— Майкл… — начал он в третий раз.
— Может, вам лучше присесть, господин Хармон? — встревоженно спросил его молодой человек.
— Нет. Нет, не нужно, со мной все в порядке, Майкл…
Внезапно Хармон сообразил, что дрожит от волнения, как осиновый лист. Он должен остановиться, должен заставить себя прекратить бессмысленные поиски решения, которое каким-то образом сможет спасти их всех. Ведь проблема неразрешима.
Внезапно встрепенувшись, он сказал:
— Майкл… Ты можешь подняться сейчас со мной наверх? Прямо сейчас?
— Наверх?
— Я… я вот тут подумал кое о чем. Мне кажется, это может помочь твоему отцу… и мне… решить одну проблему.
Томас Хармон резко повернулся и, неловко скрывая волнение, бросился обратно к лифту — он спешил начать осуществлять задуманное, пока накапливающиеся сомнения не скуют его тяжкой цепью по рукам и ногам, пока не придет желание повернуть назад. Он настроил свой разум на разрешение проблемы, и разум его дал ответ, потому что был вполне в силах сделать это. Возможно, это был не совсем тот ответ, которого он ждал, но об этом его разум пока что ничего ему не сказал.
Теперь они могут попытаться начать, вот о чем думал Хармон, и, возможно, у них что-нибудь получится. Если парень согласится быть с ними, они могут попробовать. Новый символ, подкрепленный старым именем. Президент может согласиться с этим предложением, в особенности если Хармон добавит, что желает продолжать работу. Йеллина он вытерпит. Он вытерпит все что угодно и чем угодно пожертвует — если только это поможет приблизить победу. Он не может снова дать себе пасть жертвой сомнений и мучительных неопределенностей. Ответ в этом мальчике, иначе не может быть!
Династическое наследование, в их-то время! Хармон фыркнул. Смешная мысль. Но народ — народ, который так мудр, но всегда с готовностью позволяет провести себя, — сможет ли народ признать в новом Вайермане молодое и энергичное продолжение старого? Но ведь по большому счету это так и есть И какое кому дело, если несколько землян окажутся более зоркими и быстроумными, чем подавляющее большинство, — не в силах будут эти несколько жалких выдающихся единиц ослабить эффект знаменитого имени! Все, что им нужно сейчас, это время; немного времени и легкое на подъем население с высоким процентом энтузиастов, а после этого все силы ОЦС будут в их распоряжении, десантники и боевые корабли, и старый Вайерман успеет прибыть на место прежде, чем пузырь лопнет. Конечно же, парень согласится помочь им, сомнений нет, он будет стараться изо всех сил.
Ни рыба ни мясо — не просто очередное пушечное мясо, но новая пара молодых плеч в поддержку Вайермана. Молодой, энергичный — определенно, в нем есть энергия, она ждет, чтобы ей дали выход в нужном направлении, — энергия должна быть, и, что самое главное, у него, без сомнения, есть желание… Да, именно так, это наилучшее решение в рамках предоставленного им выбора.
Вот этот парень. Да. Какая, в конце концов, разница, кто он такой, каков он? Важно, за кого его будут принимать, пока это будет иметь значение.
— Живее, Майкл!
Он оглянулся. Молодой человек уже шел к нему, еще не знающий, что думать, но уже явно заинтригованный, явно жаждущий узнать, что ожидает его впереди.
ГЛАВА 2
Впереди их ожидала земная ночь. Корабль уже вошел в атмосферу и погасил скорость, и Майкл Вайерман, стоя в шлюзе перед люком, ожидал команды к высадке. Люк должен был распахнуться вот-вот. Он попытался представить себе, как их корабль может выглядеть на экранах радаров пришельцев, что те подумают о внезапно появившемся в земной атмосфере неопознанном судне и так же внезапно исчезнувшем. Он поднял голову и снова посмотрел в иллюминатор люка, но опять не увидел там ничего, кроме темноты, местами густых облаков да слабо светящегося оранжевым остывающего стабилизатора по правому борту, раскалившегося в момент соприкосновения с атмосферой. Внизу он не мог различить ничего — ни гор, ни лесов, ни блеска лунного света на водных просторах.
Он разочарованно отвернулся от иллюминатора и проверил туго затянутые наплечные лямки своего огромного рюкзака. Зрелище в иллюминаторе было не слишком приятным для человека, с минуты на минуту собирающегося броситься туда с семьюдесятью пятью лишними фунтами на спине, без чего-либо, что могло помочь ему, кроме хлипкого на вид парашюта-вертушки, сейчас сложенного и торчащего сзади над головой наподобие зонтика-трости.
Майкл установил свой наручный высотомер в соответствии с цифрами, бегущими на висящем справа на переборке табло, зажег и направил на шкалу приборчика карманный фонарик, чтобы зарядить ее самосветящийся экран, все это время старательно повторяя себе, что все будет хорошо. На Центавре, когда Томас Хармон впервые изложил им свою идею, а отец неохотно согласился, он был вне себя от радости. Во время обучения и тренировок — под руководством инструктора, который, определенно, состоял на службе в центаврианских коммандос, хотя тщательно отрицал это, — он проявил себя с самой лучшей стороны и приобрел уверенность в своих силах. Но сейчас, когда снаружи было так темно и непроглядно, он, всегда горящий желанием вернуться на Землю, не мог думать ни о чем, кроме ожидающих его внизу высоких деревьев и острых скал — если, конечно, там вообще хоть что-нибудь есть.
Его подтолкнули сзади, он обернулся и увидел круглую мучнистую физиономию жалобно улыбающегося ему Иссака Поттера. Вспомнив о том, что он не один, что с ним этот пухлый низкорослый человек, придавленный сейчас своей непомерной ношей, увенчанной смешным торчащим зонтиком, Майкл неожиданно почувствовал себя лучше. На Чиероне Поттер, вероятно, зараженный энтузиазмом Майкла, желал броситься в бой не меньше его. На Чиероне этот толстый технический представитель компании со смехом говорил ему так. «Я отправляюсь туда, куда отправляются наши ружья», и говорил это серьезно. Поттер и теперь не отказался бы от своих слов, но было точно видно, что и для него Земля больше не представляется чем-то вроде уютно висящей на стене красивой географической карты, а кажется скорее большим, твердым и зубастым зверем.
Внутренность корабля была заполнена всевозможными звуками. Трение о воздух заставляло гудеть и петь каждый пиллерс и каждую переборку. От вибрации, создаваемой корабельными двигателями, у Майкла ныли зубы. Каждый сустав и узел корабля скрипел и трещал на свой манер.
— Ну что, готов? — стараясь перекрыть шум, крикнул ему Иссак Поттер.
Майкл улыбнулся в ответ. Он просунул пальцы под ремни шлема и провел ими от самого верха мимо упрямых оттопыренных ушей к подбородку. Потом проверил, надежно ли прикреплен к рюкзаку автомат.
Позади них начали раздаваться отрывистые сигнальные звонки. Он повернул голову и взглянул на светящуюся табличку над выходным люком. «Приготовиться» — гласила загоревшаяся на табличке надпись. Следующая, нижняя надпись, «Пуск», все еще была темной. Майкл быстро присел на корточки, крепко обхватил руками колени, прижал к груди подбородок и спрятал лицо. Времени для того, чтобы разбираться в происходящем у него больше не будет. Если он не окажется в нужном положении, когда пилот нажмет кнопку запуска, если не превратится перед этим в плотный комок, то полетит, кувыркаясь, по небу, как безвольная кукла, изломанный скоростью и напором воздуха. Этот момент особо подчеркивался во время инструктажей и тренировок и специально демонстрировался на манекене. Он почувствовал, как ему в ягодицы уперлись носки ботинок Поттера, — тот тоже торопился приготовиться.
Как только он окажется в воздухе, быстро напомнил себе Майкл, нужно будет повернуться лицом вниз, вытянуться и расположить тело под углом сорок пять градусов к поверхности земли. Это тоже оговаривалось в инструкции. В этом случае риск сломать лопасти парашюта был наименьшим, хотя, по словам инструктора, такое случалось крайне редко. Но тем не менее нужно действовать по всем правилам. Какое положение тела стоит принять, если лопасти все-таки сломаются, ему тоже рассказали, на этот счет у десантников ОЦС было запасено немало шуток.
На табло загорелась команда «Пуск». Звонок заверещал уже совсем пронзительно. Люк мгновенно откинулся, и внезапно они с Поттером очутились снаружи.
Следующее, что он смог разобрать отчетливо, были несущийся со всех сторон вверх облачный туман и гудение вращающихся над головой лопастей парашюта. В дюжине ярдов в стороне и кверху от него спускался, медленно сокращая разделяющее их расстояние, Поттер. О том, удачно или нет прошел выброс, Майкл не имел ни малейшего представления. Оглянувшись по сторонам, он не увидел ничего, кроме клубящейся темноты. В ушах Майкла грохотало его же собственное дыхание в кислородной маске, укрепленной на подбородке. Корабль уже пропал, взял курс на безопасный космос за пределами Солнечной системы, и теперь, заметили их радары пришельцев или нет, думать об этом было слишком поздно и бесполезно.
Он опустил голову и взглянул на свой высотомер. Стрелка быстро описывала по шкале круги. Он начал следить за стрелкой, не в силах оторвать глаз.
Пилот десантного корабля — еще одно наемное центаврианское гражданское лицо с подозрительно военными манерами — обещал высадить их на расстоянии не более мили от места встречи со связниками партизанского отряда генерала Хамиля. По всему было видно, что пилот участвовал в подобных операциях не раз, и его заверениями все были удовлетворены вполне. Но вместе с тем раз или два, когда Майкл вспоминал о том, что с момента последнего сеанса связи с Хамилем прошло не менее месяца, по спине его пробегал холодок Никто, ни центавриане, ни земляне, не представлял себе, как операция будет проходить на месте. Он принялся смотреть вниз, ожидая появления верхушек деревьев. Пока он не видел ничего, несмотря на то, что показания его высотомера уже опустились до отметки в сто футов. Он согнул и напряг ноги, подготовившись к удару о землю, поднял руки и закрыл ими лицо.
Удар сбил его с ног, а рюкзак придавил сверху. Ударившись о камни и исцарапавшись о сучья, он несколько секунд лежал на груди, не в силах продохнуть. Рядом с ним что-то тяжелое с хрустом продралось сквозь ветки и шлепнулось на