«Пи-пи-пи», – пикнул.
«Пу-пу-пу», – всех перепугал!
ТЕМЕНЯ И ЯСЕНЯ
Теменя и ясеня
перепутались у меня.
В темень поет
человек – кукарек,
в ясень – сова,
бабья голова.
В темень ко мне ходят
шляпы и штаны,
в ясень навещают
сны – храпуны.
В темень собираюсь
в гости к мигунам,
в ясень озираюсь,
смотрю по сторонам.
В темень меня вирши
носят и роняют.
В ясень меня тоже
кто-то сочиняет.
ПУПЫР
Мыра, Мыра, Мыра,
не дразни Пупыра.
Как раздуется Пупыр,
разозлится на весь мир.
За торами —
моторями
пройдет сумга
пупырями.
Лучше в дырце посмотри:
на мостырце – пупыри,
красные,
лиловые,
девятиголовые.
БОКРА ОБИДЕЛИ
Шумелая Шумела
наврала и нашумела,
огорошила
бородого Бокра.
А старый Бокр
с рожденья добр
и не любит
пустехи и мра.
Он огрубился,
огоробился,
не сказал ей не про не здра,
но помыслил так:
«Я не кус мардак,
будет ей и карюк и кардак!»
И пришел Марабук,
вырыл рогом карюк,
лапанями построил каряк.
И каряк не молчит —
вовсе друни друнчит.
Удирают стада хвостоняк.
Вдруг
откинулся крюк
и захлопнулся люк.
Хвостоняки – бедняги
попались в карюк.
Тут шумелой Шумеле
квок пришел в самом деле,
ей без хвостоняк просто кра.
Завержала, будто кошедь,
обещала не горошить
ни Бокренка, ни бородого Бокра.
ТИМУРИМУ
Тимуриму тирита,
выдла быгла за повидло.
Корота ты, корота,
но ужаской выдла.
Прихожал тебя глядеть
разноухий муроведь,
все ребезы разузорил,
все равно не прободеть.
А ужаски и бажаски
хохотели с муской в ряске.
Получился хвостогам
с шумолапкой пополам.
ЧУРАЦКАЯ СЧИТАЛКА
Шла большая Чурунда,
за версту была видна.
А за нею шли Чурылы,
им Чурында говорила,
держа курицу в руке,
на чурацком языке:
– Чуралда, чуралда,
трынды-брынды беренда,
на болоте выранда,
на осине борода.
Примахала воронда,
поднялась караганда!
Черунда ты, черунда,
не черюкай никогда,
не черюкай, не ворюкай —
и выходит че-мо-дан!
Не калякай, не малякай —
и выходит ка-ран-даш!
Не брыкайся, не лягайся —
и выходит па-ра-шют!
Трында-брында с двух сторон,
ты, Чурында, выйди вон!
БРОН И МУСКИЛА
Мускила – вазетта
заломного цвета
обратноколенными лапами
стручала, плясала,
огном потрясала,
увешана скумными тряпами.
И через забон
к ней сунулся Брон,
вытянув тубо сосискою.
«Эй, Брон маратубый,
убери свое тубо,
а не то укушу и затискаю!»
Тут Брон за забоном
стал Брылом зеленым,
а с Брылом шутить не приходится.
Смигила Мускила —
прощенья просила.
Но пузки с тех пор с ней не модятся.
МУРОТА
Мурота, мурота.
В дыроте – белота,
а над ней – небота,
в неботе – пустота.
Мы и сами-то спроста —
сирота и смурота.
Распахнем ворота
и уйдем с дворота.
Снегота, снегота,
ты пушистее кота,
ты встретишь нас волчанием,
а проводишь нас свычанием.
МЫРДОВАТ
Ствол яблоневый узловат,
на нем мерцает кырдоват.
Куда все бабочки летят?
В мой сад летят – на тырдоват.
Приятель мне сказал в ответ:
«Твой бырдоват – какой-то бред».
Я говорю: «На первый взгляд,
а приглядеться – дырдоват».
Приятель мой надел очки:
«Кора, какие-то жжжжжучки…»
Я подтолкнул его: «Проснись!
Смотри, о н о стекает вниз».
Подставил я кувшин, бидон,
а мырдоват течет на склон.
Застыл дорожкой стекловат,
любуйтесь – чистый пырдоват.
Ломайте – сладкий леденец,
на стекла режьте, наконец.
И у меня сомнений нет,
Что э т о что-то для ракет.
Совсем незрим и невесом,
Напоминает детский сон,
и нет его – на первый взгляд,
а приглядеться – хтырдоват!
МОЙ ЗАМОК
Смотри, моя шляпа
с большими полями —
не шляпа, а замок
с дорогой, полями.
Там лошадь пасется
и щиплет траву,
и я в этом замке
хожу и живу.
Ну кто бы подумал,
хотя бы придумал,
что я в этом замке
хожу и живу.
И это все выдумка,
просто придирка,
что в башне моей
за подкладкою – дырка.
Нет, в каменной шляпе —
окно и балкон,
стоит на перилах
стакан с молоком.
Ну кто бы подумал,
хотя бы придумал,
стоит на перилах
стакан с молоком.
Люблю на балконе
сидеть вечерами,
смотреть из-под шляпы
с большими полями
и пить ледяное,
как смех, молоко.
И дышится мне
и живется легко.
Ну кто бы подумал,
хотя бы придумал,
что дышится мне
и живется легко.
Когда на бульвар
выхожу я весною,
мой маленький замок
гуляет со мною.
Я вижу прохожих:
идут по Москве
с дворцами и замками
на голове.
Ну кто бы подумал,
хотя бы придумал,
с дворцами и замками
на голове.
КУКАРЕКУ-ПАРК
Поедем в кукареку-парк,
зеленый и многоэтажный,
где петухи гуляют важно,
на поводках ведя собак.
Мы посетим кафе «Уют»,
где блеют и рычат за стойкой.
А посетителей там столько! —
там козы в юбочках поют.
В толпе увидим динозавра,
который хвощ жует на завтрак.
Заметим и транозавра,
что ест филе из динозавра.
В аллее ходят кибера
и киберята-детвора,
трещат и скачут их игрушки —
раскрашенные киберушки.
На стадионе на скамье
мы сядем как в своей семье,
среди горилл и крокодилов,
таких общительных и милых.
И будем все переживать,
свистеть, ногами топотать,
когда плутарики с Плутона,
тесня кошмариков зеленых,
им точно мяч пошлют в ворота —
и в космос вырвутся с налета!
А в перерыве у ларька
мы выпьем лунной газировки
или коктейль из молока
крылатой голубой коровки.
И так весь день мы проведем
среди разумных насекомых,
зверей и чудищ незнакомых
под летним солнцем и дождем.
Давайте ж крикнем «кукареку»
тому, кто создал этот сад —
пришельцу или человеку, —
гав-гав, ура, хрю-хрю, виват!
ЛУННАЯ ВЕЧЕРНЯЯ ИГРА
У меня на занавеске
Вышиты четыре масти:
Бубны, черви, пики, крести.
Распахну я занавеску,
Мы все вместе
кажем: – Здрасьте!
Бубны, черви, пики, крести.
А ко мне пришел приятель,
Посмотрел – и сразу спятил.
– Отчего, – он крикнул нервно, —
У тебя на занавеске
Крести, пики, бубны, черви?
Задыхаясь от азарта,
– Почему, – спросил он резко, —
У тебя сплошная карта,
А совсем не занавеска?
На окне игра повисла,
Я не вижу в этом смысла!
Я спокойно отвечаю:
– Сам я это намечаю.
Но ко мне заходит часто
Бледный месяц вечерами,
Прямо в окна входит:
– Здравствуй! —
И ложится на диване.
Разбираем все на части,
На четыре полных масти.
И играть садимся вместе —
Я и месяц бледноликий:
Пики, бубны, черви, крести…
Черви, крести, бубны, пики…
МУТАНТЫ
Я уверен, что слоны-гиганты —
Это просто муравьи-мутанты.
ТАРЕЛКА
Пришельцы были на Земле.
Тарелка села на столе.
Пришельцы с виду как салат.
Вот их и съели, говорят.
ГУСЕНИЦА
Долго я следил за ней.
А она с утра до ночи —
То сама себя длинней,
То сама себя короче.
МОЙ ПРИЯТЕЛЬ – ПАМЯТНИК
Прежде был у нас город без памятника.