Коп. Я получаю пятьдесят, вы — тридцать, а Док — двадцать процентов.
Док разражается хохотом, смотрит на Босса, снова хохочет, бросается на кушетку.
Босс. Я взываю к вашему здравому человеческому разуму.
Коп. Я ценю остроумие.
Босс. На двадцать процентов?
Коп. Без Дока никакого подъема.
Док приносит виски.
Босс. Вы коммунист.
Коп. Время больших боссов прошло.
Босс. Если из моих тридцати процентов оплачивать Мака и банду, я окажусь на мели.
Док наливает Копу.
Коп. Лучше на мели, чем на электрическом стуле.
Док смеется.
Босс. Мне не по вкусу ваши шутки. С вашими новомодными идеями вы вдребезги разобьете дело всей моей жизни.
Коп. Я готов взять Мака на себя.
Босс. Хотите легко отделаться?
Коп (пьет). Вот видите, Док, этот сорт уже намного лучше.
Лифт идет вниз.
Босс. Лифт.
Коп. Точно.
Босс. Я никого не жду.
Коп. Сюрприз.
Босс. Значит, все-таки полиция.
Лифт открывается. Джим, в штатском летнем костюме, вкатывает на двухколесной тележке большой ящик.
Значит, Джим.
Коп. Мой лучший человек.
Босс. Я думал, он мой лучший человек.
Коп. Теперь он наш лучший человек.
Джим. Ящик, Коп.
Коп. В холодильник, Джим.
Джим. Слушаюсь, Коп. (Увозит ящик в холодильник.)
Босс. Кто в ящике?
Коп. Мак.
Босс. Вы сказали, что у вас с ним был разговор.
Док. А это результат.
Босс (поражен). Он был моим лучшим другом.
Коп. Он был не в состоянии определять платежеспособность наших клиентов.
Босс. Кто займется этим в будущем?
Коп. Док.
Босс. Таксист.
Коп. Из нас троих он единственный интеллектуал.
Босс. Мак тоже был интеллектуалом.
Коп. Он не годился.
Босс. У него были свои люди.
Коп. И у меня есть.
Босс. Не так-то легко будет установить отношения с клиентами.
Коп. Мак устанавливал их чересчур легко.
Из холодильной камеры выходит Джим с пустым ящиком.
Джим, я иду с тобой.
Джим входит в лифт.
Док. Ваш бурбон был великолепен. (Выпивает стакан.) Список следующих пятнадцати пациентов. (Кладет список на кушетку, входит в лифт.) С этого момента наше дело становится эксклюзивнее и прибыльней.
Лифт идет вверх.
Босс. Эта борьба за власть дорого обходится. (Стонет.) Принесите мне ботинки.
Док берет список, разваливается на кушетке, изучает список. Босс сам ищет ботинки, надевает их, вызывает лифт.
Дурное предчувствие оправдалось.
Док. Теперь я ваш компаньон.
Босс. Фараон тоже.
Док (ухмыляясь). Вы попали в руки порядочных людей.
Босс. А я ведь был при захвате Исигаки.
Док. Наступили другие времена.
Босс. Ну и духота тут внизу.
Шум льющейся воды.
Док. Подумайте о вашем насосе.
Босс(кивает, задумчиво смотрит на Дока). Где же, где я встречал этого парня?
Темнота. Из холодильной камеры выходит Энн, свет только на нее. Она в элегантном вечернем платье, меховая накидка волочится за ней по полу.
Энн. Меня зовут Энн. Я любовница Босса. Была фотомоделью, не то чтобы знаменитой. Самый большой успех имела в рекламе садовых качелей. Она появилась в «Харперс базар». Я качаюсь на них в голубом купальнике над английским газоном. До этого у Босса была другая любовница. Моя подруга Китти. Она жила в фешенебельном районе. Когда она пригласила меня к себе, то сказала, что, если я приду, Босса не будет. Я пришла, Босс был, а Китти пропала. Когда Босс меня взял, у меня сразу возникло какое-то нехорошее чувство; с такими, как Босс, связываться нельзя, но с тех пор я живу с ним. Он меня балует. Я езжу в дорогой спортивной машине. Он подарил мне драгоценности и меховое манто, а совсем недавно — маленький холст Рембрандта, только я не должна его никому показывать. Я переехала в квартиру Китти. А Китти никогда больше не появлялась. Могу только догадываться, что с ней случилось. Босс очень влиятельный. Люди его боятся, но я не знаю, чем он занимается. И хорошо, что не знаю. Думаю, у него есть семья. Он упоминал однажды, что живет на большой вилле в еще более фешенебельном районе. Иногда он летает на западное побережье. Когда он в очередной раз улетел на побережье, я пошла в «Томми-бар». (Подходит к рампе.) Босс, собственно, запретил мне ходить в «Томми-бар», он желал, чтобы я посещала только дорогие рестораны, но иногда я все же ходила в «Томми-бар» — хотелось самостоятельности и острых ощущений, и так уж вышло, что я встретила там Дока. Тогда на мне было это манто. (Надевает манто.) Док сказал, что живет совсем недалеко, у реки, но я все-таки испугалась, когда мы вошли в склад и спустились на лифте вниз. Войдя сюда, я недоверчиво огляделась.
Комната освещается. Док лежит на кушетке.
Док. Ну как тебе?
Энн. Так глубоко под землей.
Док. Пять этажей вниз.
Энн. Ты здесь живешь?
Док. Здесь.
Энн. Днем и ночью?
Док. Всегда.
Энн. Но это же не квартира!
Док. А для меня — да.
Энн. Неуютно.
Док. Мне не нужен уют. (Листает комиксы.)
Энн. Где-то капает вода.
Док. Страшно?
Энн. Чуть-чуть.
Док. Ты сама со мной заговорила.
Энн. В «Томми-баре».
Док. И пришла сюда по доброй воле.
Энн. Я знаю.
Док. Тебе было все равно куда.
Энн. И вот я здесь.
Док. Ты хочешь со мной переспать?
Энн. Я предложила.
Док. Вот кровать.
Энн. Я вижу.
Док. Раздевайся.
Энн. Потом.
Док. Виски?
Энн. Пожалуйста. (Док приносит ей виски.)
Док. Если хочешь, можешь снова подняться наверх.
Энн. Я останусь. Ты ученый?
Док. Что-то вроде.
Энн. Это твоя лаболатория?
Док. Что-то вроде. (Смеется.)
Энн. Я опять ляпнула не то?
Док. Ничего.
Энн. Спьяну. (Нажимает на кнопку холодильной камеры, дверь открывается.)
Док. Я изготовляю промышленные алмазы.
Энн. И для этого нужно забираться так глубоко под землю? (Делает шаг в холодильную камеру.)
Док. Радиоактивное излучение.
Энн. Это опасно? (Испуганно выходит из камеры.)
Док. Только когда аппарат работает.
Энн нажимает на кнопку, дверь закрывается.
Мое изобретение.
Энн. А я сразу догадалась, что ты интеллектуал.
Док. Был им.
Энн. Что внизу?
Док. Канализация.
Энн. Теперь мне раздеваться?
Док. Потом.
Энн. Боишься?
Док. Нет.
Энн. Тут можно курить?
Док. Могла бы не спрашивать.
Энн. А вдруг все взлетит на воздух?
Док. Может.
Энн. Тогда я лучше не буду. (Смеется, смотрит на Дока.) Я тебя никогда раньше не видела в «Томми-баре».
Док. А я до сих пор никогда не был в «Томми-баре».
Энн. Ты действительно всегда живешь здесь, внизу?
Док. Я поднялся наверх первый раз за год. Еще виски?
Энн. Еще. (Протягивает ему свой стакан.)
Док. Лед?
Энн. Если он здесь есть.
Док. Здесь он всегда есть. (Идет со стаканом Энн в камеру, говорит оттуда.) У тебя шикарный драндулет.
Энн. Подарок.
Док. И манто не из дешевых.
Энн. Тоже подарок.
Док. А почему ты спросила именно меня, можно ли со мной переспать?
Энн. Случайно.
Док. А другого спросила бы?
Энн. Спросила.
Док (приносит виски). Дорогая проститутка или искательница приключений?
Энн. Не имеет значения.
Док. Все еще хочешь спать со мной?
Энн. Все еще.
Док. Я ничего не плачу.
Энн. Не имеет значения.
Док. Забавная девочка. (Садится на кушетку.) Давно у меня не было женщины.
Энн. Ну и шикарная же хата у тебя здесь внизу.
Док. Когда-то я жил вполне прилично.
Энн. Разорился?
Док. В пух и прах.
Энн. Экономический кризис многих выбросил на улицу.
Док. Все мы знавали лучшие времена. (Пьет.)
Энн. Меня зовут Энн. (Пьет.)
Док. Меня называют Док. (Пьет, задумчиво смотрит на нее.) Почему ты хочешь со мной переспать?
Энн. Это тебя не касается. (Пьет.)
Док. Тогда раздевайся.
Энн(протягивая ему свой стакан виски). Я раздеваюсь.
Свет только на Энн, Док исчезает на заднем плане. Энн подходит к рампе.
Потом я разделась. (Снимает манто.) Может, потому, что хотела отомстить Боссу. Или от стыда, что не смогла противостоять Боссу. Все получилось прекрасно. Тогда, в ту холодную февральскую ночь, я провела у Дока всего несколько часов и больше не собиралась с ним встречаться. Но когда Босс снова улетел на западное побережье, я снова встретилась с Доком и теперь прихожу к нему, даже если Босс не улетает на побережье.