2
Возвяг сын Таврольевич, 1.2.2
Ен-де суды рассуживал, 2.2.2
Все дела приговаривал, 2.2.2
И князьев бояр пожаловал 2.3.2
Селами, поместьями, 3.2
Городами с пригородками… 2.3.2
Вот другой пример:
Собирался Федор Тыринов 2.3.2
По свою родну матушку: 2.2.2
Он берет книгу евангельску, 2.3.2
Он берет животворящей крест, 2.3.2
Наточил саблю вострую, 2.2.2
Отпустил копье мурзавецкое, — (2.1.2.2)
Он садился на добра коня… 2.3.2
Из примеров видно, что круг ритмических вариаций двухиктного дольника сравнительно неширок. Вот распределение интервалов разной длины в наших текстах (таблица 11).
Господствующий интервал во всех текстах — двусложный. Степень его преобладания в различных записях различна: у Гильфердинга он составляет более трех четвертей всех интервалов, у Кирши его доля сокращается и за ее счет сильно увеличивается доля односложных интервалов: по-видимому, это опять следствие выпадения восполнительных частиц при пословесной записи. «Федор Тирин» занимает промежуточное положение.
Таблица 11
Напомним, что по теоретическому расчету для языка художественной прозы XIX века соотношение интервалов 1: 2: 3: 3 приближенно равно 18: 41: 28: 13, а в современном двухиктном тактовике (Р. Рождественского), довольно близком к расчетному, — 10: 40: 30: 20[52]. Полагаем, что разбухание двусложного интервала в народном стихе есть его ритмическая тенденция.
Так как мы не рассматриваем внимательно строения анакрус и окончаний в народном стихе, то отметим здесь лишь попутно любопытный факт: в двухиктном стихе доля господствующих двусложных окончаний ниже, чем в трехиктном, и за ее счет усиливается главным образом доля затянутых, трех- и четырехсложных окончаний; в «Большом быке» трехсложных окончаний (в половине случаев — со сверхсхемным ударением на конце) больше, чем двусложных. Это — средство усилить стихораздел, чтобы не слить два коротких стиха в один:
Да как сам-то похаживает, 2.2.3
Да как сам-то покрякивает, 2.2.3
Бородой-то потряхивает, 2.2.3
Да как сам выговаривает: 2.2.3
«Да как есть ли у меня на дворе 2.3.3
Да таки люди надобные: 2.2.3
Да сходили бы на барской двор, 2.3.2
Да на поместье дворянское, 3.2.2
По того ли по большого быка, 2.3.3
По быка Рободановского…» 2.2.3
Распространенность двухиктного стиха невелика, и литературных имитаций он вызвал мало. В силлабо-тонической системе эти имитации давали двустопный анапест с дактилическим окончанием: этот размер встречается в стилизациях народной песни у Дельвига («Сиротинушка, девушка, / Полюби меня, молодца…»), Грамматина («Не шуми ты, погодушка…»), Цыганова, вплоть до Огарева (1839; «Тяжела голова моя, / Мои очи заплаканы…»), но затем он полностью выходит из употребления. В чисто-тонической системе воспроизводит наш размер М. Кузмин в переложении духовного стиха «Хождение Богородицы по мукам» в сборнике «Осенние озера» («Повел Пречистую / Миха́ил-архангел / По всем по мукам / По мученским: / В геенну огненную, / В тьму кромешную…»), но недолго выдерживает двухиктность и переходит к более свободному стиху.
Четырехиктный народный стих. Этот размер состоит как бы из двух двухиктных стихов, разделенных цезурой; некоторые тексты, написанные таким размером, Бессонов печатает то длинными, то короткими строчками (ср. № 20 и 24). Гильфердинг выделяет его, но не дает ему определения; он пишет только: «Нужно их послушать на месте и в большом числе, чтобы судить об их складе и размере… даются с переливами голоса, с перехватом посреди стиха, с повторением слогов и слов». Пример он приводит в следующем виде:
Как во славном было го/роди во Ва́стракани́ 2.3.2 + 1.3
Проявился тут дети/нушка незна́ем челове́к, 2.3.2 + 1.3.
Как незнаемой дети/нушка неве́домой отку́ль. 2.3.2 + 1.3.
Баско-щепетно по Ва/стракани погу́ливае́т, 2.3.3 + 1.3
Уж он штапам офице/рушкам не кла́няется́, 2.3.2 + 1.3
Вастраканскому губерна/тору чело́м ему не бье́т, 2.4.2 + 1.3.
А сапоженки на нож/ках шелком та́ченыи, 2.3.1 + 2.3
Черна шляпа на кудрях / и перщатки на руках… 2.3. + 2.3.
Вот другой пример нашего стиха:
Жил себе на земле / славен-богат. 4. +.2.
Пил-ел богатый, — / саха́р воскушал, 2.1 + 1.2.
Дороги одежды / богатый надевал. 3.1 + 1.3.
По двору богатый /похаживает;.3.1 + 1.3
За ним выходила / свышняя раба, 1.2.1 +.3.
В руцех выносила / мед и вино: 1.2.1 +.2.
«Испей, мой богатый, / зе́лена вина, 1.2.1 +.3.
Закушай, богатый, / сладкие меды!» 1.2.1 +.3.
Выходил богатый / сам за ворота; 2.1.1 +.3.
Ин пред воротами / перед богачевыми.3.1 +.3.2
Лежит же убогий / во божьем труду, 1.2.1 + 1.2.
Во божьем труду, / сам весь во гною… 1.2. + 1.2.
Ритмические вариации, возможные в первом полустишии, — те же, которые мы видели в двухиктном стихе; во втором полустишии к ним прибавляются вариации, образуемые пропуском ударения на последнем икте. Примеры:
1. Выходил богатый… …вспоил, вскормил.
2. За ним выходила… …мед и вино.
3. До́роги одежды… …свышняя раба.
2– …превечную.
3– …не кланяется.
4– …премилостивыих.
У Гильфердинга образцов этого размера слишком мало, чтобы подвергать их статистическому обследованию. Зато их много в сборнике Чулкова. Мы взяли в качестве материала, во-первых, стих «О Лазаре убогом», цитированный выше, и, во-вторых, две группы песен из сборника Чулкова: первую (А) — I, 196; II, 184, 194, 195; III, 82; и вторую (Б) — I, 125–127, 129, 133, 169, 180, 182; II, 131, 187, 198; III, 117, 128. Разница между песнями двух групп в том, что в полустишиях песен первой группы двусложные интервалы преобладают над трехсложными, а в полустишиях второй группы — наоборот. Вот употребительность различных междуиктовых интервалов на первом, втором (цезурном) и третьем месте в четырехиктном стихе (первое число — количество случаев в «Лазаре», второе — в песнях А, третье — в песнях Б):
Первое полустишие:.1. — 30, 16, 17;.2. — 140, 65, 66;.3. — 32, 45, 151;.3. — 6, 9, 43; проч. — 5, 4, 18.
Цезурный интервал: 0 + 0 — 1, 1, 0; 0 + 1 — 13, 0, 9; 0 + 2 — 6, 35, 107; 0 + 3 — 0, 1, 5; 1 + 0 — 38, 7, 3; 1 + 1 — 77, 46, 24; 1 + 2 — 13, 7, 76; 1 + 3 — 2, 0,1; 2 + 0 — 19, 8, 10; 2 + 1 — 32, 27, 49; 2 + 2 — 9, 5, 6; 2 + 3 — 0, 0, 1; 3 + 3 — 1, 0, 0; 1 + 4 — 2, 0, 0; 3 + 2 — 0, 2, 4.
Второе полустишие:.1. — 10, 19, 17;.2. — 103, 55,45;.3. — 41, 18, 125;.3. — 3, 5, 14;.2 — 18, 15, 38;.3 — 31, 24, 54;.4 — 2, 0, 0; 5, 3, 2.
Для наглядности обобщим эти показатели: во-первых, объединим (для III интервала) ритмические вариации с наличным и с пропущенным ударением на последнем месте (т. е. 1. и.2–;.2. и. 3–;.3. и 4–); во-вторых, объединим (для II интервала) ритмические вариации по слоговому объему интервала, независимо от положения цезуры (то есть 0 + 2, 1 + 1 и 2 + 0 объединяются в интервале.2. и т. п.); в-третьих, объединим (для всех трех интервалов) вариации.3. и.3. Получим такую картину для каждой из наших групп текстов (таблица 12; цифры обозначают процент встречаемости данной формы).
Таблица 12
Из таблицы 12 видно, что в «Лазаре» господствуют двусложные интервалы (особенно внутри полустиший, слабее на стыке полустиший), а в песнях Б господствуют трехсложные интервалы (тоже сильнее внутри полустиший и слабее на стыке полустиший); песни А занимают промежуточное положение. Грубо упрощая, можно сказать, что для «Лазаря» характерен стих строения 2–1–2:
В руцех выносила мед и вино…;
для песен А — стих строения 3–2–2:
За морем синичка не пышно жила…;
для песен Б — стих строения 3–2–3:
Что по той ли быстрине, по Камышенке реке…
Средняя длина I, II и III интервалов для «Лазаря»: 2,04–1,97–2,08; для песен А: 2,25–2,22–1,93; для песен Б: 2,63–2,42–2,29 слога. В «Лазаре» определяющей является тенденция к симметрии двух полустиший, в песнях намечается тенденция к постепенному сокращению полустиший от начала к концу стиха. Можно отметить и то, что в песнях несколько чаще появляется пропуск ударения на последнем икте («Лазарь» — 23,9 %, песни А — 28,1 %, песни Б — 31,2 %). Оба эти наблюдения позволяют сказать, что в народном четырехиктном стихе уже намечаются те тенденции к «облегчению» конца стиха, которые, как известно, приобретают полную силу в литературном стихе.
Так как в четырехиктных стихах возможен пропуск ударения на последнем икте, а в трехиктных — сверхсхемное ударение на окончании, то многие строки народного стиха могут одинаково входить в контекст как трехиктного, так и четырехиктного стиха. Разница тут определима лишь статистически: если в рассматриваемом тексте последний слог каждого стиха чаще ударен, чем безударен, — то этот текст следует рассматривать как четырехиктный; если чаще безударен, чем ударен, — то этот текст следует рассматривать как трехиктный. В былинном стихе окончание строки чаще безударно; поэтому мы считаем былинный стих трехиктным, несмотря на то что порой в нем попадаются целые группы строк с ударением на последнем слоге, которые могли бы войти и в четырехиктный стих: