[195]. Королева утвердила этот закон с крайней неохотой, причем понадобилось еще выслать сестру Патросинио, подстрекавшую королеву к гражданской войне. Два мадридских священника пустили слух, будто распятие в церкви сан-Франсиско покрылось потом. Прогрессистские министры изгнали их, как и сестру Патросипио.
10 марта 1855 года скончался дон-Карлос, права которого перешли к его сыну, графу Моптемолину, принявшему имя Карла VI. В Наварре, Арагоне и Каталонии вспыхнули бунты, которые были быстро подавлены, и кортесы, уверенные в прочности своего положения, отсрочили свои заседания с 17 июля до 1 октября.
К открытию новой сессии многие депутаты, посетившие всемирную выставку 1855 года в Париже, возвратились в более умеренном и деловом настроении. В общественном мнении совершился перелом, памфлетисты осмелились нападать на герцога де ла Виториа («герцог победы»), и О'Доннель, который всегда склонялся к умеренной партии, уже мог надеяться, что ему удастся заменить Эспартеро. Когда в Старой Кастилии произошли волнения, вызванные членами умеренной партии, О'Доннель отказался преследовать виновных в подстрекательстве к беспорядкам. Прогрессистские министры подали в отставку, и королева согласилась принять ее. Эспартеро понял, что его обманули, сложил с себя председательство в кортесах, и О'Доннель один остался хозяином положения.
Вскоре все могли убедиться, что честолюбивый генерал гораздо больше дорожит властью, чем принципами. Подавив несколько прогрессистских восстаний, он без всяких околичностей вернулся к конституции 1845 года, ограничившись изданием дополнительного акта, в котором обещал кортесам ежегодную четырехмесячную сессию, а также некоторые гарантии личной неприкосновенности и свободы печати. О'Доннель был уверен в своей победе, но королева перехитрила его. Она потребовала, чтобы продажа церковных имуществ была приостановлена. О'Доннель пошел на эту уступку и с этого момента потерял всякий кредит в глазах своей партии. Лишь только он перестал быть опасен, королева немедленно его уволила. 12 октября 1856 года Нарваэс вернулся к власти и поспешил восстановить положение вещей, существовавшее до битвы при Викальваро.
Экономический прогресс Испании. Нарваэс хотел утешить Испанию в потере свободы, стараясь подарить ей внутреннее процветание. Заем в 300 миллионов реалов сообщил некоторую эластичность государственным финансам. Проведение в Мадрид воды из Лосойи, обстраивание и оборудование Пуэрта-дель-Соль (главной улицы и центра города), основание Академии моральных и политических наук, учреждение Статистического комитета, открытие сельскохозяйственной выставки в Мадриде — все это свидетельствовало об уме и рвении Нарваэса. Но суровый характер управления создал ему такую непопулярность, что 4 октября 1857 года королева его уволила.
После рождения принца Астурийского, дон-Альфонса (28 ноября), королева совершила путешествие в Валенсию и Аликанте. Она возвратилась в Мадрид, чтобы присутствовать при освящении Лосойского водопровода. В этот самый блистательный день своего царствования она сумела понять, что ей не следует слишком далеко заходить но пути реакции. Она снова призвала О'Доннеля, вернувшегося на этот раз к власти с однородным министерством и с вполне определенной программой. Страна послала ему послушные кортесы, провинциальные депутации и муниципальные советы, и таким образом пришло к власти при самых благоприятных предзнаменованиях наиболее плодотворное министерство всего царствования.
О'Доннель и Либеральный союз. О'Доннель понимал, что благоволение королевы для него безусловно необходимо. Он пе заводил уже речи о продаже церковных имуществ; иезуиты были водворены в великолепном монастыре Сан-Маркое де Леон; сестра Патросинио снова появилась при дворе и начала основывать монашеские обители во всех королевских резиденциях; О'Доннель со свечой в руке лично участвовал в церковных процессиях, а в 1861 году отказался признать Виктора-Эммануила королем Италии[196]. По отношению к демократам он выказал жестокость: осудил на смерть республиканца Сикста Камару и сослал на галеры 400 андалузских крестьян, виновных в организации коммунистического восстания[197]. Зато он отнесся с величайшей предупредительностью к графу Монтемолину и его брату, дон-Фернандо, схваченным 2 апреля 1860 года войсками, которые генерал-капитан Ортега пытался увлечь в карлистское восстание. Ортега был расстрелян, но Монтемолина и его брата лишь пригласили подписать отречение от своих прав (23 апреля) и затем выпустили на свободу. 15 июня оба принца заявили, что они считают это отречение недействительным. Но в декабре 1860 года и в январе 1861 года они умерли один за другим в Триесте от тифа, а дон-Хуан Бурбонский, последний представитель этой ветви, был отвергнут карлистами, которые признали королем его двенадцатилетнего сына дон-Карлоса. Таким образом, карлизм перестал быть опасным — по крайней мере на несколько лет.
Во внутренних делах О'Доннель придерживался политики концентрации. Имея в кортесах сплоченное большинство, получившее кличку «ирландской бригады», он раздавал высшие должности своим родственникам и любимцам и не обращал никакого внимания на возмущение оппозиции. Хотя- финансовое положение далеко нельзя было назвать блестящим, а дефицит достиг 740 миллионов, общественные работы получили необыкновенное развитие. Испания покрылась железными дорогами, построенными на французские капиталы французскими инженерами. В 1867 году длина испанской железнодорожной сети достигла 6000 километров. В главных городах построены были газовые заводы. В Мадриде, Барселоне и Валенсии возникли финансовые компании; в горном деле применены были научные методы эксплуатации; порты были улучшены; водоизмещение судов торгового флота достигло 400 000 тонн; торговые обороты возросли с 250 миллионов франков в 1848 году до 896 миллионов в 1864 году.
Не ограничиваясь содействием экономическому развитию страны, О'Доннель хотел еще доставить ей престиж военной славы. Вместе с Францией он участвовал во взятии Сайгона и Ту рана. Он снова присоединил республику Сан-Доминго к Испании и воспользовался набегом ангерских мавров, чтобы объявить войну Марокко.
Марокканская кампания. Война с Марокко была личным делом О'Доннеля, но Испания не извлекла из нее ничего, кроме пустой славы. Впрочем, еще до начала кампании ясно было, что такой исход неизбежен. Испугавшись угроз Англии, О'Доннель заранее дал обязательство воздержаться от всяких территориальных приобретений. Это донкихотство министра обошлось Испании в 8000 человеческих жизней.
Война была объявлена 12 ноября 1859 года и началась блокадой Танжера, Лараша и Тетуана. Двумя наиболее уязвимыми пунктами Марокко являлись Танжер и Тетуан, но испанскому флоту не удалось подвезти достаточные силы ни к одному из этих пунктов. О'Доннель удовольствовался тем, что сосредоточил в Сан-Рокском лагере, недалеко от Гибралтара, 44 000 человек и 3000 лошадей и перебросил их в Сеуту, откуда они вдоль морского побережья должны были двинуться на Тетуан.
Сам он принял главное начальство. Эчагуэ Забала и Рос де Олано командовали корпусами, Прим — резервом и Алкала Галиано — кавалерией.
Кампания открылась 19 ноября занятием древнего мавританского дворца, известного под названием Эль Серальо. Испанцы построили, перед ним два редута: Изабелла II и Принц Алъфонсо. Отбив 23 и 24 ноября атаки марокканцев, испанцы 25 ноября были сами отброшены к Эль-Серальо; но 2-го прибыл О'Доннель в сопровождении Прима и Забалы, снова овладел редутами и приказал возвести третье укрепление, названное Король Франсиско. 9 ноября была отбита общая атака марокканцев. 12-го высадился с третьим корпусом Рос де Олано, и в последних числах декабря все атаки марокканцев разбились о стойкость испанских войск.
1 января 1860 года испанская армия перешла в наступление и овладела долиной Кастильехос, причем Прим, попавший в опасное положение вследствие своей кипучей отваги, был спасен подоспевшим на выручку Забалой. Марокканцы отступили на крутую обрывистую гору Монте-Негрон, господствовавшую над морем; испанцы обошли позицию Монте-Негрон, но подвигались вперед медленно и с большими трудностями. Будучи отрезаны от Сеуты и не получая продовольствия от флота вследствие бури, свирепствовавшей на море, они в течение трех дней оставались без пищи. Отбив 10 и 12 января атаки мавров, испанская армия обогнула наконец мыс Негрон (14 января) и расположилась против Тетуана на берегах Гуад-эль-Гелу. 31 января марокканцы под начальством брата мароккского султана тщетно пытались пробиться сквозь испанские линии. 4 февраля испанцы в свою очередь атаковали неприятеля и па следующий день вступили в Тетуан, где захватили 146 орудий. 17 февраля Мулей-Аббас предложил мир. Испанцы потребовали уступки всей территории между Сеутой и Тетуаном и 200 миллионов реалов.
Военные действия возобновились 23 февраля. 11 марта арабы предприняли бесплодную атаку на Тетуан, а 23 марта снова были разбиты в большом сражении при Гуад-эль-Расе. Но О'Доннель, смущенный встреченным сопротивлением, подписал мирный договор, по которому Марокко обязывалось уплатить всего 100 миллионов реалов контрибуции. Зато Испания пожала, по крайней мере, моральные плоды своих усилий: вся Европа дивилась мужеству испанских солдат, а одно Бремя речь даже шла о допущении Испании в число великих держав, но этот проект, выдвинутый Францией, был отклонен в результате происков Англии.
Падение О'Доннеля. Наполеон III пытался вовлечь Испанию в мексиканскую войну, но Прим подписал с Хуаресом конвенцию в Ла Соледаде и предоставил французскому генералу Лоренсезу одному идти на Пуэблу. Наполеон III был крайне раздражен этой, как он выразился, изменой. Поведение Прима вызвало в Испании оживленные толки. Прогрессисты усмотрели в этом инциденте удобный случай для нападения на министерство, политика которого с каждым днем становилась все более реакционной. Умеренные, руководимые Гонзалесом Браво, не забыли Викальваро и не слишком ревностно поддерживали министр