|1982|
окраина: зима без людей
это сияние
света от снега
по облицовке (о звонкости мертвой
ковкость пустая! —
о ровно-свободного
бездушия чистого
рядом высо́ты!) —
даже — цветение
(соками
времени) —
по блеску
безжизненному
лже-современных домов! —
это
сияние:
кровь —
пусто-бесцветная — стужи! — душа
холода — столь без-дыханья-живых —
эмфатически-строго
ясно
высоко
достойного —
себя самого
|1982|
прощаясь с шаламовым
лишь
у голодного
(если он тверд
и свободен
в забвенье) —
есть отрешенно-спокойная
(ни для кого)
чистота!.. —
в холод
крещенский
такою —
(твердости
тверже:
основой безмолвия
самого чистого) —
словно в пустой бездыханности поля
в молчанье-стране п р о с т о т а
завершилась —
до абсолюта-иссушенности
гулко до-выдержанная:
свет — человеческий: будто последний! —
жизни для стужи-России и книги без адреса
|19 января 1982|
песенка без названия
«что же мне делать» себе повторяй
но до такого забвенья
что и метель уж метет вот который-то год
и никого уже нет это будто снега никого
уже нет
только из комнаты в комнату: «что же мне
делать»
а со звонками давно
возится (нет никого) пустота
«что же мне делать» еще говори
и забывай (это очень немного)
что повторять и тебя уже нет
|1982|
стланик на камне
Землю и почву — более суровую знал он,
чем ту, в которую ныне хороним.
Прощаемся с Шаламовым.
Тело Литературы, мясо Поэзии, при «гра —
дусах» ада колымского, оторвать от железа, с
кусками железа, с его плотью! — такое он со —
вершил.
Был — как умерший при жизни для жизни.
Говорил — Абсолют: свет, из костей выжима —
емый, более верный, чем если бы было — из
«душ».
(Живые? — да были — «постольку посколь —
ку»: строили комбинаты-«романы» — говоря
об освенциме-мире; а было: пожарище — на
месте что «было»! — с замерзшим-в-незри —
мость кайлом-«языком».)
Мало уже значит, что тело его — мертвее
земли. (С ним это было и раньше, я знал, что́
бывало с рукой, которую он подал мне дважды;
прочтите в его томе, что́ бывало — с умом.)
Оставляем здесь то, из чего было выжато —
все, ставшее Геометрией (не видим, но знаем)
Трагедии.
Вернемся в город — в Провинцию Живых.
Где будет иное отныне — пространство-и-тело
Поэзии: живые для жизни не владеют Ее язы —
ком.
|19 января 1982|
полдень
Роз
сияние —
как долгое вытирание
слез.
|1982|
зима-окраина
в городе
брошенность поля была
(потоптали оставили):
свет — хоть и нет никого — будто в зоне
от ламп! —
лунки-следы (словно-нетями-каждая —
в-боге-как-в-мире!
местами отсутствия!) —
ими его же присутствие
так прорисовывая:
о эта поля-и-неба
вся чистотой: бесконечность!.. —
лишь начиная (когда это только что: ум —
как за смертью — и вот исчезая
пространством-«о-Боже»)
|1982|
подросток-в-старце(к фотографии достоевского 1879 года)
все надвигаясь:
пол-лица — вперед
(огни:
от мрака-высоты
какой? —
о место оборотня-пламени:
двоясь как будто смесью духа с костью
в житье-туманность
остро
льдинки!
«не зря я не люблю деревьев ночью шум»)
все надвигаясь:
пол-лица — назад
|1982|
а они притихая во время болезни
[а. витезу]
о чудная
слабость: по сердцу шажки… — переходы
как в зарево-лес: в тишину… — незаметно
спускаясь
по слабости глаз: по дрожанию
сумерек в думанье —
(как барабаня)
спускаясь
(шажки круговые) —
к пусто-спокойным — в прохладе
меня-окружающим
(о ровно-со-мной-остывающая
«собственность»!
словно
прозрачность) немногим
вещам — о воистину сестрам
белоголовым
(бумагам-вещам)
|1982|
ты-и-лес
я ведь прятал тебя зарывал
в освещенье лесное
словно вил я гнездо из тебя
(я не знал что и пальцы и птицы играли
тогда зарождаясь
для музыки мне незнакомой:
биться воздушными слитками дрожи
опасливо-гибкими
так — чтобы трогать: как будто не трогать)
я отплакал забыл как клубился тот лес
очагом из любви!
без меня продолжается видно незнанье
легковерным
я стал
к пустоте
потому-то и век для меня уже новый!
«ничего мне не надо» и вдруг озаряешь
из древности юной отцов
и внезапно — стареющий — я разбиваюсь
дождем золотым: о виденье чужое! —
быть может твое целомудрие
быть — без него:
продолжаясь все той же: в горенье
народов-отцов — в отдаленном уже
тайнике недоступном:
в стойком пылании этом — в снегах
бесконечных
во влаге труда — как в дождях —
Всенарод-закалять-продолжающем:
ты осталась не ведать — каким это кругом
обратным
горят — представленья-прозренья мои:
в отдаленьях таких где давно отгорели
даже подобия их!.. — и тебя
будто в юности мозг мой: сияющий образ
средь белого дня:
бьет и коверкает
из цельности тех же глубин
чистый — как руки твои — как идея о них
в этом мире:
свет — словно шепот!.. — а просто —
быть может
теперь это все — только мной шевелящееся
названье — народа
|1982|
с пением: к завершению
Празднество распалось. Я увидел лишь
небольшую вереницу, удаляющуюся
в сторону леса.
колыханьем лесного подола
ушла вереница — с улыбками были — исчезла
с собой уводя и напев
шагами ушла колыханием дела руками
дрожание края лесного
мне оставляя уже ненадолго:
— нет не взорвется ничто я спокойствием
буду задушен:
боже какой это Бог мой спокойный
так на виду затихать! —
просто такими простыми
из света из глины покровами кровь укрывая:
в лес заблестеть — доискриться как в мареве
в том что одной светокостью осталось
слабо маячить мне лицами:
землю рожавшими! — небу:
(здесь мне забыть и о бедных вещах мне беднее
молчать: эта сила как вещи ненужные
даже слаба умирать: это ветер шуршит
в разрушеньях давно — даже крови не
нужно: пролиться как знак! — и такой уж
пустырь — равнодушное око! — и будет
землею все более — дню):
и значит пора отосниться
больше чем Богу покоя:
призраку света пора отосниться
свету отсутствия лбов — огневыми раскатами
нас открывавших:
что ж? допоем: ничего не предвидится
значит еще как воде отосниться
«о вереница» ходьбе-веренице:
— Боже прими за живое хотя бы такое:
о отосниться (и лес закрывается):
слабостью тихой слезе-веренице! —
вам — недопевшим
|1983|
о девочке и о другом
вечер
а розы
несчастья людей не огромны на то и название
слишком уж тусклое
«мама ушла» говорит будто просит
пить — «а куда?» — повторяет «ушла» (есть
игрушки и есть вот такое
понятье простое)
эта внезапная девочка (просто —
вернуться-то некому) — и наступает
(будто все годы проходят и годы)
безветренный вечер — о розы
здесь и обиды такие как будто их даже и нет —
но при этом
розы хотя ничего мы собой это самое
не представляем
кто-то все время подходит к окну и играет
на скрипке
будто мы сто́им
чтобы изъятием заняты были
здесь средь оврагов — и розы хотел бы я
малого
но ничего уже малого нет
чтобы остаться мне с чем-то простым —
и на скрипке
странно-открыто играя все время подходит
чтоб отступать от окна
будто без тени: и будто обиды поболее знает