Мысль ставит чему-нибудь непонятному ей рыбачью сеть, уловляет его... — Ср.: «Истинный художник ‹...› есть тот ловец, о котором так хорошо сказал Клюев:
В затонах тишины созвучьям ставит сеть
(«Отчее слово»; см. выше). Клюевская строка взята из стихотворения «Звук ангелу собрат, бесплотному лучу...» (1916; Ск-1, с. 103). Предшествующая строчка — «Но древний рыбарь-сон, чтоб лову не скудеть».
Начальная буква в алфавите а есть не что иное, как образ человека, ощупывающего на коленях землю. ‹...› Буква б представляет из себя ощупывание этим человеком воздуха. ‹...› Пуп есть узел человеческого существа, и поэтому, определяя себя или ощупывая, человек как-то невольно опустил свои руки на эту завязь, и получилась буква в. — Трактовка начертаний букв русского алфавита в соответствии с человеческими позами и жестами восходит к беседам Есенина с Андреем Белым осенью 1917 г. в Царском Селе, когда последний работал над своей «поэмой о звуке» «Глоссолалия» (вышла отдельной книгой лишь в 1922 году). В этом сочинении много места уделено «жестам звуков» человеческого голоса (Белый А. «Глоссолалия: Поэма о звуке», Берлин, 1922, с. 15–16).
Словесные определения «жестов» отдельных звуков сопровождаются в книге А. Белого соответствующими схематическими рисунками (например, для звуков «h (ха)», «r (эр)», «p (пэ)» (Белый А. «Глоссолалия...», Берлин, 1922, с. 16–18). Есенин по-своему истолковывает рисунки «поз» букв в «Ключах Марии».
Буква б ‹...› Поднятые руки рисуют как бы небесный свод, а согнутые колени, на которые он ‹человек› присел, землю. — Ср.: «...вот жесты “b”: отступя шаг назад, наклонив долу голову, приподымаю я руку над ней, уходя под покров» (Белый А. «Глоссолалия...», Берлин, 1922, с. 15). Иллюстрация к «жесту» звука «b» в книге Белого отсутствует; однако она есть (в авторском исполнении) среди сохранившихся рукописных материалов к «Глоссолалии» (РГБ, ф. 25, карт. 3, ед. хр. 12, л. 117). Это изображение звука «b» Белым и поза человека, «ощупывающего воздух», в поисках формы буквы «б» нарисованная Есениным в автографе «Ключей Марии», имеют несомненное типологическое сходство.
С. 201. ...в Данте, Гебеле, Шекспире и других художниках слова... — В этом ряду наименее известен писатель и теолог Иоганн (Иохан) Петер Гебель (Хебель; 1760–1826); о нем см. выше в наст. томе.
...эта мистическая песня человека ‹...› единственно от жажды впивала в себя всякую воду из нечистых луж сектантства вроде охтенских богородиц... — Имеется в виду петербургская домовладелица из крестьян Дарья Васильевна Смирнова, осужденная в марте 1914 г. Петербургским окружным судом по обвинению в совращении в «изуверную» секту лиц православного вероисповедания. Д. В. Смирнова была основательницей религиозной сектантской общины, искавшей «живого бога», то есть общины, близкой по характеру шелапутским общинам. В журнале «Заветы» (СПб., 1914, № 4, апрель, с. 79–88) был помещен очерк М. М. Пришвина о процессе «Охтенской богородицы» — «“Астралъ”». Этот журнал попал в поле зрения Есенина с 1913 г. (подробнее см.: Письма, 40), так что он вполне мог прочесть очерк Пришвина еще до своего первого приезда в Петроград.
...или белых голубей. — Об этой скопческой секте Есенин мог слышать от Н. А. Клюева, нередко рассказывавшего о своей жизни у «голубей» в ранней юности (см., в частности, его мифологизированную автобиографическую прозу «Гагарья судьбина» (1919) — журн. «Север», Петрозаводск, 1992, № 6, ‹июнь›, с. 151–152). Не исключено поэтому, что выражение «нечистые лужи сектантства» отразило скрытую полемику Есенина как с петербургскими интеллигентами-«богоискателями» (М. М. Пришвиным), так и с Н. А. Клюевым.
С. 201–202. ...он протянул ему, как прокаженному, руку и сказал: «Возьми одр твой и ходи». — Цитата из Нового Завета (Иоанн. V, 8).
С. 202. ...пахарь пробьет теперь окно не только глазком к Богу, а целым огромным ‹...› глазом. — Восходит к «Поэтическим воззрениям славян...»: «В нашем языке окно ‹...›, как отверстие, пропускающее свет в избу, лингвистически тождественно с словом око ‹...›; окно, следоват‹ельно›, есть глаз избы» (Аф. I, 158; выделено автором).
Звездная книга ‹...› теперь открыта снова. Ключ, оброненный старцем в море, ‹...› выплеснут золотыми волнами. — См. стих о старце, приведенный в первом разделе «Ключей Марии».
Завила кудри // Завила русы // ~ // Со воды узор // Сонимаючи. — Фольклорное происхождение этого текста очевидно, но источник его не установлен.
Вертоград (устар.) — виноградник, сад.
...рай в мужицком творчестве так и представлялся, где нет податей за пашни, где «избы новые, кипарисовым тесом крытые»... — Пересказ и прямое цитирование следующего места из стихотворения Н. А. Клюева «Поминный причит» (1915):
Отвезти гостей в преблаженный рай,
Где страдателям уготованы
Веси красные, избы новые,
Кипарисовым тесом крытые,
Пожни сенные — виноград-трава,
Пашни вольные, бесплатежные...
(в его кн. «Мирские думы», Пг., 1916, с. 23).
С. 202. ...где дряхлое время, бродя по лугам, ‹...› обносит ‹...›, подавая каждому золотой ковш, сычёною брагой. — Такую же образную картину «мужицкого рая» Есенин впервые создал в поэме «Отчарь» (1917): «Там дряхлое время, // Бродя по лугам, // Все русское племя // Сзывает к столам. // И, славя отвагу // И гордый твой дух, // Сычёною брагой // Обносит их круг».
С. 203. Но дорога к этому свету искусства ~ имеет еще целые рощи колючих кустов шиповника ~ в восприятии мысли... — Ср.: «...мы с тобой козлы в литературном огороде, и ‹...› в нем ‹...› есть немало ядовитых колючих кактусов, избегать которых нам с тобой необходимо для здравия ‹...› духовного...» (из письма Клюева к Есенину 1915 г. — Письма, 207).
...колесница, которая увозит пророка Илью в облака. — Ср.: «...вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, ‹...› и понесся Илия в вихре на небо» (4 Цар. II, 11).
...предки ‹...› не простыми завитками дали нам фиту и ижицу... — Первоначальный вариант: «...завитками византийского стиля». Эта оговорка указывает еще на один подспудный источник, побудивший автора «Ключей Марии» к разработке собственной концепции рождения русского алфавита, — на орнаментальные буквицы древнерусских рукописных книг, во множестве воспроизведенные, например, в Буслаеве 1917 и в атласах В. И. Бутовского (1870) и В. В. Стасова (1884, 1887).
...опрокинутость земли сольется в браке с опрокинутостью неба... — В вышеупомянутой статье Н. А. Бердяева «О новом религиозном сознании», с которой, скорее всего, был знаком Есенин приводится цитата из труда Д. С. Мережковского «Лев Толстой и Достоевский», отчетливо перекликающаяся с есенинскими словами:
«Надо полюбить землю до конца, до последнего края земли — до неба, надо полюбить небо до конца, до последнего края неба — до земли, и тогда мы поймем, что это не две, а одна любовь, что небо сходит на землю, обнимает землю, как любящий обнимает любимую (две половины, два пола мира), и земля отдается небу, открывается небу...» (цит. по кн. Н. А. Бердяева «Sub specie aeternitatis», СПб., 1907, с. 348; выделено автором).
С. 204. ...пятнадцатилетнему отроку, которого за его стихи Феб приказал выпороть. — Имеется в виду начало «Эпиграммы» А. С. Пушкина (1829):
Мальчишка Фебу гимн поднес.
«Охота есть, да мало мозгу.
А сколько лет ему, вопрос?» —
«Пятнадцать». — «Только-то? Эй, розгу!»
...небо не оправа для алмазных звезд, — а ‹...› море... — Ср.: «Еще в первоначальной родине своей арии ‹...› легко могли уподобить небо — морю...» (Аф. II, 121).
...звезды ‹...› стаи рыб... — Ср.: «И заря, опуская веки, // Будет звездных ловить в них ‹реках› рыб» («Инония», 1918).
...поставить в хоровой чин, так же как поставлены по блеску луна, солнце и земля. — Еще в начале второго раздела рукописи «Ключей Марии» есть место со словами: «...орнамент слова, который “по блеску в мету” стал уже “в чин”...», затем вычеркнутое автором (полный текст этого места см. в разделе «Варианты» наст. тома). Здесь Есениным использована лексика и фразеология восьмой строфы стихотворения В. К. Тредиаковского «Парафразис песни пророка Аввакума» (‹1752›):
В чин стали Солнце и Луна,
Они шли стрел Твоих по свету,
Оружий и по блеску в мету:
Земля уже уменьшена
Прещением Твоим жестоким;
И ярость всем объявлена
Яз`ыкам гордым и высоким.
(Тредиаковский В. К. Сочинения, т. 1, М., 1849, с. 353). Первые четыре строки этой строфы первоначально предполагалось поставить эпиграфом ко второй части статьи (см. раздел «Варианты» наст. тома). Чин — устроенный порядок, обряд, устав.
...существо человека ‹разделяется› на три вида — душа, плоть и разум. — По наблюдению М. Никё, «Есенин излагает такую же ‹гностическую› концепцию человека, — микрокосма ‹по Есенину, “чаши космических обособленностей”: см. выше› с тройственным составом (плоть [sôma], душа [psukhê] и разум или дух [noûs, pneuma])» («Есенинский сборник», Даугавпилс, 1995, с. 26). Это ощущали и некоторые современники Есенина; так, В. Л. Львов-Рогачевский назвал терминологию образов в «Ключах Марии» «схематически-сектантской» (в его кн. «Имажинизм и его образоносцы: Есенин. Кусиков. Мариенгоф. Шершеневич», ‹М.›, 1921, с. 54).
С. 205. Образ ~ можно назвать ~ корабельным и ~ ангелическим. — Термин «корабельный» созвучен самоименованию хлыстовской общины: «Корабль плывет по морю житейскому, верующие корабельщики изображаются в песне под видом гостей-купцов» (Бирюков П. «Песни, псалмы и гимны русских сектантов, рационалистов и мистиков» — в кн.: «История русской литературы. Под ред. Е. В. Аничкова», М., 1908, т. 1, с. 398); к тому же и сами эти песни называются у хлыстов «корабельными». «Ангел» — один из учительских чинов у скопцов, ибо они очистили свою плоть и стали бесплотными, и, будучи ограждены такой благодатью, грешить уже не могут (см.: Иоанн