Хамиль, который куда-то исчезал, появился в разбитых дверях с застывшей, будто приклеенной, жестокой улыбкой на лице. Перед собой он вел офицера пришельцев, то и дело подгоняя того тычками своего стека. Майкл принялся с удивлением следить за происходящим.
Пришелец был высок и худощав, с впалыми щеками, выдающимися скулами и орлиным носом. Его кожа напоминала оттенком песок, волосы были каштановыми и вьющимися, карие глаза смотрели твердо, твердыми были и очертания его челюсти. Майкл вспомнил чью-то глупую шутку о том, что Землю оккупировала нация профессиональных спортсменов-горнолыжников. На что кто-то ответил, что, дескать, эти ребята свои соревнования выиграли, на чем тема была стыдливо закрыта. На офицере пришельцев была ладная, хорошо сшитая форма, в которой он держался прямо и с достоинством, что было неотъемлемым свойством его народа. Шел он достаточно быстро для того, чтобы избежать большей части тычков Хамиля, но вместе с тем ухитрялся создавать впечатление того, что ни от одного из них он не уворачивается специально. В центре помещения офицер остановился и, повернувшись лицом к Хамилю, замер в спокойной позе, опустив руки вдоль туловища. Для того чтобы смотреть на Хамиля прямо, пришелец чуть-чуть пригнул шею, но это ничуть не умалило впечатления достоинства, которое он ухитрялся создавать.
Всего один раз глаза офицера пришельцев стрельнули в сторону Майкла, да и то задержались не на нем, а на ружье у него на коленях. При этом губы каштаново-кудрявого человека чуть сжались. После этого он уже не сводил глаз с Хамиля.
Уперев кулаки в бока, Хамиль улыбнулся пришельцу прямо в лицо.
— Ты узнаешь меня? — в восторге пролаял он, сам не свой от лихорадочного возбуждения.
— Ты Франц Хамиль, — спокойно ответил пришелец. — Я помню тебя.
Улыбка Хамиля сделалась еще шире.
— И ты, конечно, помнишь, где мы с тобой встречались?
— Во время твоего тестирования я руководил классификационной группой, в которую ты входил. Это было восемь лет назад.
— И наверняка решил, что никогда меня больше не встретишь?
— Для меня этот предмет не имел никакого значения.
Неожиданно быстро размахнувшись, Хамиль стегнул пришельца стеком по щеке. По всему было видно, что пришелец ожидал такой выходки. Его голова даже не дернулась в момент удара, на длинный рубец на щеке он не обратил никакого внимания.
Вероятно, заслышав, что в доме творится что-то неладное, Ладислас и Поттер быстро вошли внутрь и встали по бокам от Майкла, который неожиданно для себя обнаружил, что уже не сидит, как прежде, у стены, а стоит во весь рост, сжимая в руках ружье.
— Что происходит? — шепотом спросил его Поттер.
— Какие-то классификационные группы, я не понимаю.
Майкл почувствовал, что его трясет от ярости, и с изумлением взглянул на свои руки.
— Ага, — проговорил Ладислас. — Значит, он все-таки нашел его.
Хамиль и пришелец не видели никого, кроме друг друга.
В ушах Хамиля, наверное, грохотал пульс и бешено гудела кровь. Пришелец наверняка заметил вновь вошедших — глядя на него, можно было вполне поверить, что такой замечает вокруг все и вся, — но он не обернулся и никак не показал этого.
— Да, ты заведовал моей классификационной группой, — проблеял Хамиль. — Заведовал, командир фигов. Тогда ты только что закончил эту вашу военную академию. Ты брался экзаменовать бывших офицеров земной армии, которые были в два раза — нет, в десять раз — опытней тебя!
— Именно так все и было. Я помню, тогда тебя сочли полностью непригодным для командных постов.
Хамиль ударил пришельца стеком по лицу второй раз, но теперь никто этому не удивился. Новый рубец лег поперек старого. Густая и темная венозная кровь стекла вдоль скулы пришельца и начала капать на его форму, но он не обратил на это ни малейшего внимания.
— Черт, именно так ты тогда и говорил. И что же, ты до сих пор придерживаешься того же мнения?
— Мое личное мнение никакого отношения к результатам классификационных тестов не имело и не имеет — это простая совокупность набранных баллов. Но хочу отметить, что ты своим баллам вполне соответствуешь!
Хамиль снова стегнул пришельца стеком по лицу, и на этот раз Ладислас счел нужным забрать из рук Майкла его ружье.
— Думал, что я не узнаю, где ты прячешься? Думал ведь, скажи? Решил, что здесь я тебя не достану?
— Я знал, что ты скрываешься где-то в этих горах. Обратное тоже было вполне возможно — не вижу причин для того, чтобы это было не так.
Похоже, Хамиль наконец сообразил, что пришелец ловко издевается над ним. Бить сразу он его не стал, а вместо того сначала гаркнул во всю глотку:
— Ты что, смеешься надо мной, подлец?
— Да, но совсем немножко.
Судорога пробежала по телу Хамиля, купол его лысины налился кровью. Вскинув вверх лицо и широко размахнувшись, он ударил пришельца кулаком в подбородок.
— Повесить его на флагштоке! — выдавил он сквозь сведенное спазмом горло, отчего крик его напомнил звук трубы.
Ладислас быстро вышел вперед, отодвинув плечом Майкла с дороги, и через минуту опасный момент был позади. Ладислас взял пришельца за руку и вывел наружу. Пришелец медленно и ровно шагал по гравийной дорожке к круглому цветнику. Один из людей Хамиля спустил флаг и сделал на конце тонкого металлического троса петлю.
Перед самым концом жесткие глаза офицера пришельцев немного смягчились. Но он не сказал больше ни слова.
Они вырыли шесть могил и похоронили своих павших товарищей. Хамиль особенно настаивал на том, чтобы оставить валяться мертвых пришельцев там, где их застала смерть, — так или иначе, гарнизон блокпоста погиб полностью до последнего человека — поэтому после того, как последняя могила была засыпана землей, делать здесь больше было нечего. Они сняли со станков тяжелые пулеметы пришельцев и собрали все, какие нашлись, патроны. Пулеметы были укреплены на спинах первой смены бойцов Хамиля, которым предстояло нести оружие по очереди.
Все дела были закончены, но команды к отступлению почему-то все не отдавалось. Хамиль задумчиво стоял в стороне, смотрел на землю и похлопывал себя стеком по голенищу сапога. Лишенный ближайшей цели, он как-то сразу увял. Казалось, Хамиль никак не может заставить себя поверить в то, что блокпост наконец взят.
— О каких это классификационных тестах они говорили? — с трудом произнося слова, спросил у Ладисласа Майкл. — Что это такое?
К горлу совсем близко подступила тошнота, и ему приходилось делать над собой усилие, проталкивая слова наружу мимо комка и сдерживая тошноту.
На его вопрос ответил Псуггер.
— Это нововведенная пришельцами часть общественной административной системы — все должны пройти тесты на профессиональную пригодность. Таким образом, население классифицируется, и каждый гражданин получает то место, где он может проявить себя лучше всего. Человек, занимающийся тем делом, которое ему больше всего подходит, доволен собой и своей судьбой — считается, что иначе вроде бы и быть не может. Удовлетворенное население никогда не станет бунтовать и устраивать демонстрации. Хамиль подал заявление на прохождение тестов по военным дисциплинам — он считал эту область для себя наиболее пригодной и по законам пришельцев вполне мог попробовать себя в том, к чему питал склонность. Каким был результат этих тестов, ты уже, надеюсь, понял. Все это отмечено в досье, которое у нас имеется на него.
— Я понял. Он пытался стать офицером в армии пришельцев.
— Да, и ему дали от ворот поворот, — продолжил Ладислас. — Тогда он бежал в горы. Никто не пытался его остановить, я уверен в этом. Пришельцы очень забавные люди. Если ты не можешь вписаться в их систему, они не будут тебя принуждать к этому. Вместо того они дают тебе возможность умирать с голода из-за собственной неприспособленности. И если при этом ты решился уйти в какое-нибудь отдаленное место и жить там тихо и без вреда для основной массы народа, то ради бога, никто не помешает тебе сделать это.
— Очень интересно, — отозвался Майкл.
В небе появился и настойчиво загудел золотой шмель. Майкл поднял голову и посмотрел вверх. Это самолет, понял он и с тревогой подумал о том, имеются ли на борту летательных аппаратов пришельцев телескопические средства наблюдения за земной поверхностью с высоты.
Всего секунду назад самолет был не более чем искоркой среди облаков, но в следующее мгновение он уже с ревом несся к ним. Выхлоп двигателя этого золотого блестящего веретенообразного тела, а точнее, модифицированного образца двигательного средства, применяемого на космических шлюпках, заставлял воздух кипеть, визжать и клубиться яростными тугими спиралями турбуленции — штурмовик пришельцев мчался к ним во всей своей красе.
Они дружно бросились врассыпную, часть решила искать укрытия в лесу, под защитой деревьев, несколько несчастных нырнули в здание блокпоста, в белую крышу которого попали первые выпущенные штурмовиком ракеты. Взрыв был ужасен. На глазах у Майкла следующая ракетная очередь, выпущенная почти горизонтально, пронеслась над травой, воткнулась в землю неподалеку от блокпоста, превратилась в подобие частокола пограничных столбов и в тот же момент взорвалась. Лужайка мгновенно утратила свою прелесть, покрывшись коричневыми оспинами воронок Потрясенный мозг Майкла настолько быстро обрабатывал визуальную информацию, что он буквально смог различить моменты соударения ракет и детонации. Он отчетливо увидел, как ракеты воткнулись в газон, замерли там на мгновение и взорвали свои боеголовки. В свое время ему объясняли, что противопехотные реактивные снаряды настраиваются так, чтобы их боеголовки срабатывали в момент столкновения с препятствием, иначе земля могла уменьшить своей толщей убойную силу. Сейчас же, скорее всего, пилот использовал бронебойные снаряды, предназначенные для поражения технических средств, космических кораблей, например. В таком случае, истребитель не был вызван из блокпоста специально, а скорее всего, совершал патрульный облет.