не всякая труба годится
выхлопная слишком узка
застрянешь
банка из-под пива оливок
больно ударишься о дно
вот водопроводная с фланцем
правда кривая и ржавая
ну уж куда-нибудь выведет
нагибаюсь
сложив мысом руки
и ныряю
в темный тоннель
лечу
стенки слава богу гладкие
главное выскакивая
не порезаться о края
Боже! меня всего выворачивает
одежда на мне – винтом
это резьба
вывернулся —
вернулся на свежий воздух
выпрыгнул —
весь как штопор
прибыл благополучно
домой вернулся
кругом как всегда мечталось
будто дали кулаком —
сплющили
а потом долго завязывали узлом:
такая улица
такое небо
такие трамваи
хромая на обе
увлеченно ковыляю за кривобокой
(восхитительно извилистые ножки!)
и прохожие навстречу
изламываются
вроде идут перпендикулярно даже —
вообще вижу выпукло:
—кривет креветка!
хочешь кривушку
пенного крива? —
зацепило на крючок
закорючку
поехали в мою кривую квартиру
на стенах у меня – кривопись
хромая хромированная кровать
кривой писсуар —
к соседям!
моя волнушка —
так ей понравилось —
вся зигзагами пошла:
—если бы ты еще одно-руконогий был!
—сама говорю не очень ступенчатая…
повеселились
вывинтился я из алчных губ
посмотрела камбалой:
—а ты говорит подозрительно ровен…
презрительно искривилась —
и фью! – кривет
меня даже всего затрясло:
выпрямление личности!
не хочу прежнего!
это моя кривородина! моя!
где мои родичи – кривичи?
я волнуюсь волнуюсь
(просто кривое зеркало
выпрямляет мое кривцо)
дома я! дома!
по экрану бегут волны волны
оратор: «волнительно!..»
откроешь библию: точно —
вначале была Волна
ДЫРА
если идти в сторону от
не доходя до
в котловине среди невысоких гор
сожженных зноем —
дыра
ни огня ни дыма ни пепла —
и никогда никого
нет какая-то фигура
бредет ко мне
обгорелые лохмотья
красный лоб
сумасшедший белый глаз:
—где я? —
объясняю
—откуда вы?
—там беда
нет вы не думайте – там как и здесь…
но как-то проснулись —
топает и топает в мозгу
хоть о стенку голову разбей
многие разбили —
повыпрыгивали из окон
бежали в трусах и пижамах…
тут и открылось:
если топать самим
постепенно стихает
скоро весь мир топал в реве рока
в наушниках:
разговаривает – топ-топ
ест – топ-топ под столом
ночью вскочит – топ-топ
привычка —
не у меня не у меня
не могу топ-топ (подпрыгнул)
отвратительное топ-топ (подпрыгнул)
почему вы не топаете?
где я? —
объясняю
—и жена у меня топ-топ
и начальник на меня топ-топ
все топают как сумасшедшие
в результате сумасшедший я
пришлось бежать и спасаться
где я? —
объясняю
—а у вас небо не топает?
облака… а не топает…
может быть не умеете?
надо так
(он дважды притопнул в пыли
растоптанными кроссовками)
—топай дурак! твое счастье —
вдруг повернулся и пошел
побежал притопывая приплясывая
среди кустиков полыни и каперсов
рассыпались сухие колючки
под ударами его подошв
обернулся:
—вы – обреченный мир!
и никто про вас не узнает…
в зыбком зное
фигура его растворилась
казалось
исчезла в серой дыре топ-топ
стало слышно:
посвистывают суслики
подошел ближе:
дыра и дыра куда-то вбок
вдруг
дважды притопнул —
камешки и песок посыпались вниз
ПЯТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ГУЛЛИВЕРА
к загородному поместью Форда
я подъехал на исходе дня
(облака летели белыми Тойотами)
человека поставил в гараж
навстречу по асфальтовой дорожке
спускался хозяин
тупоносый слегка старомодный
и его подруга —
великолепная Мерседес Бенц
на лужайке
иронически посверкивая фарами —
Кадиллак последней модели
избранное общество
у каждого тысяча или две
обслуживающего персонала
хозяин мне предложил
стакан бензина
—спасибо Генри с утра не пью
—милая Вольво ты здесь…
Роллс Ройс он почти развалился
но Вольво ему улыбалась
всем своим никелем
—куда старикашка? —
потеснил его бампером
скрежещет
подмигнула мне красным
назревала драма
а тут еще глупая Шкода:
—не правда ли славный подарок
бриллиант у нее на капоте? —
в лучах заката
сверкал зловеще
я завелся с полуоборота
закашлялся
—что с тобой?
—барахлит зажигание…
тут хозяин предлагает развлечение:
охоту за диким человеком —
профессором
улю-лю-лю! —
мы профессора гнали по лугу
в свете фар он метался как заяц
выхлопы – выстрелы
в темноте завыла сирена
замигала синяя мигалка
полицейский Джип
все растерянно подъехали к обрыву
Боже! там разбитая Вольво —
вверх колесами
смята в лепешку – ужасное зрелище
ну естественно меня арестовали —
показания хозяина и Шкоды:
были слышны выстрелы
а я… у меня барахлило зажигание
десять лет в подземном гараже
отсидел и вышел человеком
вышел человеком и вернулся
бриллиант так и не был найден
я подозреваю Мерседес
ПРАЖСКИЕ ИГРЫ
Над Прагой
летали мои воспоминания
и никак —
сложиться во внятное
обломки осколки
иные могли задеть
убить ненароком
над кнедликами со свининой
головы не поднять
мраморный глаз
бетонная мышца (ох!)
с торчащей арматурой
носились как сумасшедшие
уверяя (дело давнее)
что я их любил
я замахал руками
и обломки девушки
рассыпались известковой пылью
при моей теперешней готовности
смешивать миры
могло произойти
что угодно
город Голем
пусть оружие сюрреалистов
а я поставил
ратушу и соборы
на ладонь —
хорошо стоят —
и спрятал в карман
сувенир на добрую память
обретенная свобода
заставляет меня быть
заставляет быть особенно
внимательным к деталям
и пока толпы туристов
ржавой накипью
прокатываются
по Карлову мосту
и достигают
Вышеграда
чтобы стекать
на закате
желтым извергнутым пивом
во Влтаву
я приветствую их
жестом епископа
бронзовым кружевом
чугунным лицом
шариком-ониксом
в моей пепельнице
главное не надо
ничего придумывать
и тогда свободно
продырявить небо
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ПРЯТКИ
еще тени обломков империи
проносились над желтыми коробками…
в глубине за Невским проспектом
город прятался от меня
будто совершил преступление —
в общем я искал театр-студию
верней человека-театр
думал: найду его в кресле
кучевые облака надо лбом
ног естественно нет —
Саваоф Понизовский
С Невского я свернул в арку —
длинный как зубная боль
в конце – дыра
в достоевский колодец
пошарив по всем углам
и не найдя прохода
(можно по пожарной через крышу)
вернулся где и обнаружил
(ну конечно вечная стройка)
кучерявится родное – Боря!
славно тиражирован —
над каждым окном медальон
поднялся по тупенькам
( С конечно всюду отбили )
на обшарпанной клеенке мелом
и на кнопке обрывок бумаги
буква Т его тоже уличала —
в скрежете пружины – голоса
по пустыне этажа
долго блуждал
большие пустые коробки
стружка
веер школьных тетрадей
даже спинка дивана в цветочек
но – ни Бори
ни его студийцев
пахло нежилым
дверь меня ударила в спину
дружески
лишь выйдя на Невский
вдруг меня осенило – догадался
(под мостом в воде рябой и темной
что-то от меня отражалось)
стружка войлок
табурет безногий —
это был великий Понизовский
а картонная коробка – сцена
ведь она всегда пустая даже если
а тетради – роли актеров
ведь самих и нет никогда
а цветочки на спинке дивана —
тут и объяснять ничего не надо
пахло затхлостью —
запах искусства
и шлепок двери
мне в назиданье
ПОДКИДНОЙ ДУРАК
как ни разложи
все равно выходит удивляться
сказывал мне собеседник —
седоватый крестовый король
каменным веером
ложились
московские улицы
шла игра:
то на площади
выдвигались танки
то смешенье всех —
и пики пики! —
народ
кипит и движется
то в машинах
козырные люди
неслись
по пустынным проспектам
то проигравшиеся
красные масти
вопили о месте