мысль о возникновении новой социальной системы на основе предшествующих ей К. Маркс всесторонне раскрыл и углубил при исследовании становления экономической системы капитализма, которая возникла в недрах феодализма как определенное единство минимума необходимых компонентов. Сначала это была капиталистическая мануфактура, затем крупное машинное производство с присущим ему товарным обращением и превращением рабочей силы в товар. В результате буржуазной революции капиталистическая система пришла на смену феодализму. Она постепенно, но неумолимо подчинила, преобразовала соответственно своей внутренней сущности все экономические формы — процент и торговую прибыль, ренту, деньги и т. д. Одни из них она безжалостно сломала, другие коренным образом преобразовала, третьи довела до высокой степени развития. Кроме того, она создала и свои, только ей свойственные компоненты. Главные из них — всеобщий товарный характер производства и товар — рабочая сила.
Очевидно, что определенные предпосылки для возникновения системы капиталистического производства созревали в недрах феодальной системы, но они еще не выступали как новая система. Она является результатом исторического развития социальной (буржуазной) революции, в процессе которой разрушается старая экономическая система, преобразуются на новой, капиталистической основе унаследованные от феодализма компоненты и их связи, создаются новые, собственно капиталистические компоненты, формируются новые, опять-таки капиталистические связи и отношения, новая структура, которая интегрирует и старые и новые компоненты в единую, качественно иную, нежели феодализм, систему.
В рамках капиталистической формации возникают свои базис и надстройка, образуются новые административные единицы, строятся новые города, поселки, сооружаются предприятия. От одних предприятий отпочковываются другие, два или более предприятия образуют объединение, концерн, наднациональную монополию, что особенно характерно для современных условий, когда идет быстрая концентрация производства и других сфер общественной жизни.
Становление новых общественно-экономических формаций осуществляется прежде всего в силу действия объективных закономерностей развития общества. В этом смысле смена общественно-экономических формаций выступает как естественноисторический процесс, как результат социальных революций. Однако революция является результатом не только действия и требований объективных закономерностей. Она и результат активной деятельности людей, субъективного фактора истории. Когда объективные предпосылки, условия для замены одной формации другой созрели, субъективный фактор, деятельность передовых классов, партий, организаций приобретают решающее значение.
Эта историческая и вместе с тем системная закономерность возрастания роли субъективного фактора качественно изменяется при переходе от капитализма к социализму. Известно, что еще в недрах капитализма формируются разнообразные предпосылки для становления социализма. В области материальной — развитое машинное, полуавтоматизированное и автоматизированное производство с высокой степенью концентрации и специализации, технической оснащенности. В области социально-политической — рабочий класс, могучая социальная сила, исторической миссией которого является утверждение социализма и коммунизма; марксистская партия и другие организации рабочего класса. В области духовной — марксистская идеология, непреходящие достижения науки, литературы и искусства.
Все эти предпосылки не составляют при капитализме сколько-нибудь системного, а тем более целостного образования. Они не занимают доминирующего положения в буржуазном обществе, наоборот, противостоят капитализму как системе, подрывают его устои, несут в себе новый, социалистический строй.