Эмлин с улыбкой сказал:
– Факты подтвердили, что выносливость действительно помогает добиться лучших результатов. Хе, честно говоря, вы выступили совсем иначе, чем я ожидал от Призрака из фракции Умеренности. Думал, вы будете очень резки и лаконичны.
Марик взглянул на вампира, уже Виконта.
– Люди разные, личности разные. А умеренность означает лишь обуздание чрезмерных желаний. Я боюсь, что вы не поймёте, и это повлияет на окончательный результат задания, если я предельно ясно этот вопрос не растолкую. Так желания, которые должны быть умеренными, перейдут границы разумного.
– Хе, хоть это и весьма философское наблюдение, но ни к чему меня приводить в пример... – Эмлин вольно-расслабленно прислонился к стенке кареты и посмотрел на Марика.
– Продолжайте предыдущую тему.
Марик снова выглянул в окно.
– В доме Чарли Рэйкера есть слуга, женщина из долины Паз. Тоже член Школы Мышления Розы.
А к тому же в двух домах точно наискосок от дома Рэйкера живут вдова и сильно пьющий мужчина. Они веруют в Скованного Бога, и в критические моменты готовы передать сведения Школе Мышления Розы.
Вам нужно будет втайне следить за этими тремя людьми, пока мы разбираемся с Чарли Рэйкером. При помощи посылаемых данных вы сможете отследить ответственное лицо Школы Мышления Розы в Бэклэнде.
Разумеется, мы обязательно дадим Рэйкеру какую-нибудь возможность попросить помощи или послать сигнал.
Эмлин чуть кивнул и сказал:
– Я понимаю.
Потом повернул голову, стал смотреть на небо, которое заволокли тёмные тучи, застя багряную луну. Стал крутить надетый на безымянный палец перстень с призрачно-голубым драгоценным камнем.
То был перстень Клятва Розы. Он позволял графу Мистралю делиться тем, что видел, слышал и обонял.
Кольцо, сделав долгий оборот, снова упало в руку Эмлина. Разумеется, лишь на время.
И таким образом граф Мистраль услышал то, что сказал Марик и поделился этим с другими собеседниками-вампирами.
Эмлин поначалу был уверен, что пусть он и всего лишь посредник, ответственный за связь, передачу данных, и не играет важной роли, но всё же может продемонстрировать некоторые свои чары Алого Учёного, которые позволят ему передать сведения перед Призраком Мариком поистине невозмутимо и свысока. И всё, что ему для этого было нужно, быть на месте, где разворачивались события, с перстнем на пальце.
Это очень удручало Эмлина. Он чувствовал, что он всего лишь орудие.
– Не будучи полубогом, я не уполномочен непосредственно участвовать во многих делах, а тем паче спасать расу... – Тут Эмлин стал слегка импульсивен. Чувствовал, что маловат у него уровень для его тайной личины, и он не способен вынести необходимую ответственность.
Что же касалось такого действия Клятвы Розы, как периодическое появление мыслей одного носителя в уме другого, Эмлина это не беспокоило. Он заранее попросил мисс Справедливость загипнотизировать его, чтобы не думал о таких вещах, которых не нужно было сегодняшним вечером узнавать высшим эшелонам вампиров.
И едва подумалось так, как вдруг услышал голос графа Мистраля:
– Высокомерие, такое детское, наивное...
– Это... Это же конкретная мысль графа Мистраля, переданная Клятвой Розы... Хе... – хмыкал про себя Эмлин, и тут же начал молитвенно пропевать имя:
– Эрнс Бойар... Эрнс Бойар...
Этого Виконта загипнотизировали под протекцией графа Мистраля, и он долгое время работал в Церкви Урожая!
Тут Марик взглянул на Эмлина, увидел его выражение лица и кивнул.
– Ваш теперешний настрой обнадёживает. Очень серьёзный, очень важный, очень сосредоточенный.
– А? – Эмлин было опешил, но затем чуть выгнул губы в улыбке:
– Спасибо.
На втором этаже над книжным магазином находился дом Чарли Рэйкера. Этому предпринимателю было за пятьдесят, его родители давно умерли. Он ни разу не женился, но ходили слухи, что у него двое незаконных детей, и те с ним не жили.
Поручив слугам проверить, закрыты ли в доме окна, Чарли вернулся к себе в спальню и налил себе бокал красного вина. Сел на диван и стал неторопливо, расслабленно смаковать.
У Рэйкера была привычка выпить бокал вина перед сном.
Допив своë красное вино, Рэйкер встал и отправился к ванной.
Проходя мимо ростового зеркала в спальне, он бегло взглянул в него, и вдруг всё тело Рэйкера оцепенело, окоченело.
В зеркале показалось его невероятно побледневшее лицо, а он и сам не заметил, как побледнел. Глаза были выпучены, а из краёв их сочилась кровь. Уголки губ были чуть красноваты.
Будучи членом Школы Мышления Розы, Чарли был не понаслышке знаком с такой ситуацией. Он не закричал, не стал в отчаянии бегать туда-сюда, как обычные люди. А поднял правую руку к груди.
Едва прикоснулся к украшению, что носил, и всё тело словно провалилось в ледяную бездну, которую ничто не могло растопить. Тело холодело изнутри.
У холода была как будто собственная жизненная сила, он стремительно распространялся и охватывал все закоулки тела Рэйкера. Тот чувствовал, что его суставы и мышцы ему больше не принадлежат, они стали подчиняться чьим-то чужим приказам.
В эти мгновения в теле Рэйкера жил, словно ещё кто-то – холодный, мутный и полный коварной злобы. Этот кто-то явно захватил всё, кроме мыслей Чарли.
Одновременно Рэйкер увидел в зеркало новые перемены в теле. Две фигуры возникли в его глазах. Одна – молодой человек в белой рубашке и чёрном жилете.
Правая рука Рэйкера соприкоснулась с предметом на груди, и тут же перед ним вспыхнул яркий свет.
Свет, словно излучало миниатюрное солнце, озаряя и грея жаром всё вокруг.
Чарли Рэйкеру вмиг стало теплее, холод больше не сковывал его тела. И он выпалил одно слово:
– Очищение!
Перед грудью его ярко разгорелось миниатюрное солнце, и в грудь словно хлынула, зыблясь, тёплая вода.
Этим Чарли вернул себе контроль над собственным телом и передумал идти к двери, а побежал к окну.
Занавеска была не задëрнута, за окном моросил мелкий дождь, затуманивая свет фонарей.
Топ! Топ! Топ!
Когда Рэйкер проходил мимо застеленного ковром места, где стоял кофейный столик, то внезапно стал спотыкаться и чуть не упал.
Ковёр словно ожил и стал обвиваться вокруг щиколоток Чарли!
Бах!
Кофейный столик взлетел, фарфоровая чашка и разнообразные документы упали на лицо Рэйкера. Лицо разбилось на кусочки, превратившись в странную искалеченную куклу.
Вдруг фигура Рэйкера возникла в другом месте, и он всё бежал, затаив в душе страх.
Чарли ещё никогда не испытывал ненависти к своей спальне за то, что она такая большая.
Топ! Топ! Топ!
Стали летать, как шальные пули, самопишущие перья, и бумага, хлопая, носилась вокруг, когда Рэйкер наконец отбежал к окну.
Истово верующий, он не стал сразу же выбивать окно, а взялся за занавеску и потянул её.
И одновременно нажал другой рукой на газовую трубу.
На поверхности чёрного металла вмиг образовался слой белого инея.
Треск! Оконное стекло перед Рэйкером треснуло, и все осколки полетели пулями в лицо предпринимателю, пронзая его безупречную тонкую кожу. Из шеи его хлынула кровь.
В глазах у Рэйкера потемнело, и он без сил откинулся назад. Падая, он пронзительно кричал, ревел, но голос его не был слышен за пределами комнаты.
Тут в соседней комнате горничная родом с Южного континента отчётливо увидела, как свет от газовых настенных ламп затрясся.
Тотчас повернула голову в ту сторону, где был её хозяин, и увидела лишь белые от инея газовые трубы.
В доме напротив от Чарли Рэйкера человек с красным от коньяка носом, засучивший рукава и хлеставший свой хмельной напиток, вдруг заметил, что окно в доме Чарли прикрыто занавесками лишь наполовину.
Тайные сигналы, о которых они с Рэйкером условились, были такими: полностью задëрнутые занавески в доме последнего означали, что всё в порядке, а задëрнутые наполовину или только на одной стороне, что ситуация чрезвычайная и требующая от соседа незамедлительно сообщить вышестоящему начальству.
Любитель коньяка резко встал.
Глава 1059 - Властное начало Луны
Человек с красным от возлияний носом метнулся к хранилищу, что находилось в нескольких шагах от него, и достал там из потайного отделения радиопередатчик и книгу шифров.
Присел рядом на корточки и закодировал случившееся с Чарли Рэйкером. А затем стал отправлять телеграмму.
Тем временем в доме над книжным магазином Рэйкера смуглая горничная, закатав рукава, выливала на левую руку жидкость цвета индиго.
Кожа вокруг того места, куда лилась жидкость, стала разноцветной, а под синевой индиго, как нитчатые червячки, расползались беглые искорки и проблески чёрного света.
Эти чёрные лучики стремительно явили странное лицо размером с человеческую ладонь. Глаза на лице были маленькие-маленькие, как рисовые зëрнышки, а рот величиной с чайное блюдце.
– С Чарли Рэйкером произошёл несчастный случай, – по слову выговаривала горничная, глядя на лицо на руке.
Каждое слово, что она произносила, словно бы имело свою форму, и все составляли некую сущность с телом цвета индиго, такого же, как её рот и рука.
Сразу вслед за этим слова, как бы выписанные так, начали перевиваться между собой, и их облекал собою дым того же цвета, будто в конверт.
Тут странное лицо на руке горничной медленно открыло рот и всосало дым и слова цвета индиго.
Всё сверхъестественное исчезло, за исключением того, что участок кожи на руке горничной оставался цвета индиго.
В темноте за окном, сидевшая где-то неподвижно обычная мелкая летучая мышь, вдруг оживилась, забила крыльями и улетела неведомо куда.
На другой улице, менее чем в пятистах метрах от книжного магазина Рэйкера, в воздухе над рестораном, что специализировался на кухне Южного Континента, мелкие летучие мыши выпорхнули из темноты и собрались вместе как бы в облако густого дыма.