дий на некоторое время до тех пор, пока они своим поведением не загладят совершенного ими проступка. А так как час, данный студентам на размышление, уже истек, то он, г. товарищ министра, предлагает приступить теперь с предложением каждому курсу отдельно, чтобы каждый курс испросил прощение у директора академии и дал бы обещание вполне подчиняться требованиям как устава, так и установленных правил. Всем студентам было предложено разделиться по курсам. Студенты трех низших курсов сначала выразили нежелание исполнить это требование, но когда они узнали, что на это есть воля его светлости г. товарища министра, то немедленно исполнили это желание. После того как инспектор студентов доложил, что все студенты разделились по курсам в отдельных комнатах главного здания, его светлость, г. товарищ министра государственных имуществ, в сопровождении присутствовавших членов совета, вошел в комнату, в которой были собраны студенты IV курса, и, указав на беззаконность проступка, совершенного студентами, подписавшими поданное директору заявление, предложил студентам IV курса, извинившись перед директором академии, дать обещание подчиняться впредь всем требованиям устава и установленных правил. Студенты IV курса беспрекословно подчинились этим требованиям. Затем то же повторилось в III, II, I курсах. При этом студенты каждого курса, по испрошении у директора академии прощения, обратились к г. товарищу министра с просьбой об облегчении, поскольку возможно, участи трех их товарищей: Григорьева, Короленко и Вернера, подавших директору коллективное заявление. Его светлость, разъясняя важность сделанного поименованными лицами проступка, высказывал студентам, что лица эти должны быть непременно удалены из заведения. В то же время он приглашал всех, имеющих какие-либо жалобы, обращаться непосредственно к нему до тех пор, пока он останется в Москве, но не иначе, как единолично. Затем, по возвращении присутствующих членов в залу, где было открыто заседание, г. товарищ министра, сказав, что для всех студентов вообще дело, для которого он специально приехал в академию, можно считать оконченным, сообщил: 1) что воля министра государственных имуществ состоит в том, чтобы все студенты из числа подписавших были лишены на время тех льгот, которые до сих пор били предоставлены им в виде стипендий; 2) чтобы как подавшие первое заявление, студенты Григорьев и Короленко, так и подавший дополнительный список Вернер были исключены из числа студентов академии и что совету предстоит обсудить лишь последствия, с которыми должно быть сделано это исключение; 3) что министр предлагает совету обсудить вопрос о том, каким образом устроить так, чтобы студенты академии могли быть поставлены в непосредственное отношение к тому лицу или к тем лицам, которые будут давать им стол, без участия академического начальства, ибо существование столовой на тех началах, на которых она до сих пор существовала, всегда подавало и впредь, очевидно, будет подавать повод к недоразумениям между студентами и начальством академии и 4) предложил избрать комиссию из членов совета для того, чтобы эта комиссия озаботилась отобранием подписок от студентов, подписавших заявление, представленное директору академии, в том, что студенты, сознавая всю незаконность участия в коллективной жалобе, поданной директору академии, обещают подчиняться всем требованиям устава академии. Профессор Линдеман обратил внимание на то, что студенты II и III курсов, ходатайствуя о смягчении участи Григорьева, Короленко и Вернера, указывали на то, что они избраны ими преимущественно потому, что сам директор академии относился к трем названным лицам с особенным доверием; и что как это обстоятельство, так и то, что все трое принадлежат к числу особенно хороших студентов по успехам, — должно послужить мотивом к тому, чтобы совет отнесся к названным трем лицам по возможности снисходительно. Директор академии возразив на это, что его доверием действительно пользовался, но только один Короленко, с Григорьевым он имел раза три неприятные разговоры, в которых ему приходилось делать Григорьеву замечания и выговоры, с Вернером же ему приходилось говорить не один раз по тому поводу, что Вернер вскоре после поступления в студенты академии арестован по распоряжению Московского жандармского управления и поэтому он, директор, полагал бы выделить Короленко, юношу, поступившего в студенты академии с школьной скамьи, от двух других, служивших уже в военной службе и получивших там чины подпоручиков.
По выходе его светлости из заседания совета — постановили: 1) ходатайствовать у г. министра государственных имуществ о том, чтобы Короленко был исключен из числа студентов академии на один год, не лишая его права немедленно вступить в другое высшее учебное заведение; 2) для отобрания указанных выше подписок от студентов, подписавших заявление, поданное директору, избрать в комиссию гг. Головина, Собичевского, Тимирязева и Иванюкова и 3) вопрос о столовой для студентов обсудить в ближайшем заседании совета.
Заседание закрыто в 2 ч. 45 м. пополуночи 21 марта».
«…В заседании 27 марта 1876 г. председатель сообщил следующее извещение г. товарища министра государственных имуществ князя Ливена: „Прошу г. директора довести до сведения совета, что предположенное советом наказание трем лицам, Григорьеву, Вернеру и Короленко, изменено мною в силу данного мне уполномочия для окончания дела о беспорядке, происшедшем в академии, следующим образом: Григорьева и Вернера исключить с воспрещением поступления в академию или в другие учебные заведения навсегда; Короленко же исключить на один год, но без прав поступления в течение этого времени в какое-либо высшее учебное заведение“. Определили: записать в журнал настоящего заседания».
(«Журналы заседаний совета Петровской земледельческой и лесной академии за 1875/76 учебный год», Москва, 1877).
…убийствах, совершаемых… в наших участках. — Об истязаниях полицейскими арестованных Короленко писал в статьях: «Любители пыточной археологии», «В успокоенной деревне», «Русская пытка в XIX веке». Этой темы Короленко касался и в ряде других своих статей.
…жандармы доставили меня на Ярославский вокзал — это произошло 24 марта 1876 года.
Иванчин-Писарев Александр Иванович (1849–1916) — в 1877 году вступил в организацию «Земля и воля», а после ее раскола примкнул к народовольцам. В 80-х годах был в ссылке в Восточной Сибири. По возвращении из ссылки в 1889 году поселился в Н.-Новгороде, где познакомился с Короленко. С 90-х годов сотрудничал в народнических органах, позднее заведовал хозяйственной частью «Русского богатства».
Потоцкая Мария Платоновна (род. около 1851 г.) — служила акушеркой на врачебном пункте в селе Вятском. Была арестована в июне 1874 года. Судилась по «процессу 193-х» (см. примеч. к стр. 195) и была оправдана, но в административном порядке выслана в 1878 году под надзор полиции в Ардатов, Нижегородской губернии.
Полицмейстер — вологодским полицмейстером в это время был А. Д. Суворов.
…ворвался мой брат — младший брат Владимира Галактионовича — Илларион Галактионович.
…мы высадились на кронштадтской пристани. — По данным архива III отделения, Короленко был поселен в Кронштадте под надзором полиции 10 апреля 1876 года («1876. Дело № 132. О беспорядках студентов Петровской земледельческой и лесной академии»).
…напечатать заметку об этом деле. — Заметка была напечатана в газете «Голос» 30 марта 1876 года, без подписи.
…на квартиру двоюродного брата — Владимира Казимировича Туцевича, вместе с которым жили мать и сестра Владимира Галактионовича.
«Веста» — пароход Русского общества пароходства и торговли, принятый во время войны с Турцией 1877–1878 годов в морское ведомство и превращенный в крейсер. Под командой лейтенанта H. M. Баранова «Веста» произвела ряд смелых поисков у турецких берегов, выдержала 11 июля 1877 года бой с турецким броненосцем «Фетхи-Буленд». Во время боя были убиты три офицера, один из них лейтенант Михаил Перелешин, и девять матросов.
…подчинился установленному «порядку». — Возможно, что речь идет об аналогичной истории, происшедшей в середине 70-х годов с Николаем Евгеньевичем Сухановым.
Попов Андрей Александрович (1821–1898) — адмирал.
Станюкович Константин Михайлович (1843–1903) — писатель, бывший моряк, известный своими «Морскими рассказами».
Иоанн Кронштадтский (Иоанн Ильич Сергиев, 1829–1908) — протоиерей Андреевского собора в Кронштадте, выдававший себя за чудотворца, известный мракобес и черносотенец.
…нашли бы… письмо его к Гоголю — знаменитое письмо Белинского к Гоголю по поводу «Выбранных мест из переписки с друзьями», написанное в 1847 году и находившееся под цензурным запретом до 1905 года.
Клюшников Виктор Петрович (1841–1892) — реакционный писатель. Роман его «Марево» печатался в 1864 году в «Русском вестнике». Д. И. Писарев в статье «Сердитое бессилие» дал ему уничтожающую оценку.
«Домовладельцы, смотрите за своими дворниками». — Здесь имеется в виду речь Александра II, произнесенная им в Кремле перед сословными представителями 20 ноября 1879 года, на другой день после неудавшегося покушения на его жизнь.
Васильев — возможно, что фамилия изменена, так как Васильева нет в списках участников военно-революционных кружков конца 70-х и начала 80-х годов, приведенных в книге М. Ашенбреннера «Военная организация „Народной воли“ и другие воспоминания».
Чижов Дмитрий Иванович (род. около 1853 г.) — капитан минной роты. Был выдан Дегаевым как участник революционной организации среди военных Одессы и Николаева («дело 73-х»). Был сослан в Сибирь на пять лет.
Дегаев Сергей Петрович (1858–1917). — С конца 70-х годов примкнул к революционному движению, был членом центральной военной группы «Народной воли». Будучи арестован по делу одесской типографии в 1882 году, вошел в сношения с жандармским полковникомСудейкиным и выдал ряд крупных деятелей «Народной воли». Под давлением неопровержимых улик признался перед эмигрантским центром «Народной воли» и обязался организовать