Настала ночь, пора спать.
И завел его старичок в комнату, еще хуже той: темь и холодно, душит — места не найти.
— Пропаду я совсем.
Показалась ему ночь за десять лет.
Едва утра дождался.
Стало светать, явился старичок. Слава Богу, освободил. И опять попал несчастный в тепло. И прямо за стол.
И опять потчевал старичок, лучше еще.
А к ночи спать.
Встал из—за стола, идет за старичком.
«Господи, — думает несчастный, — неужто и опять на муку ведут?»
А старичок в другое место ведет, и оставил его одного в комнате. И до чего хорошо в этой комнате: тепло, манный дух, и постелька-то мягкая, все бы и лежал.
И утро настало, пришел старичок, а уходить неохота.
— Каково спать-то было?
— Больно хорошо, дедушка.
— А по те-то ночи как?
— А больно худо.
— Первая ночка — тебе место, а другая-то ночка — твоей старухе, а эту ночку спал — Адриановне. Отправляйся теперь с Богом домой!
Попрощался Егорычев со старичком, вышел из дому. Конь у окна. Сел на коня и домой. И до самых ворот донес его конь. А как слез, и конь убежал.
Вошел Егорычев в дом. А его и живым не окладывали.
Обрадовалась старуха: не три дня, три года пропадал без вести.
— Поди—ка, старуха, наливай самоварчик, да зови Адриановну в гости.
Поставила старуха самовар, побежала к соседке.
Удивилась Адриановна: никогда еще не бывало такого. Принарядилась, пошла к соседям.
Сели чай пить.
— Что это случилось, потчуете меня?
— А вот что, Адриановна, давай домами меняться.
— Куда мне: мой-то домишко худой.
— Да уж говорю, давай меняться: я — в твой дом, а ты здесь живи.
И уговорил Адриановну, — осталась она у Егорычевых в доме богато жить.
А Зиновей Григорьич со старухой в ее келейке поселился.
Ворчит старуха:
— Чего ты наделал, ума ты рехнулся!
— Не понимаешь ты ничего, старуха. Место у нее хорошее, а у нас худое. Нам не измотать нашего добра своими руками, а она расточит, она опять заслужит себе место.
И все про старичка, про те три ночи, — про какие ночи! — рассказал старухе.
И остались покорно жить в нищете и бедности.
НИКОЛА ВЕРНЫЙ{*}
Жили—были два брата. Был один брат богатый, другой — голый. У бедного нечего есть, а ребят много. Приходит бедный к богатому.
— Дай мне на пудик, дети голодом сидят.
Тот ему не дал.
Дома хозяйка ждет, ребятишки.
— Ну, что?
— Нет, брат не дал. Ложитесь, детушки, голодом.
Плохо бедному, и не с голода, с тоски нездоров сделался, полежал немного времени и помер.
Приходит жена его к богатому.
— Помер братец твой. Дай мне на похороны рублика полтора! — со слезами просит.
А хозяйка богатого брата услышала.
— Дай, дай, — говорит, — ты беден не будешь, похорони брата.
Тот не дает.
И опять просит со слезами.
— Дай, пожалуйста, вот Никола Угодник свидетель! — на икону показывает.
Тот поверил, дал на похороны.
Везти покойника на кладбище было мимо города. Едет богатый брат, лошаденку подхлестывает: раз хлестнет да Николе Угоднику пеняет:
— Ты, вот, ручаешься за этих людей, а чего я с них возьму?
Сидел в лавке молодой купеческий сын, слышит, и жалко ему, выскочил из лавки.
— Постой, — говорит, — дай проститься с покойником.
Простился, стал расспрашивать у богатого, чего он такой, что думает?
— Да, вот, я дал на похороны, и деньги мои, видно, пропащие, а поручился Никола Угодник за них.
Купеческий сын вынул деньги, рассчитал его.
— Не считай за братом долгу! — и просит отдать ему икону Николы Угодника.
А тому, почему не отдать!
Взял купеческий сын икону и поставил к себе в лавку — Николу Угодника. А как стал вечер, запер лавку и домой.
Дома встречает мать.
— Что, каково сегодня поторговал, дитятко?
— А хорошо, маменька, я поторговал. Я икону купил, маменька.
— А какую ты, дитятко, икону купил?
— Купил я Николу Угодника.
— А где ты купил?
— А везли покойника, выбежал я проститься и купил.
— Дорого ли?
— Да за похороны отдал.
— Ну, дитятко, это добро дело. Слава тебе, Господи, хорошо поторговал.
Легли спать. И видится матери сон.
«Возьмите, вы, — говорит, — приказчика, у тебя сын не в полных летах, он его наставит в торговле. Вы выйдите на улицу, кто попадет первый человек навстречу, тот и будет приказчиком. Вы будете счастливы!».
Утром мать рассказала сыну. Помолился он Богу и вышел на улицу. И никто не попался ему навстречу. От дома отошел порядочно, и вдруг идет.
— Здорово, дедушка!
— Здорово, милый вьюныш.
— Дедушка, не можешь ли мне послужить?
— Где, сынок?
— Да вот по торговой части. Я еще глупый, ты меня наставь.
Старичок послушал, вернулись они в дом, заходят в избу.
Увидала мать.
— Слава Богу, нашел себе товарища! Дедушка, я тебе помолюсь, как Богу, наставь моего сына уму—разуму.
— Я взяться возьмусь, только меня слушай: что я велю, то и делай.
Мать на все согласна. И остался старичок с ними жить в доме.
Поутру чуть свет будит старичок Ивана.
— Вставай, сынок, пора идти в лавку торговать. Торговые люди долго не спят. Ишь разоспался!
Поднялся Иван и пошли. Осмотрел старичок лавку.
— У вас благодать какая, можно торговать. Подпишите под меня все теперь — я полный хозяин.
Иван подписал. И день торговали хорошо.
Вернулись вечером домой. Собрала мать ужин. Сидят втроем, ужинают. И вдруг приходит большой ее брат.
— Зачем пришел, братец?
— Да вот в Заморье король требует.
— Зачем же он вас требует?
— А потому, что он нам должен. Мы вместе жили, сколько кораблей товару продавали ему.
— А когда думаешь отправляться? — спросил старичок.
— А у меня все готово и корабль готовый, только отправляться!
Простился с сестрою, простился с племянником и со старичком, приказчиком их.
Остались одни, Иван и говорит:
— А мы когда, дедушка?
— Поспеем.
— И легли спать.
Поутру чуть свет будит старичок Ивана:
— Вставай, сынок, нам надо идти на корабельную пристань, корабль выбирать.
Поднялся Иван, пошли они на корабельную пристань, долго ходили и выбрали корабль: сколько лет стоял этот корабль, не ломался.
— Нам такой в самый раз: мне, старику, и сынку молодому.
И сейчас на корабль заходят.
— Дедушка, как мы поедем, нельзя пробраться!
— Проберемся.
Заволновалась корабельная пристань и сделался им ход.
Удивились корабельщики.
— Что это у нас, живучи, никогда не бывало!
Привалили они к бережку, оприколили корабль.
— Молись, сынок, Богу, счастливы будем.
— Наш дядюшка теперь далеко идет!
— Молись Богу и мы выйдем.
К ночи вернулись они домой. Встречает их мать.
— Что, купили кораблик?
— Купили.
— Слава Богу, — взмолилась она к Богу, — нашли!
— Когда же, дедушка, будем отправляться?
— А будем отправляться завтра.
Дождались они дня и на пристань, сели на корабль, простились с матерью.
— Господа корабельщики, дайте ход!
— Ступай с Богом, дедушка, дорога готова.
И выехали они на море и пошли морем.
Шел корабль честно. Едут они сутки и другие, и третьи.
— Погляди, сынок, в подзорную трубку, что не видать ли?
Посмотрел Иван и увидел: чернеет. Проехали еще и опять посмотрел.
— Дедушка, дядюшка наш идет!
— Ну, теперь поедем вместе.
А и на корабле у дяди увидели корабль.
— Едет племянник и флаг их развевается! — узнал дядя.
И догнали и поехали вместе.
Вот им изладилось ехать мимо города недалеко.
— Дедушка, нам надо заехать в город, купить кое—что, королю подарки, — говорит дядя.
— Ладно.
— Мы без этого никогда не являемся, всегда подарки покупаем.
Остановились у города. Накупил дядя подарков, упаси Боже сколько.
— Дедушка, а мы что повезем?
— Чего повезем? Что повезем, то и ладно.
— А как же мы поедем, купить надо что.
— Ну, да ладно, и так доедем, — и велел дяде впереди плыть.
Отъехал дядя и они за ним следом. Подъехали к горе, взял старичок железную тростку.
— На, сынок, рой, в горе.
Иван ткнул — и повалились каменья в корабль.
— Теперь сынок будет с нас.
И опять поехали. И скоро достигли королевского города. Поглядел Иван в подзорную трубку.
— Вот и дядюшкин корабль, а нам нету места, негде стать.
— Ну, да станем.
И раздвинулась корабельная пристань.
— Потихоньку, потихоньку! — закликали корабельщики.
Так и вошли и стали рядом с кораблем дяди.
Пора было заявить, что такие-то купцы явились, пора было идти к королю с подарками. Дядя забрал свои подарки и пошел.
— Дедушка, а мы-то с чем пойдем?
— А поди, сынок, купи две чашки хлебные, что хлебы валяют.
Иван пошел на базар, купил две чашки.
— Ладны ли, дедушка?
— Ладны, ладны, умел выбрать!
И набрал камушков чашку, другой закрыл.
— На, сынок, понеси королю подарки.
— Что ты, дедушка, какие это королю подарки? — и стыдно-то ему с этими-то чашками и каменьем, да и ослушаться не смеет, и пошел.
Приходит к королевскому дворцу.
— Чего ты несешь?
— Подарки королю.
— А что ты, какие это подарки королю! Он тебя выгонит.
— Не ваше дело.
И пропустили его, доложили королю.
Король выходит, на него смотрит.
— Извольте от меня принять подарки! — и подает королю чашки.
Принял король подарки и, как раскрыл чашку, так в горнице и осияло. Очень обрадовался король и королева обрадела. И в назначенное число рассчитал король Ивана и его дядю и отпустил на корабль с миром.