Леонард, уже не оглядываясь вокруг, проговорил:
– Город Чудес такой огромный... Ну, то есть, такой большой город, пусть даже умея летать, мы не сможем полностью обследовать, не задержавшись здесь на несколько дней. Или, может, вы придумали, куда именно мы двинемся?
Договаривая вторую фразу, Леонард смотрел на Клейна.
Тот кивнул и показал на громадный дворец, более двухсот метров высотой.
– Вон туда. Если я правильно помню, это обиталище Дракона Воображения Анкевельта.
Такое он видел в гадании по сновидению.
Видя, что у Клейна уже готов план, словно получено указание от мистера Шута, Леонард ощутил облегчение. Посмотрел на серовато-белое основание у ног и сказал:
– Это божественное царство? Я ничего не чувствую.
Тут Одри, внимательно оглядывавшая всё вокруг, неуверенно проговорила:
– Все отклонения, всё сверхъестественное здесь, кажется, собирается и тяготеет к тому дворцу.
Она говорила о том здании, которое Клейн им показал как жилище древнего бога.
Глава 1071 - Зал Правды
Перед серовато-белым великолепным дворцом больше двухсот метров в высоту было несколько массивных каменных колонн чуть пониже его самого, словно эскадрон солдат, стоящих на страже.
Клейн представлял себе, что когда Город Чудес Ливесейд ещё парил в воздухе, на этих колоннах наверняка восседали мощные драконы.
Те были слугами древнего бога.
Потом поднял взгляд на открытую дверь и сказал Леонарду и Одри:
– Держитесь ближе ко мне. Если что-то случится, я сразу заберу вас из книжного мира и верну прямо в пространство над серым туманом.
Эта возможность и была главной причиной, по которой Клейн осмелился исследовать эту область.
– Хорошо, – Одри и Леонард не храбрились зря, подошли к Клейну и зашагали рядом с ним.
Положившись на способность своих Духовных Тел к полёту, трое поднялись по лестнице и через величественную дверь невероятных размеров вошли во дворец.
Перво-наперво глазам их предстало обширное пространство, такое, где могло вольно кружиться множество драконов, и древние каменные колонны, которые, казалось, подпирали само небо.
По обеим сторонам зала стены были покрыты прекрасными красочными росписями. Они тянулись и окутывали громадную, в несколько обхватов колонну.
Гигантская колонна стояла в самой глубине зала прямо перед вошедшими. Даже если не брать во внимание всё остальное, одна эта колонна внушала попавшим туда людям сильный страх и давала почувствовать, как беспристрастно и безжалостно время. Она была словно окаменевшее божество.
И почти тотчас на колонне возникла серо-белая фигура.
Она была покрыта чешуёй, и каждая чешуйка была как увесистая каменная плитка. Один только едва вырисовавшийся силуэт этой фигуры давал понять, сколь эпичен её облик.
– Дракон Воображения Анкевельт! – И едва у Клейна промелькнула эта мысль, он услышал странно знакомый голос, раздавшийся эхом по просторному залу:
– Дракон Воображения Анкевельт!
Клейн в изумлении озирался и услышал, как Леонард с чувством вздыхает.
– ...И вслушивался воздух в “Его” шаг,
И в страхе ветерок едва дышал... [1]
– ...У этого парня ещё есть настроение читать стихи, интересно, чьë он читает сейчас... – Клейн обернулся к Леонарду. И тогда услышал эхо:
– ...У этого парня ещё есть настроение читать стихи, интересно, чьë он читает сейчас...
Тут на лице Леонарда был шок. Поэт крепко закрыл рот и покачал головой в знак отрицания.
Но в следующий миг рядом с поэтом прозвучал голос:
– Я ничего не читал!
– Что происходит? Странно... – Подумав так, Клейн в тот же миг понял, что странный голос принадлежит ему самому.
В это время снова раздалось эхо, повторяя мысли, мелькавшие в голове Клейна.
Потом зазвучал нежно бормочущий голос Одри:
– Да это... Этот зал может дать нашим мыслям проявиться в окружающей среде, и умеет даже вызывать их колдовством? Хмм... Когда я вот только что увидела эту огромную колонну, я представляла себе, как выглядит Дракон Воображения Анкевельт, по мысленному наброску дракона разума, виденного мною прежде... Почему всё, что я говорю... Нет, вправду “зал” проговаривает всё это...
– Так вот оно как. К счастью, я прямо сейчас ничего странного не думаю. Да, мне надо обуздать свои мысли, обуздать свои мысли... – Клейн стал применять Когитацию, чтобы сосредоточить ум и не дать воображению разгуляться.
И одновременно, почти в унисон, эти же слова эхом раздались вокруг него:
– ...обуздать свои мысли, обуздать свои мысли...
– Так вот каков внутренний мир мистера Мира. Он как ребёнок, только что пошедший в школу, всё время подчёркивает для себя то, что нужно иметь во внимании. А образ его Когитации на самом деле, слои из световых шаров. Это так красиво. Нет, нет, я об этом не думаю! Я вас так не описываю. Мистер Мир, я серьёзна, – всё возникали мысли у Одри, и она, в конце концов, не удержалась, изогнута губы в улыбке.
А вокруг Леонарда голоса уже гремели:
– Ха-ха-ха.
– Эти ребята... Нет, почему я говорю “ребята”? Будь вежливее, будь-будь повежливее... – Слушая свои мысли, Клейн бессильно вздыхал. – Этот дворец в самый раз для игры в “Правду или желание”. Может, его надо назвать “Залом Правды”...
– Что это за игра? – Одри не нужно было открывать рот, чтобы выразить свои сомнения.
– Её, вероятно, изобрёл Император Рассел... Мне следует быть осторожнее, не думать, о чём не надо. Ну, серьёзно, как же трудно обуздать случайные мысли, не применяя Когитацию... – Отвечая, Клейн уже по привычке предостерëг себя, да только зал беспощадно его выдал снова.
На сей раз Одри засмеялась, говоря:
– Ха-ха, у мистера Мира есть и такая сторона на самом деле. А я-то раньше её не разглядела...
– Ха-ха-ха, подумать только, ну и денëк для тебя выдался, Клейн. Нет, что я говорю... – И Леонард вдруг, вскинув правую руку, прикрыл рот.
Неудивительно, что он услышал вопрос мисс Справедливость:
– Клейн?
И тут некто такой стал жаловаться:
– Наверное, только превращение в марионетки остановит в них эти дикие мысли. Погодите, что это я думаю? Ух, успокойся, успокойся...
Клейн сделал глубокий вдох и стал сосредотачиваться исключительно на деле.
– Давайте посмотрим, что изображают росписи. В древние времена настенные росписи были очень важным способом записи чего-либо на память. Они зачастую содержат множество сведений...
И одновременно с этим предложением услышал, как Одри в своих сокровенных мыслях смеётся:
– Клейн – это что, настоящее имя мистера Мира? Нет, нет, не думай так много об этом. Мистер Мир рассердится. Или нет, скорее смутится, на него это больше похоже. Нет, нет – это всё ошибка Лжи. Мистер Мир, пожалуйста, поверьте мне! Уф, успокойся. Успокойся. Сосредоточься. Соберись!
И с помощью способности Зрителя управлять эмоциями и мыслями Одри постепенно обуздала свой ум и устремила взор на настенную роспись справа.
В сравнении с Одри и Клейном у Леонарда способность управлять своим сознанием была чуть слабее. И вокруг него так и раздавалось множество случайных мыслей.
– Превращение в марионеток... Этот парень теперь так опасен? – Леонард цокал языком. – Так вот что на самом деле у тебя на уме. Ха-ха, реакция мисс Справедливости весьма интересна... Я этого парня давно не видел в такой неловкой ситуации...
Когда Клейн и Одри начали всерьёз разглядывать картины росписей и обмениваться мыслями через волнение в душах, лишь тогда Леонард постепенно угомонил собственные мысли и сосредоточился.
Роспись справа показывала ход истории. Была сцена, показывающая, как устроен человек, были виды покрытых снегом равнин, сцены войны и переселения, разные народы и города, а заодно и башни, и изобилие плодов, говорящее об отсутствии преград в сообщении между народами...
Очевидным образом эти росписи начинались у входа и завершались у престола Дракона Воображения.
Под конец Клейн вдруг приметил знакомую фигуру.
То был гигантский дракон с голубоватыми глазами и чешуёй из ледяных кристаллов.
То был Король Севера Улиссан!
– Да что же это... Развитие событий в мире книги основано на этих росписях? – раскрылись мысли Клейна, и он, быстро оглянувшись, обнаружил, как толпа искателей приключений с затуманенными лицами охотится на морозного дракона, а затем открывает дверь и уходит. Снег и лёд растаяли, после чего появились процветающие города, такие как Пессот. Затем обнаруживалось, как климат снова становится холоднее, что предполагало конец и после него в свою очередь скорое разворачивание новой истории.
– Содержание росписей станет реальным в этом книжном мире? – не могла не возникнуть мысль у Одри.
– Эта стена, эта роспись выглядят довольно обычно. Даже до работ уличных художников не дотягивает по качеству... Этого и следует ожидать от резиденции Дракона Воображения? Это мощь и власть древнего бога...? – У Леонарда тоже возникли ироничные мысли
– Возможно, – услышал Клейн свой голос, не успев дать более тактичный ответ. – Давайте взглянем на росписи на другой стороне, а затем всё сопоставим и будем анализировать.
Леонард и Одри не возражали и последовали за Клейном на другую сторону.
В это время они поняли, что даже Духовные Тела их не могут в этом дворце летать.
Росписи были гигантские, и потому долго идти не понадобилось, чтобы их разглядеть. От вида первой росписи у входа у Клейна вдруг расширились зрачки.
На ней гигант, чей облик был несколько замутнëн, с серо-голубой кожей и одним вертикальным глазом держал в руке книгу в твёрдом переплёте!
– Да что это... – услышал Клейн собственный потрясëнный, колеблющийся голос.
На последующих картинах росписей постоянно в центре внимания была переплетëнная козьей кожей книга. Вот эта книга в тëмно-коричневой обложке – её приобрели эльфы; изменились слова заглавия на козьей коже; книга попала в коллекцию. Её приобретали разные люди, и она переходила из рук в руки, пока не взлетела над облаками и не поднялась в космическое пространство, где опустилась на гигантский коготь.