4 Илья Ильич [не прожил] не умел ни встать, ни лечь спать, ни отобедать
5 без помощи Захара, Захар
6 [не мог пред‹ставить›] не умел представить себе другого [существ‹ования›] барина,
7 другого существования, как одевать, кормить его, служить, грубить ему, [благого‹веть›] [лгать] лукавить, лгать и вместе
8 благоговеть перед ним. ‹л. 40›
{Глава III
Утро значительно подвинулось вперед, а Обломов всё еще лежал и занимался делом на диване.
10 До него долетал со двора смешанный шум человеческих и не человеческих голосов: лай собак, пение
11 кочующих артистов, иногда
12 то и другое вместе, потому что собаки
135
приняли за правило не отставать, аккомпанировать без всякого вознаграждения,
1 иногда из одних
2 побоев, всякому [исполнению] совершающемуся
3 на дворе художественному исполнению [арий или кадрили] пьес как вокальной,
4 так и инструментальной музыки и для этого приставали и к пению певцов, и к игре шарманки. Приходили показывать и зверя морского, [продавали] разносчики на все голоса предлагали свои продукты, начиная от говядины
5 до мыла, помады и духов,
6 приезжали и телеги с картофелем и песком, [не раз въезжали на двор] а Илья Ильич всё еще [занимался] [погружен] лежал на диване.
7 Читатель, может быть,
8 пожалеет о горе, посетившем Илью Ильича, думая, что недаром же он не может сойти с дивана,
9 что всё та же мрачная туча, если говорить высоким слогом, висит
10 над его челом, [И нет] что в тайнике души его решается борьба множества вопросов…
11 Нет, нет, нет!
12 Нет мрачной тучи на челе Обломова, и на лице его водворился мягкий,
13 кроткий оттенок, который отразился и в новой принятой Обломовым позе. Он вытянул совершенно ноги
14 и заложил обе руки
136
под голову. Он, уж конечно, решил
1 мысленно несколько важных вопросов, придумав дельную меру
2 против побегов и бродяжничества крестьян,
3 определил им наказание,
4 перешел
5 к устройству собственного быта в деревне. Его затруднял очень [дом] деревенский дом: в архитектуре он сам
6 был не силен, [и потому не мог] то есть
7 ничего не знал, и теперь перебирал имена всех известных ему архитекторов, кому бы поручить план
8 дома и смету. [Сам он слегка] А сам, чтоб [долго] не тратить долго по-пустому времени,
9 занялся выбором места
10 для оранжереи. Тут невольно мелькнула соблазнительная мысль [о фруктах] и о будущих фруктах: он занялся и этим;
11 что продать,
12 что оставить
13 для дома, что варить
14 и проч. Картина этого быта мало-помалу всё более и более развивалась в его воображении. ‹л. 40 об.›}
137
Гл‹ава›
Захар, проводив Тарантьева и Алексеева, не садился на лежанку: он ждал,
1 что барин позовет его, потому что [, по обыкновению слуги подслушав, что говорили господа,] слышал, как барин его собирался писать.
2 Но в кабинете [Ильи] Обломова всё было тихо, как в могиле. Захар заглянул в щель – что же? Илья Ильич опять
3 лежит
4 на диване, [подперев ла‹донью›] опершись головой на ладонь.
5 Захар [решился] отворил дверь.
– Вы чего лежите-то опять? – спросил он.
– Не мешай, я думаю,
6 – отрывисто сказал Обломов.
– Пора умываться да писать.
– Да, в самом деле пора:
8 мне ведь, впрочем, стоит только встать, а то долго ли написать… сейчас: ты поди.
– И когда это он успел лечь-то?
9 – ворчал Захар, прыгая на печку, – проворен!
А Обломов всё еще думал свою неотвязчивую думу [об ожидаю‹щем?›] [о пред сто‹ящем›], то о предстоящем ему переезде, то об уменьшении дохода.
10 Он так же тяжело и глубокомысленно ворочал в голове вопрос, переезжать или не переезжать, как вопрос «быть или не быть?» Он то льстил себя слабою надеждою, что, может быть, хозяин дома уважит его право, привычки и аккуратный платеж денег и не потревожит его, а [велит ломать] изберет другую квартиру, то вдруг живо представлялась
138
ему неизбежность переезда, как фатум,
1 и он закрывал глаза от него, отталкивал от себя эту мысль о переезде,