Айртон уже собирался уйти, но инженер остановил его.
- Постойте-ка, друг мой, - сказал он. - Ведь вы намеревались жить в одиночестве, зачем же вы бросили в море записку, которая навела нас на ваш след?
- Какую записку? - удивился Айртон, очевидно не зная, о чем идет речь.
- Я говорю о записке, вложенной в бутылку: мы нашли ее в море, в ней сообщались точные координаты острова Табор.
Айртон провел рукой по лбу. Затем, подумав, ответил:
- Я никогда не писал этой записки и не бросал бутылки в море.
- Никогда? - переспросил Пенкроф.
- Никогда!
И Айртон, поклонившись, вышел.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Беседа. - Сайрес Смит и Гедеон Спилет. - Идея инженера. - Электрический телеграф. - Провода. - Батарея. - Алфавит. - Лето. - Процветание колонии. - Фотография. - Мнимый снег. - Два года на острове Линкольна
- Бедный Айртон! - сказал Герберт, возвращаясь в комнату после безуспешной попытки догнать Айртона, который спустился по веревке и скрылся во мраке.
- Он вернется, - сказал Сайрес Смит.
- Вот так штука, мистер Сайрес! - воскликнул Пенкроф. - Что это значит? Как же так? Выходит, бутылку с запиской бросил не Айртон? Кто же ее бросил?
Вопрос этот напрашивался сам собой.
- Айртон и бросил записку, - заметил Наб, - только в ту пору он уже ничего не соображал.
- Да, - подхватил Герберт, - он не сознавал, что делает.
- Другого объяснения не найти, друзья мои, - тотчас же согласился Сайрес Смит, - понятно также, почему Айртон знал точные координаты острова Табор, - он узнал их еще до того, как его высадили на остров.
- Выходит, Что он написал записку до того, как помешался, - заметил Пенкроф, - значит, бросил бутылку в море лет этак семь-восемь назад, отчего же записка так хорошо сохранилась?
- Это доказывает, - ответил Сайрес Смит, - что Айртон потерял рассудок не так давно, как ему кажется.
- Очевидно, так оно и есть, - согласился Пенкроф, - иначе тут ничего не поймешь.
- Вы правы, - подтвердил инженер, не желая продолжать разговор на эту тему.
- Как вы думаете, Айртон рассказал нам всю правду? - допытывался моряк.
- Разумеется, - ответил журналист. - Все это - сущая правда. Я отлично помню, что в газетах печатали сообщения о спасательной экспедиции Гленарвана и об ее успешном завершении.
- Айртон рассказал нам правду, сомневаться нечего, Пенкроф, - добавил Сайрес Смит, - и правду жестокую. Люди, изобличая себя, всегда говорят правду!
На другой день, 21 декабря, колонисты обошли берег, затем поднялись на плато, но нигде не нашли Айртона. Он еще ночью ушел в кораль, и колонисты решили не мешать ему. Они надеялись, что время сделает то, чего не сделало их дружеское участие.
Герберт, Пенкроф и Наб принялись за свою каждодневную работу. А Сайрес Смит и журналист встретились в мастерской, в Трущобах.
- Послушайте, дорогой Сайрес, - начал разговор Гедеон Спилет, - ваше вчерашнее объяснение меня отнюдь не удовлетворило. Быть не может, чтобы Айртон позабыл о записке, которую сам же написал и, вложив в бутылку, бросил в море.
- Следовательно, дорогой Спилет, бросил бутылку не он.
- Значит, вы предполагаете...
- Ничего не предполагаю, ничего не знаю, - возразил Сайрес Смит, прерывая журналиста. - Просто причисляю этот случай ко всем тем загадкам, которые до сих пор не могу объяснить.
- Да, вы правы, Сайрес, все это непостижимо, - согласился Гедеон Спилет. - И то, как вы спаслись» и ящик, выброшенный на берег, и поведение Топа, и, наконец, эта бутылка... Да разгадаем ли мы когда-нибудь все эти загадки?
- Разгадаем! - не задумываясь, ответил инженер. - Весь остров перерою, а тайну разгадаю.
- Быть может, нам на помощь придет случай?
- Случай! Что вы, Спилет! Не верю я в случай, как не верю во всякие таинственные силы. Нет в мире следствий без причин, и я найду причину всех этих необъяснимых явлений. А пока будем работать и наблюдать.
Наступил январь. Начался новый, 1867 год. Как всегда летом, у колонистов было много работы. Однажды Герберт и Гедеон Спилет посетили кораль и убедились, что Айртон живет в домике, который был для него выстроен. Он заботливо ухаживал за большим стадом и избавил колонистов от лишних трудов: они уже не наведывались в кораль каждые два-три дня. Однако, чтобы не оставлять Айртона подолгу в одиночестве, они все же довольно часто навещали своего нового друга.
Кроме того, за этой частью острова, которая внушала кое-какие подозрения инженеру и Гедеону Спилету, следовало наблюдать, и случись там что-нибудь, Айртон непременно сообщил бы о всех новостях жителям Гранитного дворца.
А вдруг ему понадобилось бы немедленно уведомить о чем-нибудь инженера? Ведь там, даже не говоря обо всем, что было связано с тайной острова Линкольна, могло приключиться немало всяких событий, требующих немедленного вмешательства колонистов: появится судно, произойдет кораблекрушение, высадятся пираты и так далее.
Поэтому Сайрес Смит решил установить прямую связь между коралем и Гранитным дворцом.
Десятого января он рассказал товарищам о своем замысле.
- Да что же вы думаете сделать, мистер Сайрес? - спросил Пенкроф. - Уж не провести ли телеграф?
- Вот именно, - ответил инженер.
- Электрический? - вскрикнул Герберт.
- Электрический, - подтвердил Сайрес Смит. - У нас есть все необходимое для устройства батарей, труднее будет изготовить железную проволоку, но думаю, что с помощью волочильни мы и с этим справимся.
- Ну, знаете, - заявил моряк, - я не удивлюсь, если в один прекрасный день мы будем разъезжать по острову в поезде!
И вот колонисты взялись за работу, начав с самого трудного, то есть с выделки проволоки, ибо они понимали, что если в этом деле их постигнет неудача, то незачем будет изготовлять батареи и все прочее.
Как известно, железо на острове Линкольна отличалось превосходным качеством, и, следовательно, из него легко было сделать проволоку. Сайрес Смит прежде всего приступил к изготовлению волочильни - стальной доски с отверстиями конусообразной формы и различного диаметра: через них последовательно пропускают проволоку, доводя ее до нужной толщины. Закалив доску волочильни «до отказа», как говорят сталевары, он закрепил ее на подставке, врытой в землю в нескольких шагах от большого водопада; инженер снова решил воспользоваться движущей силой этого водопада.
Там же стояла сукновальня, в ту пору бездействующая; с помощью ее вала, приведенного в движение потоком воды, можно было протягивать проволоку, которая на него наматывалась.
Дело было сложное и хлопотливое. Колонисты вставляли длинные, тонкие железные прутья, заостренные с одного конца напильником, в самое большое отверстие волочильни, а вращающийся вал сукновальни, на который наматывалось двадцать пять - тридцать футов проволоки, вытягивал ее, затем проволока разматывалась, и ее пропускали в отверстия поменьше. В конце концов изготовили куски проволоки длиной от сорока до пятидесяти футов; соединив их, получили провод длиною в пять миль - как раз такое расстояние и отделяло кораль от Гранитного дворца.
Всю эту работу завершили за несколько дней; как только установили волочильню, Сайрес Смит поручил ее товарищам, а сам занялся батареей.
Он собирался изготовить батарею постоянного тока. Как известно, в современных батареях элементы состоят из искусственного графита, цинка и меди. Меди у инженера не было, - несмотря на все поиски, он не обнаружил даже признаков ее на острове Линкольна; пришлось обойтись без этого металла. Искусственный графит получается на газовых заводах после того, как из каменного угля в ретортах выделится весь водород. Наши колонисты могли бы добыть такой графит, но для этого пришлось бы установить специальные приборы - задача слишком сложная.
Зато цинк у них был. Как помнят читатели, в ящик, найденный на мысе Находки, был вложен второй, цинковый, и лучшего применения для этого цинка нельзя было и придумать.
Итак, после зрелых размышлений Сайрес Смит решил сделать самую простую батарею, наподобие той, которую в 1820 году изобрел Беккерель, ибо для этой батареи нужен один лишь цинк. Других же веществ - азотной кислоты и поташа - у инженера было сколько угодно.
Расскажем, как была устроена эта батарея, работавшая благодаря взаимодействию азотной кислоты и поташа.
Инженер изготовил несколько стеклянных банок и наполнил их азотной кислотой. Затем закупорил каждую банку пробкой, прорезал посредине отверстие и вставил в него стеклянную трубку, нижний конец которой заткнул глиняной втулкой и обмотал лоскутком ткани. Опустив в кислоту трубку этим концом, он влил в ее верхнее отверстие раствор поташа, добытого из золы некоторых растений; таким образом, пройдя сквозь глиняную втулку, поташ вступал в реакцию с азотной кислотой.
Затем Сайрес Смит взял две цинковые пластинки, погрузил одну в азотную кислоту, а другую - в раствор поташа. И тотчас же возник электрический ток; он побежал по проволоке от отрицательного полюса - от пластинки, погруженной в азотную кислоту, к положительному полюсу - к пластинке, погруженной в раствор поташа. Итак, теперь надо было соединить все эти банки, чтобы получить целую батарею, ток которой привел бы в действие электрический телеграф.
Остроумное и простое изобретение помогло Сайресу Смиту установить телеграфную связь между Гранитным дворцом и коралем.
Шестого февраля колонисты начали ставить вдоль всей дороги, ведущей в кораль, столбы со стеклянными изоляторами и натягивать провод. Через несколько дней все было готово, надо было только пустить ток, - он побежал бы по проводу со скоростью ста тысяч километров в секунду; добавим, что земля должна была служить тем проводником, по которому ток возвращался к отправной точке.
Изготовили две батареи - одну для Гранитного дворца, другую - для кораля, чтобы установить между ними двустороннюю телеграфную связь.