Старый таз
опять родился.
Не кончается рассказ.
СПОР
Однажды собрались в морской глубине
на темном и тихом причудливом дне
Рыба-игла,
Рыба-пила,
Рыба-молот,
Рыба-меч
и просто Акула —
голову с плеч.
И разбирались четырнадцать дней,
ссорились, спорили: кто же сильней?
Рыба-игла?
Рыба-пила?
Рыба-молот?
Рыба-меч?
Или акула —
голову с плеч?
Разобрались —
разодрались!
Колет игла.
Пилит пила.
Молот молотит.
Сражается меч.
Хватает Акула —
и голову с плеч!
Шел пароход. Шла волна за волной.
И были опутаны сетью тройной
Рыба-игла,
Рыба-пила,
Рыба-молот,
Рыба-меч
и просто Акула —
голову с плеч.
И вот в гастрономе построены в ряд
большие консервные банки стоят:
РЫБА-ИГЛА,
РЫБА-ПИЛА,
РЫБА-МОЛОТ,
РЫБА-МЕЧ
и просто АКУЛА —
ГОЛОВУ С ПЛЕЧ.
СКАЗКА О МАШИНЕ
Жила -была Машина,
великая Машина,
такой большой Машины
еще не видел свет.
Когда светило солнце,
ее гигантский корпус
отбрасывал на город
свой темный силуэт.
Машина сверкала огнями,
когда наступала ночь,
парила над нами —
корабль, улетающий прочь.
Все Машину уважали.
К ней туристы приезжали
поглядеть издалека,
как гордо высится Машина —
куб, уходящий в облака.
Маленьким детям
говорили родители:
– Не плачь,
не то тебя заберет Машина.
Местные жители
говорили приезжим:
– вы видели
нашу гордость – нашу Машину?
А поэты сочиняли
песни – оды – огороды:
«О, Машина!
О, вершина!
Ты вовеки нерушима!»
И новобранцев приводили
на площадь присягать Машине.
А старший маршал-генерал
из пушек ей салютовал.
Ресторан «В тени Машины»
и газета «Дни Машины».
Мимо девушки спешили —
все не Маши, а Машины.
Но чего не знал никто
ни в трамвае, ни в метро,
ни в конторе, ни в бюро,
что же делает Машина?
Телевизоры, компьютеры?
Пирожки внутри пекут они?
Строят станции космические?
Сочиняют сны лирические?
Может быть, штампует линия
в девяносто этажей
что-нибудь из алюминия
вроде ложек и ножей.
Или что-нибудь из дыма,
на просвет оно незримо.
По утрам его за чаем
незаметно получаем.
Стали серые мышиные,
сами – призраки машинные.
За стеной бетонной глухо.
Залетела как-то муха
и пропала там бедняжка,
как бескрылая букашка.
Корпус весь из монолита.
Свет горит, но все закрыто.
Ни фургона,
ни вороны,
ни охраны – никого.
Что же делала такая
величавая махина?
Если правду —
по секрету,
ровным счетом – ничего.
МОРОЗКИН СОН
Запели Метели:
– На полюс! На полюс!
Морозы уселись
в сверкающий поезд.
Помчались, сливаясь
в одну полосу.
А братец Морозко
остался в лесу.
В суматохе забыли
Морозку.
Он уселся в сугроб
под березку.
Полушубок его
нараспашку,
расстегнул он
цветную рубашку.
Снял Морозко
мохнатую шапку,
ведь ему и в сугробе
не зябко.
А солнце его пригревает,
сквозя
в ресницах, ему закрывает
глаза…
Проснулся Морозко,
вокруг огляделся.
Но где же весь снег?
Да куда же он делся?
Ребята,
да что ж это стало —
земля-то
коричневой стала!
На голой березке
повисли сережки.
И капают слезки
с нарядной березки.
А солнце смыкает ресницы.
Наверно, ему это снится…
Проснулся Морозко,
глаза протер:
над ним не березка —
зеленый шатер.
Ребята,
да что же это стало —
земля-то
зеленою стала!
Блестящее что-то
легко пронеслось,
и пестрое с лету
уселось на нос.
Свистят незнакомые птицы…
Наверно, ему это снится.
Проснулся Морозко,
глаза протер:
над ним не березка,
а желтый шатер.
Ребята,
да что ж это стало —
земля-то
вся желтая стала!
Под рыжей осиною —
красные шляпки.
На клене – гусиные
красные лапки.
Морозко опять засыпает.
И листья его засыпают…
Вдруг снежные хлопья
с небес полетели.
В полях засвистели,
запели Метели.
И с полюса мчится
сверкающий поезд.
а в поезде братья
сидят, беспокоясь.
Сбросил Морозко
листья и снег,
встал под березкой,
смотрит на всех.
Все как и было.
Как и была,
стала земля
совершенно бела.
– Здравствуйте, братья!
Честное слово,
видел я сон,
не бывает такого.
СКАЗКА О МОРСКОМ САПОГЕ
Как живет
Морской Кот?
Морской Кот
сидит и шьет
Морской Иглой
сапог морской.
Приплыл
Морской Конек,
надел
морской сапог.
Морской фасон,
морская нить.
Кто
их сумеет
оценить?
– Своим соседям покажу! —
показал сапог
Морскому Ежу.
Морской Еж
сказал,
– Хорош! —
Морская Мышь
сказала,
– Ишь! —
Морская Лисица
сказала:
– Будет носиться. —
Морская Корова
промолчала,
не сказала
ни слова,
даже «здорово»,
даже не промычала.
И Морской Бычок —
молчок.
Не понравился
сапог?
Конек —
к Морскому Петуху.
Морской Петух
попал в уху.
Он из ведра
поднявши морду,
послал Конька
к Морскому Черту.
Морской Черт
залез в грот:
фонари – глазищи,
пилою – рот.
Испугался
Морской Конек —
и пустился
наутек.
Он пустился
наутек,
потерял
морской сапог.
СКАЗКА О ЛЕСНОЙ МУЗЫКЕ
Вот покинула гнездо
и запела
птица До.
Встрепенулась на заре,
подхватила
птица Ре.
Лес зеленый, не шуми,
Распевает
птица Ми.
Свет ложится полосой.
Вторят птицам
Фа и Соль.
Полетела на поля,
зазвенела
птица Ля.
Выпив капельку росы,
засвистела
птица Си.
Птицелов кудряв, кудряв.
Птицелов лукав, лукав.
Он не пел и всё лукавил,
конский волос в петли вил.
Он в кустах силки расставил,
певчих птах переловил.
Что за звуки на дворе?
Это До, и Фа, и Ре.
Что за пенье за дверьми?
Это Соль, и Си, и Ми.
«Встаньте, сони!
Гляньте, сони!
Распевает
на балконе,
всех прохожих
веселя,
золотая
птица Ля».
А зеленый лес невесел.
В нем не стало звонких песен.
Скучно, скучно стало в нем.
как на складе дровяном.
Ну, а летом жить без леса
никакого интереса.
– Нет, не надо нам рулад
в золоченой клетке,
если песни не звучат
на зеленой
ветке.
Люди просят птицелова:
– Отпусти на волю снова,
в лес окрестный отнеси
До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си.
МИГУНЫ И ЧИХУНЫ
Наяву или во сне
я гостил в одной стране.
Там стоял
сплошной туман,
фонари
мигали там.
Мигуны
гуляли там
и мигали
фонарям.
Я спросил у мигуна:
– Сплю сейчас, наверно, я?
Или странная страна —
просто выдумка моя?
На ответы был он скор.