В Сибири то же рассказывают. Только там не христопродавка, а трава-прострел. Прокляла ее Богородица. См. Потанин: Очерки северо-запад. Монголии. Событие приурочивается и к избиению младенцев и к страстям Господним.
Стр. 19. В Болгарии рассказывают, что Илья заставляет умерших цыган делать град из снегу и пускает его летом на поля грешников. Там же, в Болгарии, живет поверье: будто души детей, родившихся по смерти отца, помогают Илье преследовать ламию. Ламия пожирает жито.
Материалом Слову послужила малорусская легенда о сотворении волка. Волк, хотя и созданный Дьяволом, представляется в легенде Божьей «собакой», которая откусывает пятки Диаволу. С этим связано поверье, что чертей и покойников, блуждающих по смерти, надо пугать волком; такой покойник, когда его три раза съедят волки, находит успокоение.
Есть легенды и поверья, в которых волк является только созданием Дьявола. «Волчьи выходы» на Ильин день: волки со змеями бродят по полям и лесам, терзая домашнюю скотину, и лишь гром Ильин может разогнать их; средневековые выражения для Дьявола: Infernus lupus, lupus vorax; объяснения затмения солнца и луны поглощением их чудовищным врагом — волком и др.
Подробные толкования и объяснения христианских легенд и апокрифов с указаниями литературы древних памятников и текстов см. акад. А. Н. Веселовский: Разыскания в области духовного стиха (Зап. 2-го отд. Акад. Наук 1879 г., отдел. выпуски), Опыты по истории развития христианской легенды (Журн. Мин. Народ. Просвещ. за 1875—1877); Н. С. Тихонравов: Сочинения. М. 1898.
Вещица — демоническое существо о двенадцати с половиной имен. Имена указывают на разные виды зла, причиняемые Вещицей людям.
Византийские сказания о дьяволе Гилло и еврейская легенда о Лилит, первой жене Адама, послужили впоследствии материалом заговору против трясавиц и молитве Сисиния.
Греческая Γελλώ — славянская Вещица, восходит к халдейскому учению о 12-ти астральных духах, влияющих на судьбу человека.
Мансветов: Византийский материал для сказания о 12-ти трясавицах. Труды Моск. Археолог. Общ., т. IX, вып. I. М. 1881.
Бессонов: Белорусские песни. Потанин: Юго-западная часть Томской губ. Этнограф. Сборн. IV. Буслаев: Исторические очерки русской народной словесности и искусства, СПб. 1861.
Стр. 29. Шелом окатный — шеломя окатное — необрывистый, пологий холм, утес.
Стр. 30. Когда насаждал Бог рай, пришел Сатанаил и посеял древо познания добра и зла. Бог сказал, указуя на дерево: «Ту буду азъ и тѣло мое и будетъ тебе на прогнаніе».
Древо Познания разветвилось на три части: одна часть означала Адама, другая Еву, а середняя Господа. Во время грехопадения части Адама и Евы упали. Адамова часть поплыла в Тигр, а Евина после потопа занесена была к водам Мерры. Сиф, поминая Адама, сложил по указанию Ангела костер из Адамовой части, и запылал неугасимый огонь, который стали стеречь звери. Когда Лот согрешил со своими дочерями, Авраам велел ему принести головню от зверя. Лот принес и посадил на горе и поливал, пока не выросла головня в высокое дерево. В странствиях по пустыне Моисей по повелению Ангела посадил Евину часть в реке крестообразно, и вода из горькой превратилась в сладкую, а дерево разрослось. Почувствовав приближение смерти, Адам просил Сифа и Еву пройти к раю и попросить Архангела дать елея милосердия, чтобы утолить страдания. Архангел Михаил дал им часть Господнюю. Адам узнал ее, сделал себе венец, надел на голову и умер. Из венца выросло огромное дерево.
При построении храма Соломонова все эти три дерева попали в Иерусалим, но для постройки оказались негодными. И пролежали так у храма до распятия, когда Пилат велел для Христа и разбойников сделать из этих деревьев кресты.
Часть Господня, выросшая из венца, вырвана была с головой Адама. Соломон, узнав голову, велел ее закопать и засыпать камнями, так образовалась Голгофа. По другому сказанию Голгофа была местом погребения Адама в Эдеме (см. «Апокалипсис Моисея», «Слово о Адаме», «О исповедании Евине»).
Стр. 31. «Леванитов крест». — Есть сказание, что Господню часть нашли на Ливане, отсюда произошло название креста — леванитовым (ливанским). «Голубиная книга» выпадала «ко честной главе ко Адамовой», «у чудного креста Леванитова».
В сказаниях о крестном древе указывается на три крестных древа: кедр, кипарис и сосна, вместо сосны — пальма, олива (елоя, олея) или ель (певга), пальма, кипарис или кипарис, ель, кедр.
См. А. Веселовский: Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе. СПб. 1872 г. В. А. Келтуял: Курс истории русской литературы. СПб. 1906.
Стр. 31. «Забивали под ногти иву — согрешившее дерево». Малороссийская колядка говорит, что ива проклята за то, что ни одно дерево не далось, а она далась мучить Христа. С тех пор ива стала червивой.
Ст. 31. «Где гвозди вбивали, там текла кровь» и т. д. Кровь — вино. Пот — миро. Слезы — пшеница.
ХОЖДЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ ПО МУКАМ{*}
ЗАБЫТЫЕ БОГОМ
— — и увидела Богородица страшное место — муку несказанную:
великую тьму.
И тьма не разошлась по слову Богородицы — и во тьме ничего не разглядела Богородица.
Ангелы, стерегущие муку, говорят Богородице: «Заказано нам: да не увидят света, пока не взойдет Солнце новое, светлее семи солнц».
Опечалилась Богородица: «когда взойдет Солнце новое!»
И взмолилась она к животворящему престолу Господню — звезда-надзвездная: «да разойдется тьма — ей видеть всех мучащихся темною мукою!»
И вот внезапно свет неиздаемый разверз тьму.
«Что, несчастные, вы сделали?» — воскликнула Богородица.
— — жигучий свет — звериный глаз! — волной лелеется — —
А там скорчились: или тяжко голос подать?
«Что же молчите, не отвечаете?» — воззвали ангелы, стерегущиеся муку, к отчаянным.
А там — терпенья нет, больно: пренебесный свет режеть глаза: от века кинуты в тьму — забытые Богом! — век-вечно беспросветно.
«Не поднять нам глаз! Ничего не видим! — кричат со дна муки мученской.
И заплакала Матерь Божия.
— — и была тишина от седьмого неба и до первого — —
А там, на дне муки, там от ее теплых слез прозрели ослепленные тьмою глаза — там, на дне муки, из муки мученской увидели звезду-надзвездную.
Авраам — судия над грешными; Моисей — боговидец; Иоанн — предтеча Христов; Павел — восхищенный на третье небо — — ни Авраам, ни Моисей, ни Иоанн, ни Павел — никто, ни один из сходивших во ад, не приходил в темную муку отчаяния. И одна пришла, посетила их в беспросветной тьме — в темном отчаянии Богородица:
«Ты — Покров!»
«Стена необоримая!»
И руки отчаянных, уставшие просить о милости, потянулись со дна последнего мучения.
«Вот они: те, кто не веровал в Духа Святого — в тебя, Богородица, не веровал. Да за то здесь и мучатся!» — сказал Михаил, архистратиг силы небесной, водитель по грозным мукам.
И тьма упала на грешников —
и свет до века погас.
Богородицу и Матерь Света
в песнях возвеличим!
ЗАБЫВШИЕ БОГА
«Пойдем, походим еще: хочу видеть все муки!» — сказала Богородица архистратигу, грозных сил воеводе Михаилу.
И сказал Михаил: «Куда хочешь, благодатная?»
«На полночь!»
И взметнулись херувимы и серафимы и четыреста ангелов — вывели Богородицу с юга на север.
А там — в черной ночи — грозно распростерлась
огнистая туча с края на край: там — костры! — стоял
одр к одру — великое из огня и пламени ложе —
и много мужей и жен на том огненном ложе.
— — пламенные языки взвивались — —
И увидев огненную муку, запечалилась Богородица:
«Кто они, несчастные, за что так мучатся?»
«Это те, кто в Христову ночь к заутрене не вставал — те, что забыли Святое Воскресение!» — сказал Михаил, архистратиг силы небесной. «А кому если встать невмочь? болен, хворый кто? душа болит? душа исходит? за что же так?» — тихо горько спросила Богородица.
И сказал Михаил: «Слушай, Пресвятая Богородица: если дом у кого загорится и с четырех концов охватит пламя — вся душа, весь мир его запылает, и тот сгорит, не вспомнит о Христовой ночи — забудет Воскресение, на том нет греха».
И вздохнула Богородица: «— на том нет греха!»
Богородицу и Матерь Света
в песнях возвеличим!
ПРЕИСПОДНЯЯ
Неисчислены муки — скорбь нескончаема!
течет река огня негасимого — смола кипит; некроток червь — неусыпающий; бездонные колодези — тьма непросветимая — гроза негреема — скрежет — страх — непрестанные слезы — несказанный трепет — неизглаголаны беды — неумолчно стенание — плач неутешим — — и ветер не взвеет: крепко затворены ветры.
«Лучше бы было, да не родиться в мир человеку!»
— воскликнула Богородица —
Взметнулись ангелы — от четырех ветров четыреста ангелов — белым светом белых крыльев покрыли: глубокие ямы — бездонные окнища — терновые рвы — кипящую смолу — все поле мертвенное. И занесли Богородицу из полымя на дорогу в преисподнюю.
Тихо горько шла Богородица в преисподнем городе по каменным улицам.
— небо медное, без облак, безросное, плотной тяжелой корой выгибалось над городом —
«Куда хочешь, благодатная?» — спросил Богородицу Михаил, грозный воевода, архистратиг сил небесных. Ничего не сказала Богородица, не обернулась к грозному водителю.