... — две первые строки четвертой строфы песни Председателя из маленькой трагедии А. С. Пушкина «Пир во время чумы» (1830). Вся строфа читается так:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении чумы.
(Пушкин А. С. Полн. собр. соч. В 10 тт. Т. 5. Л., 1978, с. 356)
Свободный в выборе предмета не свободен выйти из него. — В статье «О поэте и современном его значении. Письмо к Н. В. Гоголю» В. А. Жуковский писал: «Поэт в выборе предмета не подвержен никакому обязующему направлению ‹...› Но поэт, свободный в выборе предмета, не свободен отделить от него самого себя: что скрыто внутри его души, то будет вложено тайно, безнамеренно и даже противунамеренно и в его создание; что он сам, то будет и его создание». (Полн. собр. соч. В. А. Жуковского. В 3-х т. Т. 3. СПб., 1906, с. 230).
«О слово, отчее слово, мы ходили с тобой на крыле ветряном и устне наши невозбраним во еже знати тебе...» — Здесь соединены в свободной композиции фрагменты текстов из двух богослужебных книг. Из «Триоди постной»: «Премудрости Наставниче, ‹...› утверди, вразуми сердце мое. Владыко! Ты даждь ми слово, Отчее Слово, се бо устне мои не возбрано, во еже звати Тебе»; из «Псалтири» (Псалом Давиду, 103): «Господи Боже мой, ‹...› полагаяй облаки на восхождение Свое, ходяй на крылу ветрено» (Православный богослужебный сборник. М., 1991, с. 245, 9).
О «Зареве» Орешина (с. 184). — Журн. «Наш путь», Пг., 1918, № 2, май, с. 256–257 (в разделе «Критика и библиография»).
Автограф неизвестен.
Печатается и датируется по журнальной публикации.
Сборник «Зарево», вышедший в марте 1918 г. в Петрограде, — первая книга стихотворений поэта и прозаика Петра Васильевича Орешина (1887–1938). Она состояла из разделов: «Русь-матушка»; «Алый Храм»; «Война»; «Зверюга»; «На Святой земле».
Первые публикации стихотворений Орешина состоялись в 1911 г. в киевской и саратовской периодике («Вегетарианское обозрение», Киев, 1911, № 3, с. 3; «Саратовский листок», 1911, 10 апреля. Пасхальное приложение. Подпись: П. О-нъ). Позже часто печатался в газетах и журналах Петрограда («Дело народа», «Земля и воля», «Новый сатирикон», «Знамя труда», «Воля народа», «Новая жизнь», «Ежемесячный журнал» («Журнал для всех») и т. д.), Москвы, Саратова, Рязани и других городов.
С Есениным Орешин познакомился осенью 1917 г. Вместе с другими литераторами оба поэта выступали с чтением стихов на литературных вечерах и концертах-митингах в Петрограде. Имена Есенина и Орешина нередко соседствовали в альманахах и сборниках первых послереволюционных лет (Ск-1, 1917; «Красный звон» — 1918; «Явь» — 1919...). В период близости Есенина к имажинистам Орешин с осуждением писал о творчестве членов этой литературной группировки:
С Богом! Валяйте тройкой:
Шершеневич, Есенин, Мариенгоф!
Если Мир стал простой помойкой,
То у вас нет стихов!
(«Пегасу на Тверской» — сб. «Радуга», М., 1922, с. 169–171)
Это время отмечено сложными отношениями между поэтами. Так, в письме к А. В. Ширяевцу от 26 июня 1920 г. Есенин сообщал: «...Орешин глядит как-то все исподлобья, словно съесть хочет. Сейчас он в Саратове, пишет плохие коммунистические стихи и со всеми ругается. Я очень его любил, часто старался его приблизить себе, но ему все казалось, что я отрезаю ему голову, так у нас ничего и не вышло, а сейчас он, вероятно, думает обо мне еще хуже» (см. т. 6 наст. изд.).
Тем не менее взаимные симпатии у поэтов сохранялись до конца жизни Есенина.
На смерть друга Орешин откликнулся несколькими стихотворениями («Сергей Есенин», «Ответ», «На караул»), воспоминаниями «Мое знакомство с Сергеем Есениным». В 1927 г. к годовщине смерти Сергея Есенина напечатал статью «Великий лирик» (журн. «Красная новь», М., 1927, № 1, с. 240–244).
Позднее Орешин заявил об отходе от поэтических традиций, связывавших его с творчеством Есенина. Так, в поэме «Моя библиотека» (первая публикация: журн. «Красная нива», 1928, № 48, с. 6–7) он писал:
Я ухожу
и не за славой,
Чем дорожил ты,
что берег...
Прости, родной,
прости, кудрявый, —
Кричу тебе
с других дорог...
Прощай, мой лирик,
я отчалил
От старых хижин
и дубов...
Однако, «другие дороги» литературных удач Орешину не принесли.
Сохранилась дарственная надпись на фотографии Есенина Орешину (см. т. 7 наст. изд.).
С. 184. Кто любит Родину?.. — 5-я и 6-я строфы одноименного стихотворения Орешина (1915) в сборнике «Зарево».
С. 185. Отче наш, иже еси... — первые слова «Молитвы Господней» (Матф. VI, 9–13).
Зори над хатами вяжут широченные сети... — первая строка 9-й строфы стихотворения «Дед-краснобай» (1917).
...красный петух в облаках прокричал... — неточная цитата первых двух строк из стихотворения «На заре» (1917):
Красный петух прокричал
В золотых облаках.
Месяц ушел в облака... — 14-я строфа стихотворения «На заре».
Ключи Марии
Сергей Есенин. Ключи Марии. М., изд-во «Московской трудовой артели художников слова», 1920 (на обороте титула — 1919).
Печатается по тексту первой публикации. Судя по дарственной надписи Есенина А. М. Эфросу (автограф в собрании Э. И. Григолюка, Москва), книга вышла не позже декабря 1919 г. На основании заметки Д. Н. Семёновского «Пестрядь...» (газ. «Рабочий край», Иваново-Вознесенск, 1919, 21 февраля, № 41; подпись: Дельта) можно предположить, что книга вышла ранее декабря 1919 г.: «...Московской Трудовою Артелью Художников Слова изданы следующие сборники стихов Сергея Есенина: Радоница ‹так!›, Голубень, Исус-Младенец, Преображение, Сельский Часослов и Ключи Марии (мысли о творчестве)». См. также: Юсов, с. 18–19. Однако информацию об этом Д. Н. Семёновский, видимо, почерпнул из рекламы, напечатанной в сборниках «Сельский часослов» или «Радуница» (М.: МТАХС, ‹1918›): «Имеются на складе: Сергей Есенин. ‹...› Ключи Марии (мысли о творчестве)». В. В. Базанов уже отмечал, что издательство МТАХС в своих рекламных объявлениях часто называло готовящиеся книги как «имеющиеся на складе» (сб. «Есенин и современность», М., 1975, с. 134). Возможно, сам поэт рассказал Д. Н. Семёновскому о ближайших планах издательства МТАХС, упомянув и «Ключи Марии», когда в самом начале 1919 г. тот встречался с Есениным в Москве (Восп., 1, 159–162).
Было сообщение и о том, что Есениным «печатается в провинции второе издание “Ключей Марии”» (журн. «Знамя», М., 1920, № 3/4 (5/6), май-июнь, стб. 62). Однако ныне известно только одно издание есенинской книги.
Набор «Ключей Марии» осуществлялся непосредственно с авторской рукописи, поскольку на ней имеются типографские пометы (2 гр. — 14 гр., т. е. гранки, и волнистые линии, обозначающие их границы), выполненные ярко-фиолетовыми чернилами.
Автограф (ИМЛИ; 44 л.) выполнен разными чернилами:
лл. 1–2 — бледно-черными;
лл. 3 — перв. половина 4, 7–8 (в том числе и правка), 14 (вторая половина) — 17 и 32–44 (часть третья) — ярко-черными, исключение составляют л. 33 — черными (вычеркивание — фиолетовыми) и л. 39 — фиолетовыми; правка на лл. 3–4 — черными, красными и фиолетовыми чернилами; эпиграф ко второй части рукописи (л. 16) и вычеркивание в конце л. 17 — бледно-фиолетовыми;
лл. 4 (вторая половина) — 6 (текст и правка) — красными, текст на обороте л. 4 и вычеркивание на л. 5 — черными; правка на л. 6 — черными, красными и фиолетовыми;
лл. 9–12: текст — фиолетовыми, правка — фиолетовыми и черными;
лл. 13 — перв. половина 14, 18–31: текст и правка — бледно-фиолетовыми чернилами.
В рукописи по сравнению с печатным текстом (кроме небольших текстуальных разночтений) отсутствуют: название работы; посвящение; цифра «1», обозначающая первый раздел, часть или статью (хотя есть цифры «2» и «3»).
Книга вышла с опечатками и пропусками слов. В собраниях сочинений Есенина 60–90-х годов некоторые искажения, попавшие в печать, были устранены.
Для настоящего издания текст первой публикации «Ключей Марии» заново сверен с автографом. В результате:
— внесены следующие исправления: вместо «вздыхай» — «воздыхай»; вместо «...выражать себя через средства...» — «...выражать себя через средство...»; вместо «встав от сна» — «восстав от сна»; вместо «...слово умение (умеет) запрягло в себе...» — «...слово умение (умеет) заперло в себе...»; вместо «мифологической эпики» — «мифологичной эпики»; вместо «...Трисмегист говорил: “Что вверху...”» — «...Трисмегист говорил о том, что “чт`о вверху...”»; вместо «в наших мифологиях земного шара» — «в мифологиях земного шара»; вместо «...умирал, как выплеснутая волной на берег земли рыба...» — «...умирал, как живое существо, умирал, как выплеснутая ‹и т. д.›»; вместо «...кто взбурлил волны...» — «...кто взбурлил эти волны...»; вместо «стрибожьи внуци...» — «...стрибожи внуци...»; вместо «...о этих образах...» — «...о тайне этих образов...»; вместо «Но в древней Руси и по сию пору...» — «Но в древней Руси, да и по сию пору...»; вместо «Сивка» — «Сивко»; вместо «Он не нашел в воздухе воды не только озера...» — «Он не нашел в воздухе не только озера...»; вместо «...не мог просунуться...» — «Он не мог просунуться...»; вместо «...новой эры, пока они не засекли его» — «...новой эры, пока они не засекли ее»; вместо «Гонители св‹ятого› духа-мистицизма» — «Гонители Святого Духа-мистизма»;
— во втором разделе произведения, где начертания некоторых букв русского алфавита сравниваются с позами человеческого тела (с. 199–203), те из букв, которые были набраны в первой публикации как заглавные (Б, В и Я), заменены (в соответствии с рукописью) строчными;