«Пустяки. Я все слышал. Могу на все ответить».
И взмолился стариков сын к царю Соломону:
«Помилуй нас, троих братьев, дай нам мудрый ответ, раздели нас».
«Вы назовете меня своим большим братом?» спросил царь Соломон.
И тот пошел к братьям. Братья согласны. И повели они царя Соломона в дом:
«Вот наш большой брат!»
Старик стал расспрашивать царя Соломона, откуда он и кто его отец? и мать?
«Я из Божьего града Иерусалима. Родитель мой певец, моя мать — блудница; он по горло сидит в воде, просит пить, а напиться не может».
Подивился старик ответу.
«Ну, садись, будешь нам за родного сына, а нашим детям — большой брат».
Сели к столу, поужинали.
И сказал царь Соломон старику:
«Мудрено ты, отец, поведал своим детям о имении. Не могут они ответить, я за них. Первая загадка: золото и серебро: золото от царских очей, золото украшение и честь; серебро — от звезд, серебро — непорочный венец, а стало, и золото и серебро, под рукою кривды от неправды мздой — одних богатит, других разоряет, одного ведет на татьбу а другого на обман. Вторая загадка: о коне и скоте: говорит с конем человек, а покоряются кони коню — осляти, ослик всем коням голова; скотина же, в которую входит человек, — овн: шуба, шапка, рукавицы — все из овчины; а на которой скотине спит человек — мякинная птица гусь; из перьев подушка, из пуха — перина. Третья загадка о хлебе: счет хлебу — зубы: сколько человек откусит — столько зерен в куску, постольку и пожует».
Отец и сыновья задумались.
«Киньте жребий, — сказал царь Соломон, — кому что будет».
Братья кинули жребий.
И досталось: старшему хлеб, середнему казна, младшему кони и скот.
«Старший брат, ты будешь хозяин, а ты — купец, и ты — меньшой — солдат. Вы будете счастливы, только помните: живите не воровством и не клеветой».
«У меня есть две дочери, — поклонился старик, — а им, которая кому женой будет?»
Вошла старуха — мать, а за ней Дуня и Соня.
И сказал царь Соломон:
«Дуня — попадья, Соня — губернаторша».
Стали старик и старуха на колени:
«Скажи твое имя».
«Соломон».
«Будь же, Соломон, наш наставник».
«Я буду пасти ваши стада».
И остался царя Соломон жить в египетской деревне. Днем скотину пасет, вечерами с ребятами потешные суды судит.
И о судах царя Соломона шла молва — не было от века мудрее отрока! — шла молва из Египта, докатилась до теплого моря до Божьего града Иерусалима.
Смущал Давида царя кузнечонок.
Затеет с ребятами игру, понаделают деревянных молотков и колотушек, примутся на лавке ковать. Только и игры, что куют.
И раздумался царь Давид: да сын ли его этот кузнечонок? А тут молва из Заморья о премудром отроке в Египте. Не его ли это сын Соломон в Египте? Тоже кузнечиха зачем-то на царской кухне торчит. Нет ли тут подмены какой?
Призвал Давид царь Очкилу:
«Скажи мне всю правду о моем сыне, о царе Соломоне. Вижу не сын мне этот кузнечонок. Где мой сын, царь Соломон?»
Не устоял Очкило, во всем царю повинился.
«Согрешил я, достоин смерти».
И рассказал о царице Версавии, как задумала царица погубить сына, и о теплом море, где зарезал он собачонку Ритку и о печеном риткином сердце.
«А откуда взялся кузнечонок и куда пошел царевич, про то я ничего не знаю».
«Отыщешь мне царя Соломона, жив будешь, — сказал Давид царь, — не отыщешь: смерть!»
И велит Давид царь Очкилу, захватя с собой царскую золотую карету, да людей смышленых, немедля ехал бы в Заморье.
«Не отыщешь царевича, — повторил царь, — смерть».
Услышала царица Версавия, что царь Соломон жив и Очкило поехал за ним в Египет, очень испугалась. Долго не думая, подсыпала она кузнечонку в гурьевскую кашу подсахаренного зеленого яду. И кузнечонок, сладкой каши поевши, протянул бы ножки за милую душу, да счастьем случилась на кухне кузнечиха, парным молоком его и отпоила. И увела с собой в царскую кузню. Так пропал с глаз кузнечонок к удовольствию царицы.
А посадский мужик Мураш, со страха перед царем Соломоном, залез в царицын гардероб, там и удавился.
Как велел Давид царь, так Очкило и сделал: подобрав товарищей посмышленей; да захватя царскую золотую карету, пустился на поиски за царем Соломоном. И много городов объехав, плутал в пустыне — горя-то, горя натерпелся, волоча по пескам тяжелую золотую карету, а нигде не мог найти царя Соломона. Отчаялся старик, повернул было к дому — на свою смерть: «не отыщешь царевича, — смерть!» и угодил как раз в ту самую египетскую деревню, где стоял Соломонов «сплетень-город» и за потешным городом паслись стада.
С первого слова наговорили Очкилу столько всяких чудес о премудром отроке и его потешных судах, сомнений нет, что египетский отрок и есть царевич. А чтобы не вышло и еще какого обмана, решил Очкило тайно самому испытать и самолично удостовериться.
Тайно подступил Очкило под Соломонов сплетень-город.
Пришла к царю Соломону корова, жалуется на быка: выбил рогатый из-под коровы теленка.
«Заступись, накажи, царь, Буя. Бычок мой погиб!» жалобно мычала Касатка.
Скликнул царь Соломон из стада быков. И судил Касатку с Буем. И приговорил быка к казни. Ухватя за рога, поставил его к столбу.
Избодали Буя быки.
Истерзанного, простил его царь Соломон. И пошли назад в поле быки и с ними Буй и Касатка.
Очкило вышел из своего тайника.
«Признаешь ли, царевич, твоего сбережатого дядьку?» — да в ноги.
Как не признать старика:
«Очкило!»
И царь Соломон стал расспрашивать о Иерусалиме, о царе и царице. А Очкило ему о кузнечонке: «гурьевской кашей объелся!» — и о посадском Мураше: «нашли в гардеробе под царицыным сарафаном, притворился мертвым!» — и о себе, как сам он с золотой каретой плутал по пустыне — «сколько горя натерпелся, раз чуть волки не съели».
«Велено от царя отыскать тебя: не отыщу — смерть!»
«Скажи Давиду царю: „сын твой царь Соломон жив и в третье лето будет в Иерусалиме, а явится втайне“».
И как ни упрашивал Очкило домой немедленно ехать, царь Соломон стал на своем.
Так и вернулся Очкило домой один с царской золотой каретой. А царь Соломон в тот же день покинул Египет. Путь ему в глубокую Индию к красному царю Пору.
За красоту лица и мудрость полюбился царь Соломон красному царю Пору. И велено было царю Соломону быть у царицы в кравчих.
Царица души не чаяла в кравчем. Она подарила ему золотой царский перстень красного царя Пора. И жил с нею царь Соломон, как муж. И еще дала она ему три самоцветных камня: в ночи, как свечи, горят, днем сияют, как солнце. И много казны: золота, серебра, слоновых зубов и пестрой парчи.
И когда прошло три года, снарядил царь Соломон корабль и отплыл в теплое море.
«Гость-заморянин из чудесной Индии с дорогими товарами!» облетело по улицам Иерусалима.
И никто не узнал в чудесном индее царя Соломона.
Давид царь велел явиться к себе во дворец индейскому гостю. А царица Версавия послала на корабль своих сенных прислужниц осмотреть товары царя Соломона. Царь Соломон показал самоцветные камни. И захотелось царице самой взглянуть на диковинки.
Царь Соломон от царского стола прошел к царице.
«Слышала, — сказала царица, — у тебя на корабле самоцветные камни».
«Есть, царица, три камня».
«Продай мне».
«Один камень Давиду царю, другой я оставлю себе, а третий...»
«Продай мне!»
«Третий — той, что проведет со мной ночь».
И положил перед царицей самоцветные камни: в ночи, как свечи, днем сияют, как солнце.
Она его за руку:
«Гость-заморянин, я согласна!»
Царь Соломон затаился.
«Гость-заморянин, или жаль тебе камня?» и потянула его за собой.
Царь Соломон шел за ней, не подымая глаз.
«Чего ты боишься?» и, обняв его и целуя, села с ним на свой одр.
Но царь Соломон не отвечает.
И она взяла его за руку — и к себе на грудь:
«Гость-заморянин!..»
«Я ею вскормлен», сказал царь Соломон, касаясь груди.
Она подвинула его руку себе к чреву.
«Гость-заморянин!..»
«То мой терем, сказал царь Соломон и, отдернув руку, поднялся, — смотри, я не гость-заморянин».
Встрепенулась царица.
«Я твой сын, царь Соломон».
И обняв мать, сел с нею.
Не подымая глаз, затаившись, сидела она. А он не находил слов.
Сенные прислужницы заглянули было в царицыну палату звать царицу чай пить, да скорее на попятный. Шепнули царским лакеям. И облепили холуи дверные скважины и щелки. Донесли Очкиле. Проверил дядька: в самом деле, сидит царица, обнявшись с индеем. Да к царю.
Не верил Давид царь царице Версавии, только виду не показывал: силой любовь не возьмешь. А тут как обухом: схватил он меч и, не помня себя, за Очкилой в царицыны палаты.
«Царь! — стал царь Соломон, — я не гость-заморянин... батюшка, я сын твой, царь Соломон».
И силы оставили Давида царя, меч выпал из его рук, и сам он лежал, распростертый на земле, как мертв. А когда очнулся, воззвал он к Богу — благодарил за сына, что спас от напрасной смерти и вернул его в дом.
Весь Божий град Иерусалим сошелся в царский дворец с дарами на поклон царю Соломону.
И перед лицом всего народа возвел Давид царь царя Соломона на свой царский престол, подал в руки скипетр:
«Радуйся, царь Соломон!»
И трижды повторили за царем:
«Радуйся, царь Соломон!»
И была радость по всему Божьему граду о царе Соломоне.
Говорил Давид царь царю Соломону:
«Есть у Волота, цареградского царя, дочь — царевна Милена: будет она тебе жена».
Царь Соломон слышал о красоте цареградской царевны и полюбилось ему царское слово.
Был послан в Царьград дядька Очкило. И привез Очкило невесту. Повенчался царь Соломон с царьградской царевной Миленой. И стали они жить — и — быть в любви и мире.
Раздумался царь Соломон и послал красному царю Пору его царский перстень, тайный подарок царицы.