Невыразимую скорбь обновить велишь ты, царица!
То, как троянскую мощь и слез достойное царство
5 Да́наи ниспровергли, что сам я ужасное видел,
В чем сам участвовал много. Кто, о таком повествуя,
Будь иль мирми́донин он, иль до́лоп, иль злого Улисса
Воин, от слез устоит! — А влажная ночь с небосклона
Мчится уже, и ко сну зовут заходящие звезды.
10 Но, если так ты стремишься наши узнать приключенья,
Вкратце услышать рассказ о бедах Трои последних, —
Хоть ужасается дух вспоминать и бежит от печали,
Все же начну.
Разбиты в борьбе и отвергнуты Роком,
Да́наев рати вожди, по стольких лет минованью,
15 Видом с гору коня искусством Па́ллады дивным
Воздвигают, бока из обтесанных делая елей…
Дальше правки нет. По-видимому, повторилось то же, что мы видели на переходе от редакции В к редакции Г: убедившись, что правка старой редакции перерастает в создание новой редакции, Брюсов стал продолжать работу на новом листе. Результаты этой работы дали
Е. шестую редакцию отрывка (16.2, л. 44, машинописный текст; автографический оригинал, по-видимому, не сохранился). Первое двустишие здесь переведено опять по-новому:
Смолкнули все, с напряженьем держа неподвижные лица.
Начал Эней-отец так тогда с высокого ложа…
В следующих строках изменения немногочисленны: стих 4 «Как троянскую мощь»; стих 6 «Кто, о том повествуя»; стих 7 «Будь мирмидонин он»; стихи 10–11 «Но, если столько желанья наши узнать приключенья, краткий услышать рассказ…». Во второй половине отрывка изменения идут гуще, складываясь в редакцию Е:
Разбиты в борьбе и отвергнуты Роком,
Да́наев воеводы, по стольких лет минованью,
15 Видом с гору коня искусством Па́ллады дивным
Строят, из тесаной ребра ему приладивши ели,
Будто богам за возврат по обету: расходится слух тот.
Но избранных мужей по жребию несколько, тайно
Тут в слепом боку запирают и полнят до края
20 Воином вооруженным огромные недра и чрево.
Те́нед, в виду берегов есть остров, известнейший громко,
Сильно богатый, пока пребывало При́ама царство,
Ныне — только залив, ненадежная гавань для килей.
Те, удалившись туда, на пустынном скрываются бреге.
Мы замечаем, что некоторые из этих переделок представляют собой, по существу, возвращение к прежним вариантам — из редакции В (стих 19, 23, 24), из редакции Б (стих 11), из редакции Г (стих 4). Очевидно, и сам Брюсов почувствовал, что круг возможного разнообразия вариантов для него уже исчерпался и настала пора выбирать из накопленных вариантов лучшее. Это он и сделал в последней, седьмой редакции.
Ж. Седьмая редакция — это рукописная правка по машинописи предыдущей редакции. Почти все вносимые изменения — это возврат от редакции Е к редакции Д: контаминация этих двух редакций и стала последней стадией работы Брюсова над отрывком. Новый вариант появляется лишь в ст. 18–19.
Смолкнули все и глаза устремили, вниманием полны.
Начал с высокого так родитель Эней тогда ложа:
Невыразимую скорбь обновить велишь ты, царица!
То, как троянскую мощь и слез достойное царство
5 Да́наи ниспровергли, что сам я ужасное видел,
В чем сам участвовал много. Кто, о таком повествуя,
Будь иль мирми́донин он, иль до́лоп, иль злого Улисса
Воин, от слез устоит! — А влажная ночь с небосклона
Мчится уже, и ко сну зовут заходящие звезды.
10 Но, если так ты стремишься наши узнать приключенья,
Вкратце услышать рассказ о бедах Трои последних,
Хоть ужасается дух вспоминать и бежит от печали,
Все же начну.
Разбиты в борьбе и отвергнуты Роком,
Да́наев рати вожди по стольких лет минованью
15 В виде горы коня искусством Па́ллады дивным
Строят, из тесаной ребра ему приладивши ели,
Будто богам за возврат по обету: расходится слух тот.
Сами ж избранных мужей по жребию несколько, тайно,
Тут замыкают в боку потаенном и полнят до края
20 Воином вооруженным огромные недра и чрево.
Те́нед в виду берегов есть остров, известнейший громко,
Сильно богатый, пока пребывало При́ама царство,
Ныне — только залив, ненадежная гавань для килей.
Те, удалившись туда, на пустынном скрываются бреге.
С этого текста и было сделано посмертное издание «Энеиды» 1933 года с отступлением только в стихе 11 по редакции Д («Краткий…»).
Существующие переводы неудовлетворительны тем, что они только пересказывают. Достоинство «Энеиды» никак не в содержании, не в сюжете. «Энеида» совсем перестает быть художественным произведением, если мы только перескажем гекзаметром ее содержание…
Переводчики боялись смелых тропов и фигур Вергилия. Конечно, они необычны на русском языке, но зачастую они столько же необычны по-латыни. Вергилий писал языком изысканным, почти в каждом стихе у него либо хиазм, либо зевгма, либо гендиадис, или что-нибудь подобное, каждая метафора у него distingué, recherché, — а сколько у него синекдох, смелых метонимий… Весь характер поэмы исчезнет, если ее пересказать языком простым, бесхитростным; исчезнет дух века Августа, в котором уж веяли первые дыхания латинского декаданса…
Прежде всего переводчик должен хорошо знать лекси[ко]графию латинского языка, чтобы уметь отличить, во-первых, точное значение слова у Вергилия (это само собой понятно), во-вторых, и главное, — насколько редко данное выражение, чтобы по возможности передать его и по-русски необычным или обычным оборотом…
Еще надо знать, какое слово старинное, какое иноязычное (греческое), и все это более или менее передать на русском языке. В этом отношении, конечно, неудобно пользоваться словами, взятыми из новых языков, это придало бы языку резкую пестроту, какой нет у Вергилия. Но можно широко пользоваться славянским языком и теми греческими словами, которые взяты в славянских переводах святого писания: чрево etc. …
Вергилий хвастается знанием выражений для понятий моря, многообразием своего словаря, умением пользоваться тонкими различиями синонимов. Тут есть pelagus, fluctus, undae, pontum, salum… У меня — море, воды, волны, пучина…
Некоторые слова, которых нет в русском языке, пришлось перевести условно. Должно помнить, что за этими словами не русские, а латинские понятия. Мужи — viri, доблесть — virtus; слова непереводимые — spolia, numen, fas. Иногда я допускал не условный перевод, а замену: iuvenes, socii в обращении — «друзья», в рассказе — «сотоварищи»…
Выражение caecum latus (ст. 19) я передал «слепой бок» — думаю, что и по-латыни это было столь же странно, как по-русски…[181]
Постоянный эпитет по возможности надо выражать таким словом, чтобы оно и по-русски повторялось везде. То же о целых повторных выражениях: magna comitante caterva.
Некоторые оттенки латинских слов пропадают, но не надо, гоняясь за ними, пересказывать одно латинское слово несколькими русскими. Это дает водянистость. Лучше сжатость. Русское слово часто, не имея того оттенка, как латинское, имеет другой, иногда очень уместный в данном случае…
Громадное значение имеет у Вергилия расположение слов. Это по большей части неестественное, запутанное расположение. Эпитет отделен от слова определяемого, дополнение далеко отстоит от глагола, предлог ставят между определением и существительным и т. д. До известной степени и русский перевод должен уловить то же движение. Можно несколько ослабить этот беспорядок, ибо по-латыни он в поэзии обычнее. Некоторая неправильность словорасположения произведет на русского читателя такое же впечатление, как на римлянина произведет полный хаос слов…
В латинском языке сочетание предложений соподчиняющее, по-русски — сочиняющее. Переводя с латинского, можно, чтобы придать некоторый характер античности, усилить соподчинение, но все же в целом ряде случаев нужно будет придаточные предложения обращать в главные. По-латыни было обычно, надо быть и по-русски шире…
По-латыни многие слова имеют два метрических ударения. По-русски это возможно лишь в редких случаях — во-первых, в начале стиха, во-вторых, после дактилического слова:
…объяты
Ужасом: по́могло предприятию первому счастье
…ни ограды, ни сами
Стражники про́тивостать не могут…
По-латыни есть двухсложные слова, сплошь состоящие из кратких слогов; по-русски тоже возможно ставить слова без ударений:
Panduntur portae; iuvat ire et Dorica castra…
Растворены ворота; жадно хочется лагерь дорийский
Оглядеть…
Я считаю вполне возможной цезуру после дактиля…[182]
Fir sonitus spumante salo (ст. 209): для означения шума моря три слова начинаются звуком s. Я постарался сохранить звукоподражание, употребляя звуки ш и у: «Шум пошел от вспененной пучины…»
Sibila lambebant linguis… ora (ст. 211). Для означения свиста и движения жал Вергилий ставит подряд три звука l. Я сохранил этот звук, хотя для этого переменил эпитет «свистящими жалами» в «длинными». Некоторое звукоподражание есть у меня и во второй половине стиха: «Лижут длинными жалами свист издающие пасти…»