Рукописные источники и авторизованные тексты: 1) планы, наброски, черновые и беловые автографы, наборная рукопись для журн. «Воля России» (1929), датированы: Б. д., «1929» — ЦРК АК. Кор. 15. Папки 10—14; 2) Наборная рукопись (авторизованный печ. текст, введение — автограф) для неуст. изд. под загл. «Alexei Remizov / Solomonia la possedee / О бесноватой Соломонии», <1930-е> — Hoover Institute Archive. Box. 152. Folder 13; 3) Альбом автоиллюстраций с сопроводительным текстом на фр. яз. под загл. «Solomonia la possedee», черн. тушь, цв. кар., <1930-е> — Собр. Резниковых; 4) Альбом автоиллюстраций с сопроводительным текстом на русском яз. под загл. «Соломония», черн. тушь, 1934 — Собр. Т. Уитни (США); 5) Авторизованный печ. текст, на л. 1 дата-автограф: «1928» — НР-Оплешник — Собр. Резниковых.
Текст-источник: Повесть о бесноватой жене Соломонии / ПСРЛ I. 155—168.
Текстологическая история «Соломонии» еще ждет своего исследователя. О взаимосвязи ремизовского произведения с древнерусским источником см.: Пигин А. В. Повесть А. М. Ремизова «Соломония» и ее древнерусский источник // Рус. лит. 1989. № 2. С. 114—118.
Дата: 1928, <1949>.
С. 341. ...полюбилась ей пустыня. — Выражение, обозначающее стремление к уединенной, целомудренной жизни. Восходит к реалиям раннего восточного христианства, когда в Сирии, Палестине, Египте верующие удалялись из городов в пустыни, чтобы там в одиночестве вести богоугодную, монашескую жизнь, одной из основ которой было целомудрие.
С. 341. Про́лог — славянорусский церковно—учительный сборник, широко распространенный в Древней Руси и содержавший проложные чтения: жития святых, поучения и церковно—поучительные повести и рассказы о жизни и подвигах восточного монашества.
Житие Феодоры. — См. коммент. на С. 732.
С. 342. Желвастый (бран.) — покрытый многими нарывами, золотушный.
С. 344. В легком воздухе колокол — «Достойно»... — «Достойно и праведно есть» — одна из молитв Евхаристического канона — центральной части литургии, когда по уставу положен церковный звон.
Троицын день — церковный праздник в честь и прославление Святой Троицы и в память сошествия Святого Духа на апостолов, празднуется на пятидесятый день после Пасхи.
С. 345. ...называют Ярославкой... — Имя героини взято из текста-источника (ПСРЛ I. С. 155).
«А как ты сюда попала?» «Я другая <...> я от матери» ~ ее рот полон крови. — Возможно, Ремизов возводит образ Ярославки к вампирам, которыми становятся мертвецы, в том числе «самоубийцы, опойцы, еретики, богоотступники и проклятые родителями» (Афанасьев III. С. 557).
С. 346. Лесавка — дух леса, воплощенный в женском образе, жена лешего.
Туис (туес) — берестяная кубышка с тугой крышкой и дужкой в ней.
С. 346—347. Их собралось большое собрание ~ а посередине на троне сам ~ яр голова змея. — Эпизод основан на использовании обрядности сатанистов — ритуала черной мессы.
С. 347. «Сатана наш отец ~ он все создал. Что есть живого, это он дал земле ~ радость — любовь». — Отражение народных дуалистических легенд о сотворчестве Бога и Сатаны в творении мира и о роли Сатаны в первородном грехе Адама и Евы.
С. 348. «Да святится имя мое!» — вздрыгнул, ржа, змей... — Восходящее к ритуалам черной мессы кощунственное переиначивание слов молитвы «Отче наш» («Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое...»).
С. 349. «Богуславка». — Ремизовский перевод на славянский имени «Феодора».
Соборная церковь Богородицы ~ церковь Устюжского чудотворца юродивого Прокопия и другого юродивого Иоанна. — Имеется в виду церковный комплекс — Соборное дворище, в которое входят, в числе других памятников, Успенский собор (1638—1658); Собор Прокопия Праведного (1668), арх. П. Д. Котельников; Церковь Иоанна Устюжского (XVII—XVIII вв.).
С. 352. ...архидьякон ~ став в «Многолетие»... — Многолетие провозглашается дьяконом громко и с поднятой рукой с орарем (частью дьяконского облачения).
С. 354. ...за апостолам... — Чтение апостольских посланий или деяний во время литургии непосредственно перед чтением Евангелия.
У одного в руке три кочерги... — Имеется в виду Прокопий Устюжский, изображаемый на иконах с тремя кочергами.
Другой с посохом странник... — Иоанн юродивый, на иконах изображаемый в образе странника.
С. 357. ...какая-то из васильков смотрит... — Богородица. Ремизов использует здесь символику голубого цвета, как одного из символических цветов Богородицы.
С. 358. «Да святится имя Твое!» — Цитата из молитвы Господней «Отче наш».
С. 360. ...эти фаллические демоны, вышедшие из ~ Розановской «Кукхи», Гоголевского «Вия», «Тарантула» Достоевского... — Речь идет о философском осмыслении сексуальных проблем, которые, как считал Ремизов, нашли отражение в таких произведениях и отдельных художественных образах, как: «Кукха» (Берлин, 1923) — книга Ремизова, основанная на письмах В. В. Розанова; «Вий» (1835) — повесть Н. В. Гоголя; фантастическое чудовище Тарантул — сонное видение Ипполита — персонажа романа Ф. М. Достоевского «Идиот» (1868).
...«пастырь» в языческом значении, т. е. одаренный в высшей мере семенным даром... — В тексте-источнике Матвей — «земледелец», то, что он — «пастухъ скотский» — взято Ремизовым из прибавлений к тексту-источнику из списка XVII в. (ПСРЛ I. С. 161). В истолковании образа «пастыря» Ремизов опирался на данные Афанасьева о взаимосвязи языческих представлений о дожде как процессе оплодотворения небом земли. «Олицетворяя грозовые тучи быками, коровами, овцами и козами, первобытное племя ариев усматривало на небе, в царстве бессмертных богов, черты своего собственного пастушеского быта: ясное солнце и могучий громовник, как боги, приводящие весну с ее дождевыми облаками, представлялись пастырями мифических стад» (Афанасьев I. С. 690).
...полна мистического смысла вся история с «демонскими именами» и «именем Божьим»... — Возможно, Ремизов имел в виду практику церемониальной магии, в которой вхождение в контакт с духами включало в себя называние их имен, а также имени Божия (см.: раздел «Церемониальная магия и волшебство» в кн.: Холл М. П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. СПб., 1994. С. 373—377).
Впервые опубликовано: Алексей Ремизов. Мелюзина. Брунцвик. Париж: Оплешник. 1952. 71 с.
Рукописные источники и авторизованные тексты: Авторизованная машинопись — НР-Оплешник. — Собр. Резниковых.
Публикуется по изданию 1952 г. с исправлением опечаток по НР-Оплешник.
В немногочисленных критических отзывах на книгу основное внимание рецензентов привлекла повесть «Мелюзина», тогда как «Брунцвик» оказался фактически вне поля зрения критиков. Так, Ю. Терапиано отметил, что «Мелюзина» — «типично ремизовская адаптация кельтской легенды». Он сопоставил «Мелюзину» и «Савву Грудцына» как друидический и христианский варианты сюжета о контакте человека с нечистой силой: «Повесть о Мелюзине не достигает трагического напряжения повести о Савве Грудцыне, русском Фаусте <...> Друидизм, из которого вышла, точнее — которым была обработана легенда о Мелюзине, не достиг осознания катарсиса, очищающего нравственного момента, который характеризует трагедию <...> Раймонд <...> погибает непреображенным». Уделив основное внимание анализу «Мелюзины», критик лишь кратко коснулся «Брунцвига», отметив, что это «новый подарок творческой фантазии Ремизова и его проникновения в дух старинных сказаний» (НРС. 1952. 17 авг.). Такое же доминирование анализа «Мелюзины» характерно и для заметки А. Мазуровой «О пропущенной книге А. Ремизова», в которой автор поставила своей целью «остановить внимание читателя на обойденной вниманием работе, являющейся образцом характерного для Ремизова „творчества по материалу“» (НРС. 1953. № 15044. 5 июля). Основным достоинством заметки Мазуровой было обильное цитирование писем Ремизова, разъяснявшего ей свои принципы работы. Ее собственный анализ книги свелся к простому пересказу ее содержания.
Впервые опубликовано: Алексей Ремизов. Мелюзина. Брунцвик. Париж: Оплешник, 1952. С. 5—49.
Рукописные источники и авторизованные тексты: 1) Черновой автограф под загл. «История о Мелюзине», на отдельных листах в тетради, Б. д., на л. 1 — помета: «1-ая редакция» — Собр. Резниковых (опубл.: Алексей Ремизов. «История о Мелюзине». Вступ. зам. и публ. А. М. Грачевой // Мир филологии. Сб., посвященный Л. Д. Громовой—Опульской. М., 2000. С. 143—153; 2) Черновой автограф с правкой (тетрадь, отдельные листы) под загл. «Мелюзина», «5.II.1950», над текстом помета: «II редакция. I 1950» — Собр. Резниковых; 3) Беловой автограф с правкой в тетради, помета на обложке: «Мелюзина. 3 редакция 17.VIII. 1950» — Собр. Резниковых; 4) Беловой автограф с правкой, в тетради, на обложке: а) рисунок Ремизова — портрет Мелюзины, б) надпись: «Мелюзина 4 редакция 17.VIII.1950» — Собр. Резниковых; 5) Авторизованная машинопись, «1950» — НР-Оплешник (Пятая редакция) — Собр. Резниковых.
Тексты-источники: 1) Пыпин. Очерк. С. 230—233; 2) История о Мелюзине // ПДП. СПб., 1882. № XLII—LX [тексты повести]; 3) Булгаков Ф. История о Мелюзине // ПДП. СПб., 1880. № XLII. С. 73—80; 4) Шляпкин И. А. Царевна Наталья Алексеевна и театр ее времени // ПДП. СПб., 1898. № CXXVIII. С. XLIV—XLVI, 31—32; 5) Всеволодский-Генгросс В. Н. История русского театра Л.; М., 1929; 6) Ровинский Д. Русские народные картинки. СПб.,
1881. Т. I. С. 482; Т. IV. С. 354—355.
Дата: 1950.
Анализ подготовительных материалов показал, что Ремизов вычленил из основного источника (№ 2) сюжетную первооснову — историю о союзе человека и волшебного существа. Им был составлен предварительный план и списки имен героев, взятые из источников № 1—3. Первая редакция — это эпический рассказ, легенда, сохраняющая «жанровую память» сказки о «красавце и чудовище». Ее основная тема — нарушение запрета. Вторая редакция — промежуточная. Перерабатывая текст, Ремизов обратился к одному из первоначальных видов драмы — античной трагедии, и конкретно — к пер