Иными словами, пусть она и не была крепким “сосудом” для схождения божества, но у неё уже были для этого полномочия.
И этот сапфировый перстень позволял ей на время ухватить некую толику инициативности.
Трисси взирала на сцены прошлого, и сотканный из её паучьего шёлка кокон трескался, сантиметр за сантиметром. Плотные кристаллы льда тихо растаяли, разъедаемые злобным чёрным пламенем. Демонесса подняла левую руку, закрыла глаза и, улыбнувшись, приложила сапфировый перстень себе меж бровями.
Перстень расплавился, как плавится металл, и сюрреалистично хлынул-влился в голову Трисси.
Тут злобное чёрное пламя полностью лишил сил принц Гроув, и выстрелило добела раскалённое белое копьё из света.
Из острия копья простëрлись два белоснежных крыла, словно ангел обнимал его наконечник, опечатывая окружающее пространство и не давая жертве сбежать.
В этот миг Трисси открыла глаза. Они были глубокого чёрного цвета.
Пряди её волос взметнулись друг за другом, и все до единой стали по-змеиному толстыми. Верхний слой был дьявольски-скользким, а из концов выглядывали кое-где ясные чёрно-белые глаза, а кое-где головы, как у ядовитых змей, с чуть приоткрытыми пастями, поводящие языками.
Копьё, сгустившееся из чистого света, остановилось перед Трисси, словно его сжала незримая рука и не давала продвинуться дальше хоть на дюйм.
Оно быстро стало серовато-белым, из бесплотного превратилось в осязаемый предмет, будто выточенный из камня.
Просвистев в воздухе, копьё стремительно пикировало к краю скалы, рассыпавшись на несметные мелкие осколки.
Серовато-белый цвет стремительно распространился во все стороны вокруг Трисси, как бы живя своей жизнью. Там, где пролетала эта пепельная дымка, камни становились ещё крепче, а всё остальное обращалось в камень.
В различных ритуалах, что были устроены в Руинах Номер 1, всё было теперь окрашено серо-белым, и это не давало ангелам, охраняющим другие потайные усыпальницы, обнаружить перемены и немедленно прибыть.
Принца Гроува вмиг окутала серо-белая аура, источаемая бездонной пустотой. Поскольку он с помощью тернового венца мог удерживать лишь небольшую область безопасности вокруг себя, принцу никак нельзя было применить ни одну из сил “Запрета”.
Трисси, у которой в глазах чёрные глазные яблоки не отграничены были от белков, даже не взглянула на противника. Со своими змеевидными волосами, тёмным пятном перекрывшими небо, она шагнула к усыпальнице в низине тёмной долины.
Бух!
Земля стала бурно сотрясаться, и из самых глубин раздался глухой стук. Откуда ни возьмись, появились красные астероиды с пламенеющими хвостами, пролетели мимо Демонессы Трисси и ударились в усыпальницу.
Вмиг в этих руинах разыгрались всяческие катастрофы.
Георг Третий, переживающий критический момент “Своего” продвижения, тотчас это почуял, и “Его” обуяло крайнее смятение и гнев.
С огромным трудом “Он” отщепил немного “Своей” силы и благодаря проведённой подготовке насильственно исказил окружающее пространство и отгородил тёмную торжественную усыпальницу от реального мира, не давая землетрясениям и метеорам достичь цели.
Бух! Бух!
Грянули всевозможные катастрофы, разваливались одна за другой скалы, и начали рушиться руины. Из потайной усыпальницы, которая образовывала собственный мир, послышался гневный голос Георга Третьего:
– Ты с ума сошла?
Для представителя Последовательности 4 искусственное принятие силы истинного божества влекло за собой единственный исход – смерть!
Трисси засмеялась. Кожа на её лице натянулась до предела. И сантиметр за сантиметром стала трескаться, являя бешено извивающуюся плоть и кровь, что были под ней.
Эта невероятно грозная Демонесса фыркнула презрительно и сказала:
– Не предполагается ли в такой милой истории конец, где все злодеи умирают? Например, ты, или я...
Не успела Трисси договорить, как на лице её появилась этакая трагическая улыбка – астероид пикировал в покосившуюся потайную усыпальницу с намерением её уничтожить.
…
В другой усыпальнице Клейн не храбрился зря, быстро оборвал связь с Замком Сефирот, как будто молил Шута о помощи.
Предшествующая суета и шум едва не заставили всех присутствующих ангелов замереть. К сожалению, ангел сокрытия, которую вызвал Клейн, была проекцией из Исторической Бездны. Она лишь инстинктивно продолжала биться, отчего ситуация становилась ещё более хаотичной.
– ... – Без задней мысли Клейн только и мог, что включить первый пришедший на ум способ защиты:
Скрыться в Исторической Бездне!
Бух!
За пределами руин прогрохотал громовой удар.
Сначала громыхало вдали, но, в конце концов, стало так греметь, что звенело в ушах.
Клейн вместе с проекциями Исторической Бездны и всё живое в руинах замерло в благоговейном страхе, окоченело. “Море света” вмиг потемнело, померкло.
Но нет, была одна фигура, которую это не затронуло – ангел сокрытия из Церкви Вечной Ночи. Эта прекрасная, но унылого вида дама улучила удобный момент и постепенно перенеслась телом, обратившись во множество символов сокрытия и ужаса. Она расширила странный мир, охватив Гермеса, Рейнетт, руку Суаха, Ангела Света и Уильяма Августа Первого.
Хоть Клейн и вызвал проекцию из Исторической Бездны – размытый, разбавленный её вариант, но остались и некоторые существенные части!
Хаос, который предвкушал Клейн, наконец, явился здесь!
Что же до других помощников Георга Третьего, таких, как тот Король Ангелов – они были ещё в других усыпальницах.
Как только образовался этот почти прозрачный мир, ангелы внутри начали сопротивляться.
Среди хаоса странный мир с лёгкостью разорвался на части.
Однако направляемыми остатками ангельской силы дама метнулась прочь и устремилась к усыпальнице внизу.
Бух!
Ещё звучнее раздался громовой треск. Император Рассел, пытавшийся было остановить бойцов, снова проникся благоговейным страхом и не в силах был дальше пытаться.
Во мгновение ока тёмную и величественную усыпальницу поразил удар грома. Трещины на её внешней стороне углублялись, и сквозь них показалась тёмная внутренность.
В этих расселинах, ни с того, ни с сего откуда-то взялась кровь. Некоторые брызги ярко краснели, а иные были темны.
Бум! Бум! Бум!
Восстановив свой человеческий облик, Клейн с Гримуаром Грозеля в руках устроил массовый обстрел из Воздушной Пушки своими Червями Духа вразброс.
Усыпальница, бывшая уже на грани обрушения, в конце концов, рухнула, и хлынуло ещё больше крови.
…
С разрушением усыпальницы ритуал продвижения Георга Третьего шёл уже нестабильно, “Он” лишён был основного столпа поддержки.
Тело “Его”, уже бесплотное, вдруг вскипело, неспособное удерживать за своими пределами “Искажение”. Усыпальница, отгороженная от реальности, наконец, появилась перед Трисси.
На лице Трисси, кишащем мелкими побегами-щупальцами, показалась улыбка, приподнялись уголки губ.
…
Город Бэклэнд, Площадь Памяти.
– Мои подданные... – Суровый, старомодный, усатый Георг Третий завершал свою речь, и тут прогремел взрыв.
Плоть и кровь короля обратились в шквал фейерверков, разбрызгавшийся в воздух.
Глава 1149 - Побег
Когда это зрелище увидели Одри с её присными, стоящие внизу под трибуной, они словно бы залюбовались грандиозным магическим представлением. В первые мгновения никто не понимал, что произошло.
Через несколько секунд среди этого зрелища начался беспорядок. Раздался визг, и стражи короля все до единого ринулись наверх, к трибуне.
Министры Кабинета и знать из Палаты Лордов стали безотчëтно искать, где спрятаться, а кое-кто из них собрался с духом и последовал за стражами посмотреть на место происшествия.
Одри же продолжала смотреть, как одурманенная. Она была не слишком удивлена, но ощущала сюрреалистичность.
Если мистер Мир обратил на кого-то пристальное внимание, это означало, что за этим кем-то наблюдает мистер Шут. А до сих пор не было такого, чтобы какая-то из целей мистера Шута не была достигнута.
То была воля божества.
На другой городской площади Бэклэнда Мелисса и Бенсон сотоварищи тоже услышали взрыв, а после поняли, что речь короля резко оборвалась.
На миг воцарилось молчание, а затем люди стали бушевать, среди сдавленного шёпота вдруг пускаться в оживлëнные споры.
Их сердца постепенно захватывал страх неизвестности и страх перед будущим.
…
На окраине Бэклэнда, в Руинах номер 1.
Сознание Георга Третьего помутилось, “Он” чувствовал нечто неодолимое в “Своём” теле, а в уме извергался вулкан запредельного безумия. Всё это меняло “Его” тело и всё вокруг искажало.
И тут “Он” неясно увидел огромный чёрный трон, на котором “Сам” восседал. На “Нëм” была императорская корона, и “Он” с величайшей гордостью взирал свысока на реальный мир. У “Него” были бразды правления подданными и подчинёнными землями, и “Он” был равным божествам.
“Он” вытянул руку, пытаясь ухватить это будущее, но по “Нему” снова и снова били несметные заклятия, нечто нападало неведомо откуда, не давая “Ему” коснуться того будущего.
– Нет...
Рука Георга Третьего, обессилевшая, померкшая, висела в воздухе, а сознание “Его” оторвалось от тела, полностью видоизменившегося.
Трисси, от которой остался лишь комок плоти и крови, оплела эту тень порядка своими бесчисленными толстыми прядями-змеями.
Бух!
В области, соответствующей Руинам номер 1 во внешнем мире, подняты были до небес громадные облака пыли, как самый густой смог, что только бывает.
Бух!
Эта область превратилась в громадный размером кратер, соединённый с рекой Туссок и открывший ход речной воде, которая и хлынула в него.
Ухх!
В небесной вышине померкли огни, и всю область обволокла буря, несущая безмерный ужас.
Поодаль, на горном пике, это зрелище наблюдали две фигуры, не промолвив ни слова.