Можно назвать многих людей, которым Виталий Валентинович помог в той или иной мере найти себя, определить свой жизненный путь. Сначала это были бийские ученики, которых он «подбил» приехать учиться в Петроград, потом — члены юннатского кружка, позже Виталий Валентинович взял на себя роль «тренера» начинающих писателей.
Шли к нему не только за профессиональными навыками, привлекала нравственная чистота, принципиальность, честность. Многие известные сейчас писатели считают себя его учениками. Ещё в тридцатые годы к Бианки пришла со своими литературными опытами ботаник Н. М. Павлова. Первой книжке рассказов Н. И. Сладкова Виталий Валентинович очень радовался и, наверное, гордился ею больше, чем своими удачами. И много, много ещё можно назвать имён начинавших, и не только начинавших писателей, чьи рукописи Виталий Валентинович внимательно читал, правил, опять читал, одобрял или не одобрял. Всё это занимало много времени, отнимало силы, а того и другого оставалось в обрез.
Школьники в гостях у писателя.
А письма? Сколько писем приходило ему в последние годы! От знакомых, малознакомых и совсем незнакомых людей. Он считал своим долгом отвечать всегда и без промедления. Иногда письма вызывали на разговор по интересующим самого Виталия Валентиновича вопросам. Тогда он писал пространные ответы и оставлял копии своих писем, как своеобразную записную книжку.
Бианки всегда среди друзей, новых и старых: «Я был счастлив в друзьях и крепко любил их», — говорил он. В его доме — вернее, в доме его и его жены, так как без радушия и гостеприимства Веры Николаевны не могло бы бывать столько людей — постоянно кто-то гостил. То это был москвич М. П. Малишевский, с которым Виталий Валентинович вместе писал про колорадского жука для «Юного натуралиста», то молодой поэт В. Гнеушев, который, став студентом Литинститута, приводил к нему своих товарищей: Р. Рождественского, В. Соколова. Конечно, часто бывал Г. П. Гроденский, редактор его произведений в Детгизе. Разумеется, бывали старые, испытанные друзья детства, лебяженцы: Е. Н. Фрейберг, братья Ю. А. и А. А. Ливеровские, Н. И. Гаген-Торн, братья Г. Е. и С. Е. Рахманины — каждый из них прошёл большой жизненный путь, много успел повидать и сделать. Разговоры были самые интересные.
Перед шестидесятилетием (Ленинград, 1954 г.).
В последние годы каждую субботу к Бианки можно было приходить без предупреждения — он ждал. И с радостью встречал, и расспрашивал обо всём. Его интересовал очень широкий круг вопросов. Среди друзей, конечно, были и биологи: А. С. Мальчевский, К. А. Юдин, Б. К. Штегман; были и музыканты — часто приходила пианистка профессор Консерватории Н. И. Голубовская. Хозяин читал ей свои новые рассказы, а она играла его любимые фортепианные вещи Шопена и Шуберта.
В пятидесятые годы здоровье Виталия Валентиновича ухудшилось. Сильно болели ноги. Летом на Боровно ходить далеко он не мог. Но выручала лодка — достаточно спуститься к воде и можно легко добраться до любого островка и к большому лесу за озером. При себе всегда бинокль и записная книжка, а в охотничье время — ружьё.
На Боровно среди гостей был Михаил Петрович Малишевский. О нём Виталий Валентинович говорил в письме: «…все уехали и мой светлый философ. После ухода Бориса Степановича [Житкова. — Ел. Б.] и Елены Яковлевны [Данько. — Ел. Б.] никто мне столько не дал, как Михаил Петрович. Удивительно светлая голова — и какой скромности человек!»
Работалось Виталию Валентиновичу плохо, зато однажды, когда, по его словам, «прорвалась плотина», он «испытал необычайную вспышку творческого веселья, когда всё даётся так просто и радостно». Это было последнее лето, проведённое в деревне. Зимой 1951 года болезнь (инсульт) снова уложила Виталия Валентиновича в постель, и надолго. Лето прошло в Доме отдыха, «где людей невпроворот, а охоты никакой». А осенью он опять тяжело болен, проболел всю зиму. Следующим летом в Дубултах Виталий Валентинович радовался и тому небольшому расстоянию, которое мог пройти сам. Гордясь, записал в дневник: «Садом прошёл до дюны и — впервые в жизни! — увидел Балтийское море. Тот же тяжёло-свинцовый наш Финский залив, но безбрежный, и это волнует».
Осенью в Зеленогорске (1956 г.).
А здоровье всё ухудшалось. Выезжать из города В. В. Бианки теперь мог только в пригородные дома творчества писателей или санатории, да и то лишь с разрешения врачей. Последнюю весну — 1959 года — встретил в Комарово под Ленинградом. 12 апреля вернулся в город, в мае почувствовал большую слабость и в конце месяца попал в больницу, где скончался от рака лёгкого 9 июня 1959 года на 66-м году жизни. На Богословском кладбище на его могиле стоит памятник — работа скульптора Жермен Меллуп, давнего друга семьи Бианки.
Работал последние годы Виталий Валентинович много и упорно. Может быть, даже более упорно, чем в прошлые годы — хотелось успеть как можно больше. «Всё больше тянет писать всё итоговое», — записывает он в дневнике. Начал две большие и давно задуманные им вещи. Темы совершенно разные, но и та и другая — обобщение опыта всей жизни. «Опознаватель птиц на воле» — поэтическое, художественное описание самих птиц и манеры их поведения как бы в противовес строгим научным справочникам. Вторая — «Рассказ о рассказах» — вобрала в себя опыт литературной работы, раздумья над своими и чужими рукописями. Закончить эти книги Бианки уже не успел.
После смерти автора — в конце 1960 года — вышла из печати небольшая книжечка рассказов «Птицы мира». Она была последней, которую Виталий Валентинович сам подготовил к печати.
С 1955 года Бианки делал регулярные передачи по радио о природе. Сначала это «Лесная радиогазета», потом «Лесные были и небылицы». Через два года — «Вести из леса». Эту оригинальную ежемесячную передачу готовила группа писателей (Н. И. Сладков, Н. М. Павлова, А. А. Ливеровский, Э. Ю. Шим, К. В. Гарновский, С. В. Сахарнов), которые считали себя литературными учениками Бианки. Вместе с ними увлечённо работали радиоредакторы Л. А. Флит, И. А. Русакова и актриса М. Г. Петрова. По каждой передаче все собирались несколько раз за большим столом на квартире Бианки. Сам Виталий Валентинович был не только одним из авторов, но и деятельным редактором передачи, душой её.
«Вести из леса» имели большой успех и популярность у слушателей, и не только у детей — у всех любящих природу. Передача получила первую премию на Всесоюзном конкурсе. Продолжались «Вести из леса» его соавторами и после смерти Виталия Валентиновича, а позже звучали в записях. «Вести из леса» вспомнили и передали в эфир в феврале 1974 года, в день, когда Виталию Валентиновичу Бианки исполнилось бы 80 лет.
Комментарии
В четвёртом томе собрания сочинений помещены две книги В. Бианки: «Конец земли» и «Страна зверей», а также очерк о предыстории заповедника, — все три вещи имеют географический характер.
Включён — почти полностью — сборник «Птицы мира».
Статьи В. Бианки и публикации неизданного при жизни автора взяты из сборника «Жизнь и творчество Виталия Бианки» (издательство «Детская литература», Ленинград, 1967 год).
В последний раздел отнесены выдержки из дневников писателя, подобранные по темам.
Книга путевых впечатлений о поездке 1930 года написана в 1932 году. Выпущена была в издательстве «Молодая гвардия» в 1933 году с большим количеством путевых зарисовок участника поездки художника В. И. Курдова.
Для сборника «Повести и рассказы», изданного в 1956 году, писатель выбрал из VII главы эпизод с загадочной птицей и дал его отдельным рассказом под названием «Золотая чайка».
Книга написана по дневниковым записям известного биолога, профессора Томского университета, ближайшего друга В. Бианки — Г. X. Иогансена. Три года (с 1928 по 1931) он работал на Командорских островах. На следующее лето приехал в Ленинград. Тогда писатель и предложил ему сделать совместно книгу. Начало этой работе, видимо, было положено сразу же, так как в январе Иогансен писал из Томска: «И правда, „Командоры“ надо нам кончать, пока они не стёрлись окончательно из памяти.».
В июне 1933 года В. Бианки занёс в дневник, что окончил сверять и править «Командоры», а в 1935 году книга вышла в Детгизе (Москва) с рисунками Г. Е. Никольского.
По выходе книги В. Бианки написал О. И. Капице, как всегда отдавая ей отчёт в работе: «„Страна зверей“, можно сказать, не моя книга: каждое слово контролировалось моим учёным другом — и развернуться не было никакой возможности».
Когда в 1930 году В. Бианки решил поехать на Обский север, одной из побудительных причин было желание познакомиться с В. Васильевым, узнать от него самого историю находки бобров и организации заповедника.
Собрался написать о В. Васильеве В. Бианки только через десять лет. Попытка связаться с В. Васильевым через почту, видимо, не удалась. В. Бианки писал об этом интересном человеке и о его деле по своим старым записям и воспоминаниям о поездке в заповедник.
Из письма: «8.V.41 г. Хвойная. Написал я про Ваську Шайтана в „Глобус“. Писал, — казалось, хорошо. Кончил, наступила реакция, — и кажется: плохо, бедно, сентиментально. Уж и не знаю, как на самом-то деле. Должно пройти какое-то время, чтобы мог объективно-то взглянуть».
Очерк был отослан в Ленинград из деревни Михеево за день до начала войны. Был принят в «Глобус», но альманах издан не был.
В ноябре 1958 года В. Бианки получил приглашение написать в «Литературу и жизнь» в новую рубрику «Из блокнота писателя» о встрече с каким-нибудь интересным человеком. «Сразу вспомнился Васька-Шайтан, — записывает в дневник писатель. — Утром вытащил рукопись. Мне нравится. Всколыхнулась старина!.. Может, теперь можно будет напечатать. Дельно написано… 13.X.58 г. Вчера прочёл. Васька-Шайтан явно не дюжит критики. Надо переписать наново, — сделать во весь рост образ хозяйственника первых лет после революции… 15.XI.58 г. — кончил и отослал „Кож. чулок“ в г. „Литература и жизнь“».