Стр. 241. «Девушка с тамбурином» Тыранова.— Картина Алексея Васильевича Тыранова (1808—1859) имела шумный успех на академической выставке 1836 г. Отправленный в Италию, Тыранов психически заболел из-за измены любимой девушки. См. о нем также в дневниковой записи 30 апреля 1858 г., в т. 5 наст. изд.
Стр. 242. Италия, счастливый край.— Шевченко цитирует стихотворение Гейне.
Стр. 244. Карл Павлович... начал работать в Исаакиевском соборе.— К. П. Брюллов много работал над картинами для Исаакиевского собора в Петербурге. Ухудшившееся здоровье заставило его отказаться от росписи купола собора, для которого эскиз был уже сделан. В апреле 1849 г. художник уехал за границу для лечения.
Стр. 245. В самой теплой квартире, на седьмой версте — то есть в петербургской городской больнице для душевнобольных.
Принял меня за какого-то римлянина с рисунка Пинелли — итальянский художник и гравер Бартоломео Пинелли (1781— 1835).
Стр. 246. Незабвенный Карл Великий уже умирал в Риме. — К. П. Брюллов скончался 11/23 июня 1852 г. в местечке Мансиано, неподалеку от Рима.
ПРОГУЛКА С УДОВОЛЬСТВИЕМ И НЕ БЕЗ МОРАЛИ
Отрывки повести впервые опубликованы В. Горленко: «Из неизданной повести Т. Шевченко» — в киевской газете «Труд», 1881, № 122, приложения №№ 16, 18, 22. Полностью, очень неисправно, повесть напечатана в «Киевской старине», 1887, № 6—7, сс. 269— 334; № 8, сс. 589—626; № 9, сс. 55—89.
Первая часть повести была написана тотчас же вслед за окончанием «Художника», очень быстро. Как явствует из авторской пометы в черновой рукописи, она была окончена 30 ноября 1856 г. Работа над второй частью растянулась — необычно для творческой работы Шевченко: только 14 февраля 1858 г. он записал в Дневнике, что «кончил, наконец, вторую часть «Матроса» (первоначальное название повести).
Это может быть объяснено обстоятельствами, в которых проходила работа над повестью. В день нового, 1857 г. поэт получав от А. И. Толстой извещение о том, что хлопоты об его освобождении увенчиваются успехом. Все планы Шевченко сосредоточились вокруг предстоящего возвращения на родину и возвращения к литературной работе. На «Прогулку» Шевченко возлагал большие надежды: этой повестью хотел он выйти на суд нового читателя. Первая часть повести была переслана М. М. Лазаревскому, для переписки набело и выяснения возможностей опубликования ее в одном из журналов. По желанию автора (см. его письмо к М. Лазаревскому, 5 ноября 1856 г., в т. 5 наст. изд.), повесть должна была быть предложена «Отечественным запискам» или «Современнику»; из письма журналиста В. Р. Зотова к Василию Лазаревскому (29 декабря 1856 г.) известно, что издатель «Отечественных записок», А. А. Краевский, «с нетерпением» ждал «Матроса». Шевченко 22 апреля 1857 г. сообщал Лазаревскому: «Дармограй (псевдоним Шевченко.— И. А.) написал уже и вторую часть «Матроса», в которой уже резче обозначалась общая идея рассказа; а в третьей он думает уже выставить наголо свою нехитрую фантазию». А в следующем письме к М. Лазаревскому Шевченко просил передать переписанную рукопись повести Кулишу для редактирования и опубликования.
Националист Кулиш резко отрицательно отнесся к намерению Шевченко выступать в печати с повестями на русском языке. Имеются все основания полагать, что по его требованию рукопись «Матроса» не была отдана Краевскому и вовсе не была показана в редакции «Современника», с которой у Кулиша были резко враждебные отношения.
Коротая время в Нижнем-Новгороде в ожидании разрешения на проезд в Петербург, Шевченко принялся за переработку своей повести (см. дневниковые записи 23, 25, 31 октября 1857 г. в т. 5 наст. изд.). При этом повесть показалась ему «слишком растянутой»; он сократил ее несколько, обработал стилистически, дал ей новое заглавие: «Прогулка с удовольствием и не без морали». В конце декабря 1857 г. переработанная повесть через гостившего в Нижнем-Новгороде М. С. Щепкина была переслана в Москву; за ее продвижение в печать взялся новый знакомый поэта, С. Т. Аксаков. Из переписки поэта известно, что повесть была
отдана в умеренно либеральный «Русский вестник», а когда его редактор Катков отказался от печатания «Прогулки», рукопись перешла вславянофильскую «Русскую беседу»,— решение ее участи было предоставлено самому С. Т. Аксакову.
Суждение последнего, высказанное им в июле 1858 г., в письме к поэту было отрицательным. «Я не советую вам печатать эту повесть,— писал Аксаков поэту,— она несравненно ниже вашего огромного стихотворного таланта, особенно вторая половина. Вы лирик, элегист; ваш юмор невесел, а шутка не всегда забавна. Правда, где вы касаетесь природы, где только доходит дело до живописи — там все у вас прекрасно, но это не выкупает недостатков целого рассказа. Я без всякого опасения говорю вам голую правду Я думаю, что такому таланту, как вы, можно смело сказать ее, не опасаясь оскорбить самолюбия человеческого. Богатому человеку не стыдно надеть сапог с дырой. Имея перед собой блистательное поприще, на котором вы полный хозяин, вы не можете оскорбиться, если вам скажут, что вы не умеете пройти по какой-нибудь степной тропинке» (М. К. Чалый, Жизнь и произведения Тараса Шевченко, Киев, 1882, сс. 119—120). Шевченко, в ответном письме (15 июля 1858 г., см. в т. 5 наст. изд.) коротко выразил свое согласие с аксаковским приговором и более никогда не вспоминал в известных нам материалах о своей повести.
Замечания С. Т. Аксакова, будучи отчасти справедливы, в общем продиктованы решительно враждебным автору повести мировоззрением. Проблематика шевченковской повести возникла в атмосфере оживленных общественных споров — о разложении и нравственном упадке класса помещиков и дворян, о неизмеримом превосходстве пред ними крестьян, трудящихся; но именно эта проблематика была решительно чужда, даже враждебна Аксакову. При самом добром и искреннем отношении к Шевченко, враждебности этой он не мог и не желал скрывать. Те же демократические тенденции повести побудили к отказу от нее и Каткова.
Повесть Шевченко нередко сравнивают с «Сентиментальным путешествием» Лоренса Стерна и другими подобными произведениями. Гораздо плодотворнее было бы сопоставление «Прогулки» с современной ей журнально-газетной полемикой по вопросам — крестьянскому, народного образования, женскому и др., сопоставление с беллетристическим разделом «Современника» в годы, непосредственно предшествовавшие революционной ситуации 1859—1861 гг. Такое сопоставление показало бы общность интересов вчерашнего ссыльного Шевченко и великих революционеров-
демократов, еще до прямого и непосредственного знакомства с ними поэта.
Первая редакция «Прогулки» была посвящена М. Лазаревскому и С. Артемовскому.
Стр. 250. «Украинская поэзия» Т. Падуры.— Шевченко объединил две книжки стихотворений украинско-польского поэта Тимка Падуры (1801—1871),— «Pienia T. Padury» (Львов, 1842) и «Ukrainky Тумка Padury» (Варшава, 1844). Упоминаемая дальше песня Падуры «Гей, козаче, в ім’я бога» напечатана в первом из этих сборников. Об отношении к Падуре Шевченко см. дневниковую запись 20 мая 1858 г., в т. 5 наст. изд.
Стр. 251. Скальковский врет.— О «трудах» реакционного историка Аполлона Александровича Скальковского см. в т. 1 наст. изд., примеч. к поэме «Холодный яр». Имеется в виду «История Новой Сечи, или последнего коша запорожского» (Одесса, 1841, 1846); в ней приводятся стихотворения Падуры в качестве народных украинских песен, относительно стихотворения «Гей, козаче, в ім’я бога» говорится, что эта «песня» записана от одного крестьянина, в селе над Бугом.
Стр. 252. Что-нибудь вроде пана Твардовского.— Предания о некоем пане Твардовском, заключившем договор с чертом, были широко распространены на Правобережной Украине и в Польше. Шевченко, очевидно, имеет в виду балладу А. Мицкевича «Пани Твардовская», в переделке на украинский язык П. П. Гулака-Артемовского («Пан Твардовский»), в которой Твардовский задает черту ряд трудно выполнимых задач.
Возят из Севастополя пленных аглицких лордов.— Действие своей повести Шевченко отнес к 1855 г. (ср. в начале: «Вздумалось мне в прошлом году...»), когда Крымская война еще не была закончена.
Стр. 254. «Морской сборник» — ежемесячный журнал, издававшийся с 1848 г. морским министерством.
Стр. 256. Я нечаянно взглянул на реестр увечных.— В № 1 «Морского сборника» за 1855 г. сообщалось о том, что некий коллежский советник Крылов произвел опрос 653 раненых матросов; из них «выразили желание:
Изъявили вообще упование на милосердие начальства 228; остальные 377 человек просили одной милости — дозволить им вернуться на бастионы и в команды». По поводу этого «реестра» Н. Г. Чернышевский, в рецензии на «Морской сборник» («Современник», 1855, № 10), писал: «Сколько мыслей родят эти строки, запечатленные такою поразительною правдою! Из 653 человек только 43, да и то единственно по повторенному требованию, изъявляют определенные желания и надежды,— и как скромны эти желания! Остальные — говорят только, что поручают себя милости начальства — пусть оно само чем-нибудь наградит их, если находит достойным награды... А большая часть не произносят даже и этих слов... Как ярко обрисовывается одним таким фактом жизнь русского воина, умирающего за отечество, не ожидая воздаяний! Как хорошо обрисовывается ими жизнь русского простолюдина вообще!» (Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. 11, М. 1949, сс. 582—583). Нам неизвестно, прочитал ли Шевченко рецензию Чернышевского до того, как принялся за свою повесть,— во всяком случае примечательно разительное совпадение взглядов у обоих революционных демократов.
Стр. 259. Берлином или дормезом...— крытый дорожный экипаж для длительных поездок.
Стр. 262. Нельзя достать порядочного араку.— Крепкий спиртной напиток, ввозившийся из Индии и Индонезии и приготовлявшийся из пальмового сока с добавлением различных специй и пряностей.