— Значит, если бы в тот момент, когда ты… когда ты занимался Филом, я была, например, в Прютауне, дело могло бы выгореть? — спросила она так, будто они все еще обсуждали сюжет для рассказа.
— По крайней мере, мне так кажется, — ответил он, допивая виски. — Ну как тебе моя идея?
Мэг повернулась и внимательно посмотрела на него.
— Мне нравится, — просто ответила она. — Если бы ты знал, какая это мука — прозябать тут, в глуши, с человеком, которого терпеть не можешь! Эх, будь у меня пятьдесят тысяч… Ты знаешь, мне даже не верится, что это возможно — получить свободу и такую кучу денег в придачу!
Энсон почувствовал смутную тревогу: уж больно легко все шло. Либо Мэг не отдавала себе отчета в том, в какое опасное дело собиралась впутаться, либо уже давно втайне подумывала избавиться от своего садовода.
— Страховка достанется тебе, — сказал он, сверля ее взглядом, — но я должен быть уверен, что ты со мной поделишься. Мне чертовски нужны деньги, Мэг…
Она поднялась.
— Пойдем наверх?
Он посмотрел ей в глаза и увидел в них такую нежность, что ему стало стыдно за свое недоверие…
Часы внизу пробили пять, когда через открытое окно в комнату стал медленно вползать серый утренний свет. Энсон оглядел маленькую, бедно обставленную спальню и, поморщившись, повернулся к лежавшей рядом с ним женщине. Тусклый свет смягчил черты ее лица, и сейчас она казалась ему моложе и еще красивей, чем вчера.
— Скажи, Мэг… то, о чем мы с тобой говорили, — только сюжет для твоего рассказа?
— Нет, Джон… Я больше не могу так жить. Мне хочется иметь хоть немного денег.
— Мне тоже. Но получить их будет нелегко. По сути дела, до сих пор мы только мечтали. Теперь надо продумать все до мельчайших деталей.
Мэг рывком села на кровати.
— Даже если мы на это решимся, я боюсь, ничего у нас не выйдет, — сказала она.
— Я тоже боюсь, — раздраженно сказал он. — Такое опасное дело требует времени на подготовку. Необходимо обдумать каждый шаг. Скажи, Мэг, ты действительно этого хочешь?
Она кивнула.
— А ты знаешь, как это называется? — он помолчал и тихо произнес: — Мы планируем УБИЙСТВО! Отдаешь ты себе в этом отчет?
— Мне нечего жалеть этого хлюпика. Я потеряла из-за него год жизни и не желаю жертвовать еще большим!
— Могла бы в таком случае развестись.
— Ну и куда бы я пошла? Здесь у меня по крайней мере есть крыша над головой и кусок хлеба. Но я все равно уже не в силах терпеть Фила рядом с собой… Ты знаешь, у нас с ним разные спальни. Только один раз, в самом начале, я подпустила его к себе… Господи, какой это был ужас! Я… я не могу об этом рассказывать. Бывают такие страшные отклонения… Я хочу его смерти, Джон! — неожиданно почти крикнула она и уронила голову на грудь.
Энсон облегченно вздохнул. Все неясности исчезли. Значит, она не подведет.
— Знаешь, я с первого взгляда убедился в том, что Фил — ничтожество, — сказал он. — Ему не место рядом с тобой, но все же ты должна подумать еще раз. Малейшая ошибка с моей стороны — и нам обоим крышка. Суд вынесет самый страшный приговор. Тебе известно, как они относятся к женщинам, замешанным в убийстве собственных мужей.
— А ты можешь совершить ошибку? — спросила она. Энсон впервые уловил в ее голосе страх.
— Убить нетрудно, — ответил он, — но всякое бывает. Упустим какую-нибудь мелочь, и все, нам конец.
Мэг закурила.
— Я в тебя верю, Джон, — ласково сказала она, — ты не ошибешься.
— У тебя есть деньги? — внезапно спросил он. — Чтобы начать дело, мне нужно три тысячи.
— Три тысячи? Да у меня и двадцати долларов не наберется.
— Ладно, что-нибудь придумаю.
— А зачем тебе три тысячи?
Он театральным жестом сбросил одеяло и показал ей оставшийся после «переговоров» с Хоганом огромный синяк на животе. Мэг вздрогнула.
— Боже мой, Джон! Откуда это?!
Снова натянув одеяло, Энсон уставился в потолок и в нескольких словах поведал ей историю о своих долгах.
— Но ты должен этому букмекеру всего тысячу, верно? Зачем же тебе еще две?
— На первый взнос за полис. Нечего и помышлять о том, чтобы отделаться от Фила до тех пор, пока мы не заплатим хотя бы один раз.
Воцарилось молчание. Мэг с тревогой смотрела на Энсона. Наконец он заговорил снова:
— Твой муж вообще-то деловой человек?
Она презрительно махнула рукой:
— У него на уме только цветы да женщины.
— Ты не замечала, читает ли он текст документа, прежде чем подписать его, или только просматривает? Есть ведь люди, которые подмахивают бумаги, почти не гладя. Как ты думаешь, станет он изучать страховой полис, и особенно ту его часть, которая напечатана мелким шрифтом? Мне очень важно это знать.
— Не будет он возиться с мелким шрифтом, — с грустной усмешкой ответила Мэг. — Да и с крупным тоже. Он никогда в жизни не подпишет страхового полиса. Никакого, понимаешь?
— Если дать ему полис в четырех экземплярах, станет он проверять их все или ограничится только первым?
— Он никогда не отличался скурпулезностью. Думаю, проверит только первый.
За завтраком, состоявшим из яйца всмятку и подгоревшего тоста, Энсон обратил внимание на оправленную в деревянную рамку грамоту, висевшую на стене гостиной.
— Что это там такое, Мэг? — спросил он, указывая на стену вымазанным в масле ножом.
— Это гордость Фила, — ответила она, — диплом за отличную стрельбу.
Энсон встал, прошелся по комнате и, приблизившись к стене, стал внимательно изучать диплом. Филлип Барлоу занял первое место на конкурсе стрелков из пистолета, организованном прютаунским клубом стрелков по мишеням в марте прошлого года.
Страховой агент вернулся к столу, сел и с задумчивым видом отодвинул недоеденное яйцо.
— Значит, твой Фил, — чемпион по стрельбе из пистолета…
— Уже скоро год, как он забросил тренировки. А жаль. Если б он все время торчал в своем клубе, то не путался бы у меня под ногами.
— У него есть револьвер?
— Да, — сказала Мэг, нахмурясь, — а зачем тебе?
— Здесь, в доме?
— Да, в нижнем ящике старого буфета.
— Покажи.
Она пожала плечами, поднялась и направилась к буфету. Вытащив из него деревянную коробку, поставила на стол. В коробке лежал полицейский «кольт» тридцать восьмого калибра и пачка патронов.
Энсон вынул револьвер из коробки, убедился, что он не заряжен, взвесил на ладони.
— Фил им пользуется? — спросил он.
— Почему тебя это интересует? — спросила Мэг.
— Он заметит, если я позаимствую пистолет на одну ночь?
Она вздрогнула.
— А ты не догадываешься? — раздраженно спросил он, кладя оружие в карман. — Или, может быть, ты забыла, что нам надо добыть три тысячи?
Мэг не ответила. Энсон молча отсчитал шесть патронов и сунул их в карман вместе с револьвером.
Уже вечерело, когда Энсон остановил машину возле автомастерской «Колтекс», находившейся недалеко от дороги в Брент. Пока техник наполнял бак и протирал капот автомобиля, Энсон зашел в помещение конторы и направился к туалету. Оставив дверь приоткрытой, он внимательно осмотрел оттуда маленькую комнатку со столом, полкой и огромным допотопным сейфом. Два довольно широких окна выходили на шоссе. Удовлетворенный осмотром, Энсон вернулся к машине.
— Станция открыта всю ночь? — спросил он, расплачиваясь с техником.
— Да, сэр. Ночью тут дежурит мой сменщик, — ответил тот и, пересчитав деньги, удалился обслуживать следующего клиента.
Несколько месяцев назад Энсон предлагал хозяину станции застраховать выручку. Он знал, что в сейфе почти всегда бывает три-четыре тысячи долларов. И после того, как он увидел револьвер Барлоу, ему пришла идея обчистить этот сейф и таким образом раздобыть начальный капитал для задуманного предприятия. Сигнализации на станции не было, и поэтому Энсон надеялся захватить выручку без особого труда. Он решил ворваться на станцию около четырех часов утра и, угрожая револьвером, заставить дежурного техника открыть сейф. Если повезет, у него будут деньги, чтобы расплатиться с Джо Дунканом и внести первый взнос за полис на пятьдесят тысяч долларов — ту сумму, на которую он рассчитывал застраховать Барлоу.
Возвратившись в «Марлборо», Энсон сел на кровать и внимательно осмотрел револьвер. Убедившись, что оружие в полном порядке, он загнал в барабан шесть патронов и сунул «кольт» в карман. Потом спустился в бар и заказал нераспечатанную бутылку бордо: ему была нужна пробка. В девять часов он оплатил счет, положил в карман пробку и прошел через холл в мужской туалет. Старый негр-швейцар, дремавший в кресле, окинул Энсона равнодушным взглядом и вновь закрыл глаза.
Медленно моя руки, Энсон разглядывал в зеркале отражение гардероба, где висело множество разных пальто и шляп. Потом он пересек коридор и, выйдя в гардероб, спокойно снял с вешалки поношенное полосатое зелено-коричневое пальто и тирольскую шляпу с пером. Выйдя через служебный вход, Энсон бросил свернутую в узел одежду в багажник машины, вернулся в свой номер, лег на кровать и принялся обдумывать план действия.
Уже второй год Гарри Вэббер дежурил по ночам в автомастерской «Колтекс». Работы было немного, и поэтому он коротал время, читая шпионские романы.
Около четырех утра Гарри сварил себе кофе и уже собирался устроиться поудобней в старом кресле, чтобы продолжить чтение романа, когда стеклянная входная дверь бесшумно распахнулась. Гарри поднял глаза и медленно поставил чашку на стол. Выскользнувшая из его рук книга глухо шлепнулась на пол.
Перед столом стоял высокий чернобровый мужчина в тирольской шляпе и нелепом полосатом пальто. Нижняя часть его лица была замотана шарфом, в правой руке поблескивал огромный черный «кольт», дуло которого смотрело прямо в живот Гарри.
— Я вообще-то не собираюсь тебя убивать, малыш, — спокойно произнес бандит, — но, если ты будешь упорствовать, мне, видимо, придется проделать эту неприятную операцию. Ты понимаешь, что я пришел за деньгами? Ну-ка, открой этот железный гроб, да побыстрее!