«Сим, рече, соверши повеление мое, и егда главу жене отсечеши, на извещение ко мне да принесеши».
Даркир же возмущашеся и жалостию препобеждашеся, страха же царска наипаче бояшеся, взем же меч у царя и прииде в дом свой и обрете жену свою спящу и по обою страны ея дети, младенци суща. Видев же сия и восплака и рече в себе:
«Како уткну мечом сожительницу мою, толико ми лет с нею поживше?
Кто же ли по смерти ее утешит детища моя и вскормит я? И аще сия сотворю чтись ради земного царя, но что отвещаю царю царем и Господу Господем?»
Отложи сотворити повеление царево.
Призва же его царь и глагола:
«Сотворил ли повеленное мною?»
Даркир же рече:
«О великий царю! лучше ми есть самому при всей твоей воли быти, неже сожительницу мою умертвити и младых же чад матери лишити».
Царь же якобы разъярился, зане преслушал повеление его и часто презрел, повелел его послати в иной град.
Призывает же жену к себе и глагола ей:
«Воистину ты еси добрая в женах, прекрасная и премудрая, и мною прелюбезная; но как еси за таковым мужем? достойна венцу цареву! Но аще что реку тебе сотвори волю мою. И аще волю мою сотвориши, будеши мне прелюбезная царица и всем царству владетельница».
Она же, окаянная, рече:
«Еже аще глаголеши, царю, сотворю волю твою!»
Глагола же ей:
«Сия воля хотения моего, да внегда муж твой приидет во град и в дом свой, ты же яко радуйся приходу его, напоив его вином, отсещи ему главу; аз же тебе дам острый меч, да без замедления дело скончаеши».
Она же, бесом подустрекаема, вознепщева́, яко сбудется си все, еже царь рече, обещася со усердием повеленное исполнити.
Послав же царь, повеле мужу ее без всякого страхования к себе быти и во своем ему чину пребывати, яко же и прежде. Видев же и разуме царь яко жена готова мужа своего погубити, даст ей меч зело претуплен и глаголет:
«Иди, превозлюбленная! сотвори волю мою, да многу добру госпожа будеши».
Она же мнев, яко острый меч и принесе его в дом свой.
Даркир же по цареву велению прииде в дом свой, совещание же жены своей не ведяще; жена же ласкосердствующи и, яко бы во много времени не видавши его, воздыхающи, слезящи и лобызающи, яко да вскоре вкусит брашна и на одре да возляжет, яко да ослабу вскоре от печали приимет, ничего не содевающе, еже бы еси вскоре желание совершити и жене царю быти.
Даркир же, не ведая злых мышлений жены своея, и вкусив брашна и испив мало вина, вскоре возлег на одре и успе.
Жена же, виде его спяща и храплюща, вземши меч; наложивши на гортань мужу своему. И яко жена, не имея обычая мечом, яко пилою сюду и сюду проводити, и ничто же успе, яко притуплен бе меч.
Муж же вскоре вскочи от сна, мня яко некое дьяволе злохатрство мечтуется; жена же мало утаившися.
Даркир же паки вскоре возлег и успе. Жена же его, любоначальством несытства одержима, паки нача мужа мечом по гортани сюду и сюду преводити, и паки ничто же успе, но вельми ему досади, мало мечом не удави. Даркир же вскоре услыша и трепеща вскочи и повеле же и свещу принести. Видев жену свою с мечом стоящу, ужасеся ужасом великим и рече одержим к жене:
«Что сицево зло умыслила еси надо мною, и за какое зло убити мя хощеши?»
И мало ю наказав, ничто же сотвори, но поведася сия царю. Царь же, разумев, каковы жены к прелести готовы и злонравны, како ни Бога убоясь, ни мужних седин устыдеся, ни чад помилова.
И рече царь:
«Обретох в тысящий много мужей мудрых, жены же мудрыя не обретох ни во тме единыя».
И глагола Даркарю, да ничто же ей зло сотвори.
1494 г. (Хронограф)
О южской царице
и бысть царица южиская иноплеменница
именем Малкатьшка. Си преиде искусит
Соломона загадками.
XVII в.
Малу же времени минувшу, прииде к нему некая царица от юга с философы своими, хотяше царя Соломона искусити, и принесе ему дары многие, злато сусальное и палицы еловые. В един же день призва ее царь Соломон к себе, хотя слышати реченная от нее премудрости; царица ж приде к Соломону с философы своими. И рече ей царь Соломон:
«Повеждь ми, царица, которых зверей или скота или птиц мяса хощешь ясти, да повелю ти доспети».
Царица же рече:
«От тех зверей доспей ми потребу, что нази летают меж неба и земли, костяные крыле имеют, на небо не взирают, гласа не имеют».
Соломон же поразумев, что царица хощет
осетрины
ясти, повеле поваром своим осетрины доспети.
Царица же втай повеле порядити молодцы и девицы, красные, острищи и в мужские порты облещи; и постав и их пред царем Соломоном и рече:
«Поведай ми, Соломоне, который полк молодцы, а которые девицы?»
Тогда Соломон повеле слугам своим принести орехов и пред ними посыпать, и повеле им грабити.
И начаша молодцы по своему чину орехи грабить и в корваны своя кладуща; девицы же начаша грабити и в рукав сыпать.
Тогда Соломон разуме, кое молодцы и кое девицы, и все царице рассуди.
Она же отыде в свою землю и подивись велми премудрости Соломонове; пришедши же ей во свое царство, и нача мыслити с философы своими, кого послати к царю Соломону и что глаголати. И посла царица слугу своего, рекше:
«Пришли, Соломоне, бесного с бесным, а умного с умным».
Соломон же той разумев, посла ей
вина со скоморохом,
и философа с книгами.
Она же подивись премудрости его.
И призва ю Соломон к себе. И приде тогда царица; и возва ю за обед. Отшедшу же обеду царь Соломон седяше з боляры своими и философы, царица ж против седяху со своими философы, и хотяше искусити Соломона, и рече:
«Что есть четыре статьи — сухо, горяче, мокро, студено — ими же весь мир состоится?»
Отвещав Соломон:
«сухо — весна
горяче — лето
мокро — осень
студено — зима».
И рече царица:
«Аще соль изгниет, то чем ее пособить, дабы не изгнила?»
Соломон же рече:
«Рогом конёвым».
Она же рече:
«А коли у коня рог живет?»
Соломон рече:
«А коли соль гниет?»
Царица же рече:
«А коли мертвец восплачется, чем его утешити, дабы не плакал?»
Соломон рече:
«Мгляное яйцо дати ему».
Она же рече:
«Како можешь во мгле яйцо сделать?»
Соломон рече:
«А коли мертвец плачет?»
Царица рече:
«А коли нива прорастет ножи, чем ю пожать?»
Соломон рече:
«Со всего света собрать росу, и в том сшить рукавицы, тем ю пожати».
Она же рече:
«Како можеть в росе рукавицы сшить?»
Соломон же рече:
«Коли вырастает нива ножи?»
Царица рече:
«Что есть не гниющее на земли?»
Соломон рече:
«Душа человеческая».
Царица рече:
«Что лутче всего на сем свете?»
Соломон рече:
«Правда».
Царица рече:
«Кому подобна милость Божия?»
Соломон рече:
«Солнцу: солнце сияет на злых и на (добрых) благия, тако и Бог милует праведные и грешные!»
Царица рече:
«Есть в земли нашей кладезь велми чюден, самороден и далече от града нашего стоит, — чем ево приближати?»
Соломон рече:
«Ужищем песчаным привести его ко граду».
Философы же царицыны рекоша:
«Госпоже царице, не мощи нам против Соломона и его мудрецов».
И тако царица отойде с мудрецы своими, дивяся Соломону.
Дарий, царь Перский, послал к Соломону, мудрому царю, написав загадку:
Стоит щит,
а на щите заець
Прилетев, сокол взял зайца
и тут сяде сова
И отгадаешь загадку, дам ти три кади сребра.
Соломон же, не имея что рещи послу и сяде един в полате, попелом главу свою посыпает, и распусти власы своя долу. И по мале же времени Соломон царь мудр повеле созвати многая беси и рече им:
«Кто может ли от вас отгадати, дам ему треть сребра».
И рече бес об одном оце:
«Щит, царю, Земля твоя
а на нем заец — правда стоит
а прилетев Сокол взял Зайца, то есть ангел Господень
взял правду на небо.
и туто сяде сова, то есть кривда,
а зависть человеческая начаше учение».
Какой умница одноглазый бес!
Соломон же царь посла к Дарию царю:
«Загадку отганул, а ты пришли серебро».
Не по мнозе времени и привезоша сребро от Дария к царю Соломону. Соломон же царь повелел обратити кадь вверх дном и насыпати бисеру и дати кривому бесу. И рече бес:
«Чему, царь, се криво имеешь, а правды, царю, не имеешь?»
И рече царь:
«Крив еси бес, сам себе криво судих: правда взята на небо, а на земли в нас кривда осталась».
Есть же в святой Софии потирь от драгого камения Соломона дела, на ней же суть писмена еврейска и самарейска грани написани, их же никто же не можаше ни пронести, ни сказати.
Възем же ю философ почет и сказа:
«Есть же сице первая грань:
I. Чаша моя, чаша моя, прорицаи дондеже звезда,
В пиво буди, Господи, первенцу, бдящу нощию.
По сем же другая грань:
II. На вкушение Господне сотворена древа иного
Пий и упийся веселием и возопии аллилуйя.
И по сем третия грань:
III. Се князь, и узрить весь сънем славу его и
Давыд царь посреде их.
И по сем число написано
Девять сот и девятеро
909
(Пространное житие Константина философа)
Возрадовався заец, выбився из тенета
воли своей; тако ся возрадовал книго-
писец Алексей, написав эту книгу