Сноски к стр. 367
1 Об исключительной «широте» образа Обломова, о его вневременной сути сказал в работе «Три речи в память Достоевского» (1883) В. С. Соловьев: «Отличительная особенность Гончарова – это сила художественного обобщения, благодаря которой он мог создать такой всероссийский тип, как Обломов, равного которому по широте мы не находим ни у одного из русских писателей. ‹…› В сравнении с Обломовым и Фамусовы, и Молчалины, Онегины и Печорины, Маниловы и Собакевичи, не говоря уже о героях Островского, все имеют лишь специальное значение» (Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 294-295).
2 Нагель Ф. ‹Шипулинский Ф. П›. Русский «Дон Кихот» // Крымский вестн. 1912. № 142. 6 июня. С. 2.
3 Иную точку зрения см. в работе В. Кантора «Долгий навык ко сну» (Вопр. лит. 1989. № 1. С. 181-182).
Сноски к стр. 368
1 Проблему национального характера, как она ставится в «Обломове», вряд ли следует связывать только с главным героем. Как и Гоголя (см.: Купреянова Е. Н. «Мертвые души» Н. В. Гоголя: (Замысел и его воплощение) // РЛ. 1971. № 3. С. 68-71; Жаравина Л. В. К проблеме национального характера в поэме Гоголя «Мертвые души» // Классическое наследие и современность. Л., 1981. С. 159-166), Гончарова волновала тема искажения исконно русских коренных свойств. И эта тема в романе не сводится к барски-холопской обломовщине.
2 Колтоновская Е. А. Поэт русской старины // Новый журнал для всех. 1912. № 6. С. 96.
Сноски к стр. 369
1 См.: Крутикова Л. В. «Суходол», повесть-поэма И. Бунина // РЛ. 1966. № 2. С. 44-59.
2 Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1967. Т. IX. С. 536, 537.
Сноски к стр. 370
1 Колтоновская Е. А. Поэт русской старины. С. 96, 97.
2 Максимов В. Е. Очерки по истории русской литературы 40-х-60-х годов: Натуральная школа. СПб., 1912. С. 175. Об этом же позже писал Д. С. Лихачев: «В русской литературе мы имеем огромное множество типично русских характеров, но никто из этих характеров – носителей русских черт – не мог бы один представительствовать русский народ как таковой. Как много критиков XIX века пытались канонизировать Обломова как русский тип. Что от этих потуг осталось сейчас?» (Лихачев Д. С. Национальное единообразие и национальное разнообразие // РЛ. 1968. № 1. С. 138).
3 Розанов В. В. К 25-летию кончины Ив. Алекс. Гончарова (15 сентября 1891-15 сентября 1916 г.) // Розанов В. В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 649-650.
Сноски к стр. 372
1 И. А. Гончаров в неизданных письмах, дневниках и воспоминаниях современников / Публ. и коммент. Н. Г. Розенблюма // РЛ. 1969. № 1. С. 165. Объяснением того, почему славянофилы практически не заметили «Обломова», отчасти могут служить письма членов семьи Аксаковых. В цитированном выше письме к М. Ф. Де-Пуле И. С. Аксаков писал: «…в Гончарове вы не слышите ни малейшей симпатии к русской народности ‹…› Обломов вышел олицетворением одной лени с притязаниями на тип более глубокого и серьезного смысла». В другом письме к этому же адресату И. С. Аксаков категорически заявил: «Лет через 10 никто не станет перечитывать ни „Дворянского гнезда”, ни „Обломова”» (Там же. С. 165, 166). Старшая дочь С. Т. Аксакова В. С. Аксакова, как заметил Н. Г. Розенблюм, «всегда выражавшая в письмах мнения всей семьи Аксаковых», писала 19 сентября 1859 г. М. Г. Карташевской: «Ты спрашиваешь меня, читала ли я „Обломова”. Я не читала, но несколько слышала; все говорят, что очень умно задумано, но нет внутреннего нравственного убеждения» (Там же. С. 164).
Сноски к стр. 373
1 Миллер О. Ф. Публичные лекции: Русская литература после Гоголя. СПб., 1874. С. 22.
Сноски к стр. 374
1 Ильин И. А. Одинокий художник. М., 1993. С. 64.
Сноски к стр. 375
1 Берковский Н. Я. О мировом значении русской литературы. Л., 1975. С. 111 (написано в 1945 или 1946 г.).
2 Из работы в работу перекочевывали упреки Гончарову в том, что, создавая образ дельца и негоцианта, он ничего определенного не сказал о его занятиях. Попытка Л. С. Гейро дать представление о деятельности Штольца на основе разбросанных в романе глухих намеков и географического перечня мест, по которым он путешествовал, полезна и интересна (см.: ЛП «Обломов». С. 533-534), но существа проблемы не решает – деятельность героя остается описанной декларативно, обозначенной легкими штрихами. Правомерной представляется неожиданная попытка увидеть в этом обстоятельстве не промах автора, а своего рода достоинство: «На протяжении всего романа Гончаров нигде не дает читателю отчетливого представления о роде деятельности Штольца. ‹…› Читательское воображение может как угодно заполнить предоставленное ему смысловое пространство, оно не сковано никакими авторскими ограничениями. От этого и возникает ощущение, что Штольц может быть причастен самым разным сферам – деловым, культурным, бытовым, политическим – человеческой жизни. И именно такая свобода образа от конкретных, обязательных решений, незакрепленность за ним жестких мотивировок обусловливает представление о своеобразной ренессансной устремленности героя и оправдывает его желание быть причастным всей полноте жизни» (Отрадин. С. 127).
Сноски к стр. 377
1 Можно сказать, что почти все современники в той или иной степени отнеслись к Штольцу неприязненно, а то и откровенно враждебно. Исключения были крайне редки и вряд ли радовали Гончарова. Так, А. И. Пальховский – его критические статьи безжалостно высмеял Добролюбов – писал: «Штольц – будущий человек России, в которого Обломов имеет превратиться в последующих генерациях» (Пальховский А. Наш современный портрет: (Несколько слов по поводу «Обломова») // Моск. вестн. 1859. № 42. 3 окт.). Редко высказывалось и мнение о том, что Штольца не надо «расшифровывать» исходя из представлений о сегодняшней, конкретной действительности, а следует руководствоваться той доминантой, которая организует образ. «Штольцу, – писал А. И. Незеленов, – сочувствует творец „Обломова” не как ловкому фабриканту и дельцу, наживающему деньги, а как человеку энергии и движения» (Незеленов А. И. И. А. Гончаров // Рус. обозрение. 1891. № 10. С. 559).
Сноски к стр. 379
1 Пятковский А. «Обломов». Роман И. Гончарова // ЖМНП. 1859. № 8. Отд. VI. С. 107.
2 О суждениях В. Ф. Переверзева см. ниже, с. 386-388.
Сноски к стр. 380
1 Де-Пуле М. Ф. Нечто о подводных камнях и утесах в нашей литературе // Рус. речь. 1861. № 28. 6 апр. С. 450.
2 Миллер О. Ф. Публичные лекции: Русская литература после Гоголя. С. 23.
3 Кузин А. Ценный вклад // Колосья. 1882. № 2. С. 289.
Сноски к стр. 381
1 Долин Л. Венгеров С. А. Иван Александрович Гончаров: (Литературный портрет) // Новь. 1885. Т. 4. № 14. С. 258-259.
2 Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. Т. III. С. 201-202.
3 Головин К. Ф. И. А. Гончаров. (Литературная характеристика) // Ист. вестн. 1891. № 5. С. 376. Чуть раньше в этом же плане охарактеризовал гончаровского героя В. П. Острогорский. По его мнению, этот «неунывающий немец» оказался предтечей целого легиона неунывающих русских, которые появились после того, как «Обломовки, Грачевки, Малиновки перешли в руки Колупаевых и Разуваевых, открылись железнодорожная, акционерная, финансовая, даже педагогическая и многие другие горячки». Гончаровский роман «сыграл основной мотив близкой победной песни многочисленных русских Штольцев, которых с таким беспощадным юмором рисует Щедрин» (Острогорский В. П. Этюды о русских писателях: И. А. Гончаров. М., 1888. С. 159, 160). Взгляд на героя в резком свете щедринских сатир, подсказанный реальным историческим опытом, не позволял увидеть полутона в обрисовке Штольца, неоднозначность образа, предопределенную гончаровским юмором.
Сноски к стр. 383
1 Мережковский Д. С. А. С. Пушкин // А. С. Пушкин: Pro et contra. СПб., 2000. Т. 1. С. 243.
2 Там же. С. 258. Ср. рассуждения на эту тему с упоминанием Гончарова в статье В. В. Розанова «Возле русской идеи» (1911; Розанов В. В. Соч. М., 1990. С. 323).
Сноски к стр. 384
1 Там же.
Сноски к стр. 386
1 Коробка Н. И. Опыт обзора истории русской литературы для школ и самообразования. Ч. 3: Эпоха реалистического романа. С. 199.
2 Речь идет о двух статьях: «Социальный генезис обломовщины» (1923) и «К вопросу о монистическом понимании творчества Гончарова» (1928).
Сноски к стр. 387
1 Что касается Ильи Ильича, которому «гораздо доступнее», чем философские и гражданские мотивы романтизма, оказалась его «эстетическая сторона» (Там же. С. 680), то этим «семейным началом» окрашена его утопическая по своей сути поэтическая мечта, его идеал: «Любовь, дружба, поэзия, играющие значительную роль в жизни романтических героев, хорошо знакомы и обломовцу, хотя и не в таких блестящих проявлениях, как у этих героев. На этих мотивах и останавливается внимание обломовца, ими он и любуется в романтической поэзии. Но и здесь далеко не все понятно Обломову. От него совершенно ускользает индивидуалистический характер всех этих чувств у романтиков. Он перерабатывает их в своей психике на патриархальный лад, вкладывает в них семейное, а не индивидуалистическое содержание. Под влиянием поэтов гончаровский герой вырабатывает весьма своеобразный и, в сущности, утопический идеал, в котором старомодный семейный уют наполняется изяществом, одухотворенностью, поэзией.
С этого момента Обломов станет искать осуществления странного внутренне противоречивого идеала лениво-деятельного, сонно-бодрого, тихо-шумного существования» (Там же).
Сноски к стр. 388
1 Сквозников В. Золотое сердце Обломова // Leben, Werk und Wirkung. S. 281.
2 Strada V. Le veglie della ragion: Visione della spirito russo. Torino, 1986. P. 7-8.
3 Ehre M. Meaning in Oblomov // Leben, Werk und Wirkung. S. 207.
Сноски к стр. 389
1 Таборисская Е. М. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: (Герои, художественное пространство, авторская позиция): Автореф. д