Это помогло, и звери снова понемногу начали возвращаться в свою страну.
1917 год. В России начались революция и гражданская война. Четыре года — с 1917 по 1922 — власть на Дальнем Востоке переходила из рук в руки. Хищники не дремали. И когда наконец пришла Советская власть на Командоры, на обоих островах осталось всего пятнадцать тысяч котиков и тысячи две песцов, а бобров было так мало, что за год их добывали не больше двадцати штук.
Новые люди по-своему взялись за дело, и новая жизнь началась в стране зверей.
Новые хозяева наладили правильный промысел и приставили к диким зверям пастуха. Пасти диких зверей хитрó, не то что домашнюю скотину. Простой пастух пересчитал, сколько голов у него в стаде, выгнал стадо на травку, смотрит, чтобы вволю ел скот, и его охраняет. То же делает и звериный пастух, только скотина-то у него похитрей.
Учёный пастух у диких зверей — профессор Иогансен. Называется он помощником начальника Командор по промыслу.
1 октября 1931 года профессор Иогансен делал свой отчётный доклад на заседании дирекции АКО, АКО — это Акционерное камчатское общество, руководитель хозяйства Командорских островов.
Профессору Иогансену — звериному пастуху — пришлось отвечать на множество разнообразных вопросов. Некоторые из них совсем не касались зверей.
— Много ли меди на острове Медном? — спрашивали профессора.
— Нет, меди немного. Геологическая разведка показала, что медь залегает там тонкими прожилками в очень твердых горных породах.
И вопрос о меди сразу перестает интересовать собрание: нет расчёта добывать медь там, где её так мало и на разработку её потребуется много сил.
По вот профессор поминает водоросль морскую капусту, и собрание сразу настораживается.
Много ли там морской капусты?
Много. Особенно на восточном берегу острова Беринга. Там, бывает, штормами её выбрасывает на берега бухт целые валы толщиною в метр, даже полтора, длиной в пятьдесят метров и больше.
Такое количество водорослей — это богатство.
Мало того, что от морской капусты отлично жиреют свиньи. Морская капуста ещё содержит в себе йод. Прежде Россия ввозила йод из-за границы. Теперь СССР добывает его у себя из морских водорослей.
Профессор Иогансен предлагает на месте сжигать кучи водорослей: йод добывается из их золы. Лёгкую золу будут увозить с собой пароходы.
Собрание принимает это предложение.
И вот из отбросов моря, из куч водорослей, прежде без всякой пользы сгнивавших на островах, новые хозяева создают новую полезную статью хозяйства.
А как обстоят дела с жильём?
Жилища были плохие на островах. Люди жили в плохоньких «фаршированных» домишках из досок. Юрташки промышленников были маленькие, тёмные, неудобные.
За последние годы отстроены новые юрташки — просторные, светлые, тёплые, крепкие. Совсем иначе чувствуют себя в них промышленники.
Перестраиваются и дома в селениях.
Но вот беда: своего леса на островах нет. Выкидняка мало бывает. Значит, и стройматериал и топливо — всё надо возить на пароходе.
Найти бы на месте такое, из чего можно дома строить…
— Позвольте, профессор. Говоря о геологическом строении островов, вы, кажется, помянули туфы[12].
— Да, туфов много на островах.
— Так вот нам и замена леса.
И следует постановление: использовать местные туфы для стройки.
Теперь вопрос о стройке будет разрешён. Надо разрешить вопрос и о топливе.
— Однако вы сказали, профессор, что на острове Беринга есть торф. Нельзя ли разрабатывать его кустарным способом и обеспечить острова своим топливом?
— Нет, кустарным способом тут ничего не сделаешь. Тундра у нас молодая: сравнительно недавно заросшие травой озёра. Во многих местах торф ещё не успел образоваться. В некоторых местах он лежит незначительным слоем — в тридцать — сорок сантиметров. Надо послать на остров специалиста по торфу. Он произведёт розыски при помощи бурения. Может быть, найдёт толстый слой торфа под песком. И травяные болота придётся осушить, чтобы начать настоящую разработку торфа.
Что ж, возьмёмся и за торф.
Новые хозяева не отступают перед трудностями.
Трудностей много впереди.
Защищённые бухты имеются на западном и на восточном берегах острова.
Надо построить там пристани. Тогда в любой шторм пароходы будут останавливаться в безопасном месте и могут не прерывать погрузки и выгрузки.
Гавани с селением надо соединить дорогами. Дорог нет на острове. Но их можно провести, если доставить на остров тракторы.
Тракторы будут привезены, решает собрание, дороги будут проложены.
Надо лучше обеспечить население молоком, свежим мясом, свежими овощами. На островах родится картофель, репа, редька, редиска, салат. Огурцы, лук, горох не успевают созревать. Значит, надо произвести опыты: ведь за последние годы мы научились подбирать такие семена овощей, что вырастают даже за Полярным кругом.
На Командорах трава в рост человека. А сушить сено трудно: очень сыро. Без запасов корма нельзя увеличивать количество скота.
А если применить силосование?
И на острове Беринга уже вырастают силосные башни, знакомые каждому колхознику в наших краях.
Стадо свиней уже в 1931 году было на Медном в сто голов, на острове Беринга — в полтораста.
Стадо оленей выросло за пять лет в три раза.
Культурное обслуживание населения улучшается с каждым годом.
На каждом острове имеется по школе-трехлетке и параллельные классы для переростков.
На острове Беринга только что отстроена больница. Вся молодежь на этом острове — комсомольцы.
Есть на островах радио. Есть и кинопередвижки. Острова меняются друг с другом картинами, и раз в год пароход привозит им новые фильмы.
Всё лучше становится жить человеку в стране зверей.
А как обстоит дело со зверями?
Из записок профессора видно, как внимательно, расчётливо и дальнозорко поставлено Советской властью дикое звериное хозяйство. И вот результаты.
Морской бобёр, чуть-чуть было совсем не стёртый с лица земли, взят под охрану и спасён. Стадо каланов на острове Медном увеличивается с каждым годом. В 1929 году в один день их насчитывали до ста пятидесяти голов. Через два года — уже до двухсот пятидесяти. Общее количество их в стаде в 1931 году считалось уже восемьсот голов. А ведь в 1922 году было их не больше двухсот!
Командорское стадо голубых песцов к моменту прихода Советской власти насчитывало всего около двух тысяч голов. Промысел песцов все эти годы продолжался. И всё-таки стадо росло и к 1931 году выросло до трёх тысяч двухсот голов.
Стадо котиков выросло с 15 тысяч голов в 1922 году до 24 тысяч голов в 1931 году. Промысел продолжается, но не мешает стаду расти. Ежегодно на каждую тысячу котиков прибывает сто. По приблизительным подсчётам учёных к 1946 году у нас будет около ста тысяч котиков, а ещё через двадцать пять лет стадо достигнет миллиона голов.
К тому времени воздушное сообщение будет так хорошо налажено, что поездка с крайнего запада нашего Союза на крайний восток будет считаться пустяком. И мы тогда — или наши дети — сядем где-нибудь в Ленинграде в аэроплан или дирижабль, пересечём всю страну и опустимся на Командорских островах.
Цветущая это будет страна, и жить в ней будет человеку так же хорошо и удобно, как сейчас в лучших европейских центрах. И всё же она останется страной зверей.
Сотни тысяч морских котиков на лежбище будут спокойно разглядывать приезжих, и ни одна пугливая матка не подумает бежать от них в воду.
Морские бобры будут играть в волнах со своими детёнышами, не обращая на нас никакого внимания.
Любопытные песцы стадами будут бегать за нами и умильно, как собачонки, вилять пышными голубыми хвостами, выпрашивая вкусный кусочек.
Звериные острова превратятся в парк. Звери забудут страх перед человеком, как забывают они его всюду, где человек их не тревожит зря, не пугает выстрелами.
Только косой чёрный плавник косатки, мелькнув далеко в волнах, напомнит нам, что мирное житьё зверей на островах не отгорожено от мира высокой железной решёткой, как в парке.
Мы своими глазами увидим ту картину, какую видели участники экспедиции командора Беринга, выкинутые штормом на неизвестный остров.
Не придётся уж нам только потрогать своими руками стеллерову морскую корову.
Зато, наверно, увидим мы на островах зверей новых, человеком выведенных пород: каких-нибудь необычайных, серебряных или золотистых, песцов, потомков теперешних.
Но много труда надо положить, чтобы из страны зверей, страны прошлого, сделать страну будущего.
Учёный пастух Иогансен в течение круглого года записывал всё, что происходило у зверей и людей на Командорских островах.
Вот его записки.
21 марта — 27 апреля
Остров Беринга
Вот когда для нас наступил новый год. Промысел кончился. Усталые охотники один за другим возвращаются из пустынных ухожей (охотничьих участков) в селение. Два дня даётся на полный отдых. Праздник растягивается на неделю. Последними прибывают промышленники с дальних ухожей на южном берегу острова.
Селение у нас одно, и сейчас собрались в нём все 45 алеутов-промышленников и 115 человек — их жён и детей. Если к этому прибавить два десятка нас, русских, то вот и всё население острова. Куда меньше, чем в среднем столичном доме! А остров громадный — километров 90 длиной, площадью в 1665 квадратных километров — целая маленькая страна. Всю зиму мы были отрезаны от мира. Зимой были такие штормы, что ни один пароход не решился зайти в наши воды. Всю зиму мы не видались даже с нашими соседями — медновцами. Океан ревел страшно.
Ревёт и сейчас. Только что прибежал к нам в селение первый гость с Медного. Говорят, шлюпка высадила его в бухте Перегребной и пошла в обход, а он побежал через горы и тундру сообщить: едут, везут. Везут они драгоценный груз: за целый год наблюдения над жизнью медновских зверей.