оттого, как оно жжет. Терпеть невозможно. Могу от радости разума лишиться и от боли сойти с ума. Пять миллионов должна мне заплатить «Ирена», пять миллионов, я как раз забрала их с моим адвокатом из франковского частного банка, страховая компания принадлежит ему.
Тот Самый. Забрала.
Госпожа Штройли. Забрала. В девять часов. Банк был еще закрыт. Госпожа директор Франк открыла неохотно. Бедной даме было нелегко наскрести пять миллионов. Ничего странного, банк трещит по швам с тех пор, как умер ее муж. Хуго фон Альберсло, дай Бог вам здоровья, вы меня спасли. Вы — гений, уникум, бесценный, величайший химик, которого я когда-либо знала. Вот вам еще тысяча.
Медсестра выкатывает ее обратно.
Тот Самый. Стакан воды, Гийом.
Гийом. Готово, господин Тот Самый. (Подает.)
Тот Самый. Я должен принять капли.
Гийом. Как всегда, господин Тот Самый.
Тот Самый. Этим утром мы потеряли пять миллионов.
Пойли. И урановый рудник.
Шмальц. Который мог бы нас спасти.
Тот Самый. Мы обладали несметными богатствами, не ведая о том. Вот в чем трагедия. (Достает капли.) Только сохранять спокойствие. Взять себя в руки. Лучше всего глубоко вдохнуть.
Шмальц. Дышать равномерно и глубоко.
Тот Самый глубоко дышит.
Тот Самый (облегченно). Вот теперь я спокоен.
Пойли. Слава Богу.
Тот Самый (взрываясь). Не стыдно ли природе разом подкашивать нас двумя такими невероятными случайностями? Вот она ежечасно действует с неумолимой неотступностью, вершит свои дела, каждой причине подыскивает следствие, вот она плодит, рожает без передышки, снова изничтожает, пожирает возникшее, каждый день тащит несметное количество живых существ, растений, животных, людей в пропасть. Да что там! В своем суровом упрямстве она взрывает целые солнца вместе с окружающими их планетами. А что подсовывает она нам? Двух простофиль, глупость которых омрачает небеса и чье счастье заставляет разум краснеть от стыда! И в самом деле, я обращаюсь к вам обоим, какие еще бизнесмены подвергались такому чертовскому испытанию, как мы трое? Тут нужно иметь колоссальную веру в свою профессию, чтобы не впасть в отчаяние от такой несправедливости.
Тот Самый устало поднимается.
Тот Самый. Пошли в банк.
Все направляются со своими чемоданами в банк.
Перед ширмой появляется Франк Пятый в одежде священника. Авансцена выглядит так же, как и прежде.
Франк Пятый.
Всему конец! Я предан теми, чья
Работа: ненавидеть и бояться.
Здесь, в сейфе, денежки еще хранятся —
Вся давешняя выручка моя.
Банк в запустении. Кругом должник,
Он стал вам пугалом, мои клиенты!
Уж с молотка урановый рудник
Пошел, а с ним — пять миллионов ренты.
Шкафы пусты. Кругом разор. О, кто —
Незримый, ты, кто сам мне мнится в каждом!
Кто нас подставил так, что лишь на то,
Верней, на ту, надежда, что однажды
Оттилия, гуляя, повстречала
Среди девиц известного квартала.
Господь, нам помоги! — в мероприятье,
Что не осилит тысяча чертей:
По обряженью новой шлюхи в платье
Приличия. Прошу ради детей!
Что днесь я сам! Но котик мой, но киска…
Достойны счастья Герберт и Франциска!
И радости! Сними же, Бог мой, Ты
С них этот груз безвестной нищеты,
Мне, знать, написанной здесь на роду,
С которой, гиблый банк закрыв, пойду
Еще, быть может, я от лютых бед —
К величественнейшей из всех побед.
Ведь о людской я все проведал злобе —
Она всего лишь первозла подобье.
Мы только исполнители. Со дна
Подъемлет нас и вновь из тьмы — на свет
Бросает эта страшная волна.
О, Мёрике!
Довольно! Пора за дело! Пусть нас ночь рассудит.
На все вопросы даст прямой ответ.
И будь что будет.
Отмычки к сейфу собраны.
Но, мнится мне, не все…
У каждого — другой на подозренье.
Нет веры меж волков. Разъединены!
Сам поспешу в подвал.
Понять мне нужно:
Рай или ад судьбу мне нагадал
И безоружного ли встретит безоружный!
(Уходит.)
Ширма раздвигается. Темнота. Входит Шмальц с большим черным чемоданом и карманным фонариком. Освещает сейф в середине на заднем плане, ставит чемодан на пол, открывает сейф, достает из него большой, туго набитый конверт, сует его в боковой карман, запирает сейф.
В этот момент появляется Тот Самый. Шмальц выключает карманный фонарик и прячется за чемоданом.
Тот Самый, тоже с большим чемоданом, направляет свой фонарик на сейф, и тут Шмальц высвечивает его лучом своего фонарика.
Шмальц. Господин Рихард Тот Самый!
Тот Самый прячется за свой чемодан, направляет фонарик на него.
Тот Самый. Господин Гастон Шмальц.
Шмальц. Очень мило, что вы осматриваете подвал.
Тот Самый. Только сейчас подумал, что встречу тебя внизу, господин Гастон Шмальц.
Шмальц. Чувство долга, господин Тот Самый.
Тот Самый (освещая сейф). Подумать только, что там внутри лежат наши накопления.
Шмальц (освещая сейф). Подумать только, что нам пришлось сдать свои отмычки.
Снова направляют свои фонарики друг на друга.
Вы останетесь тут внизу, господин Тот Самый?
Тот Самый. Да, я тоже.
Шмальц. На всю ночь?
Тот Самый. На всю ночь.
Входит Пойли. Тот Самый и Шмальц гасят свои фонарики, Шмальц перебегает к Тому Самому, оба прячутся за чемоданами. Пойли, тоже с большим черным чемоданом, освещает сейф фонариком, Тот Самый и Шмальц освещают Пойли, прячущегося за чемоданом.
Ну иди, Пойли. Не церемонься.
Пойли. Вы тут, внизу?
Шмальц. Тут, внизу.
Тот Самый. Ты думаешь, мы взламываем сейф?
Пойли. Ну что вы, господин Тот Самый.
Шмальц открывает свой чемодан, Тот Самый и Пойли делают то же самое.
Шмальц. Я захватил автомат.
Тот Самый. Я тоже.
Пойли. Я тоже. Маленький.
Шмальц. Твоя слесарная мастерская делает успехи?
Пойли. Вы что, думаете, у меня есть вторая отмычка, свиньи?
Тот Самый. Возможно.
Пойли. Я совсем недавно в этом банке. Если у кого-нибудь есть уйма времени на изготовление отмычек, то только у вас двоих.
Шмальц. Но мы же не слесари.
Входит Франк Пятый. Троица гасит свои карманные фонарики, прячется. У Франка автомат наперевес и большой черный чемодан. Он включает свет, как только свет зажигается, поворачивается к трем остальным спиной.
Тот Самый. Добрый вечер, господин директор.
Франк резко оборачивается.
Пойли. Добрый вечер, господин директор.
Шмальц. Добрый вечер, господин директор.
Франк Пятый. Добрый вечер.
Тоже прячется за своим чемоданом, так что все четверо оказываются друг против друга за укрытиями; они наблюдают друг за другом, каждый готов в любой момент выстрелить; опасность, страх и недоверие правят этим адом.
У вас, я вижу, тоже автоматы.
Тот Самый. Да, господин директор.
Пойли. Да, господин директор.
Шмальц. Да, господин директор.
Франк Пятый. Вы не ушли домой.
Тот Самый. Мы решили заночевать тут внизу.
Франк Пятый. Наверху у меня в мансарде тоже было очень одиноко.
Пойли. Опасность сплачивает, господин директор.
Открывают чемоданы, достают оттуда всякую снедь.
Шмальц. Не желаете ли бутерброд с сыром, господин директор? Крестьянской ветчины?
Тот Самый. Сардин? Салями? Солонины?
Пойли. Французскую булочку?
Франк Пятый. Да у вас тут целая куча продуктов!
Шмальц. Припасов на три дня.
Тот Самый. На четыре.
Пойли. На пять!
Франк достает булочку и термос.
Франк Пятый. А у меня ровно на неделю.
Шмальц. Пока наши денежки лежат в сейфе, никто нас не выставит из банка, господин директор.
Франк Пятый. Меня тоже. Вот еще один автомат. (Достает из чемодана второй автомат, остальные тоже.)
Тот Самый. У меня тоже.
Пойли. И у меня.
Шмальц. И у меня.
Франк Пятый. Подкрепимся?
Тот Самый. Подкрепимся.
Шмальц. Присядем?
Франк Пятый. Присядем.
Начинают есть.
Тот Самый. Господин директор!
Франк Пятый. Что, Тот Самый?
Тот Самый. Любопытно, когда же все-таки придет шантажист.
Пойли. Да и придет ли он вообще? (Встает.)
Шмальц. Существует ли он вообще?
Франк Пятый. Что ты хочешь этим сказать, Шмальц?
Шмальц. Ничего.
Пойли приближается к сейфу, остальные трое вскакивают, направляют на него оружие.
Тот Самый. Что тебе нужно у сейфа, Новичок?
Пойли. Тоже ничего. Хотел только сделать небольшую разминку. (Делает приседание.)
Франк Пятый. Присядем снова.
Тот Самый. Присядем.
Садятся. Продолжают есть.
На авансцене Оттилия садится за стол.
За стойкой бара появляется Гийом.
Гийом. Госпожа директор!
Оттилия. Джину, Гийом. Я жду нашу новую сотрудницу.