С приближающимся 8 марта!
Дорогая Наталья Васильевна,
«Верлибр» я начал бы с определения вроде «стих, не имеющий предсказуемого ритма строк и рифмовки и поэтому отличающийся от прозы только графическим разбиением на стихотв. строки». Т.к. понятие «предсказуемость» до некоторой степени субъективно, то существующее определение В. колеблется… и т. д., – по возможности, конечно, сократив описание разноголосицы. «В. сначала развив. в Германии…» я бы добавил: «с установкой на имитацию Пиндара (Sturm und Drang) и Библии (Уитмен)». Простите, что так замедлил с ответом: был в отлучках и мучился с мелкими текущими делами; даже для укр. энциклопедии написал только сейчас и только по напоминанию. «Очерк истории зап.европейского стиха» я и вправду пишу и должен кончить в 1987 году; как раз сейчас читаю для них работу Ф. Колессы об укр. нар. песнях и с тоской пробую разобраться в русских. 29.1–1.2.85 у меня будут три конференции одновременно, но на стиховедческой я все-таки должен выступить сообща с ярославцем, который учит ЭВМ различать стих. размеры. Если приедете – буду очень рад Вас увидеть, а если нет – буду рад знать, что Вы можете хоть немного отдохнуть. Всего доброго!
Дорогая Наталья Васильевна,
Спасибо Вам за доброе письмо и, пожалуйста, не тревожьтесь! У Ахилла было копье, которое одним концом ранило, а другим исцеляло; вот так и я: хотя говорят, что мозговой спазм у меня был, в конечном счете, от переутомления, но привел я себя в порядок, по-моему, спокойной работой больше, чем лекарствами, и только что кончил (начерно и с пробелами) первый вариант «Очерка истории европ. стиха». Говорят, что впредь надо брать поменьше работ, но Вы ведь знаете, как трудно отказывать!
Доброго Вам здоровья и сил, привет всем киевским коллегам, а отцу Вашему и маме – низкий поклон.
Дорогая Наталья Васильевна,
У меня к Вам нечаянный спрос: может быть, Вы случайно сможете мне помочь? Мне предстоит делать доклад, а потом, может быть, писать статью о семантическом ореоле русского 4-ст. дактиля со сплошными или почти сплошными дактилич. окончаниями, идущего от «Тучек» и «Молитвы» Лермонтова. Среди собранных мною стихотворений (около 60) есть одно, которое я переписал на обороте, – написанное строфой «Вырыта заступом яма глубокая». Оно имеет помету «с малороссийского», без каких-либо дальнейших пояснений. Не знаете ли Вы или кто-нибудь из Ваших коллег: точно ли это перевод, и из какого он может быть автора?
Это у меня вопрос попутный, не первостепенной важности, и если ответ на него требует специальных поисков, то ради бога не беспокойтесь и не утруждайте себя. А если вдруг оригинал отыщется сам собою, то скажите, каков его размер и строфа и точно ли они переданы в переводе. И есть ли вообще в украинской поэзии XIX – начала ХX века сколько-нибудь заметные стихи, написанные размером «Тучек» и «Молитвы»? Простите, что я тревожу этими вопросами именно Вас, но кого же и спрашивать о ритмическом репертуаре украинской поэзии, как не Вас? Если ничего не придет в голову – так и напишите, пожалуйста, я буду рад и такой весточке от Вас.
С самыми лучшими воспоминаниями о Вас, о Киеве и о нашем общем деле,
с низким поклоном всему Вашему доброму дому
P.S.
О. Чюмина,
«Стихотворения», 1889, с. 177
О моя родина, нежно любимая,
Край незабвенный, Украйна родимая!
Родина милая, чуждая, дальная,
Родина столь горделиво-печальная,
Много уж лет я страдаю душой
В долгой, невольной разлуке с тобой.
Много уж лет твои песни сердечные
Мне навевают мечты бесконечные!
Сердце невольно в груди надрывается,
Сердце невольно к тебе порывается,
Тщетны желанья, напрасны мольбы —
Счастья не вымолить мне у судьбы.
Много уж лет мои думы глубокие
Рвутся с любовью на степи широкие,
Вольною птицей над Киевом носятся,
Слезы наружу горячие просятся…
Детские годы, отеческий кров —
Все предо мною является вновь.
Вижу я: домик под крышей тесовою,
Двор, весь поросший травою шелковою,
Хлебное поле далеко теряется,
Плод золотистый в саду наливается,
Клонятся ветви фруктовых дерев,
В воздухе слышится песнь соловьев.
Все вижу я, все в душе сохранилося,
Чудное время прошло – не забылося;
Игры привольные, ласки любимые,
В памяти свято, глубоко хранимые, —
Вы далеко… Но минуют года,
Я не забуду о вас никогда.
О, незабвенная, о, ненаглядная!
Душу терзает мне мысль безотрадная,
Краской невольно лицо покрывается,
Сердце бесплодно в груди надрывается…
Вырос твой сын от тебя вдалеке —
Шлет свой привет на чужом языке…
Дорогая Наталья Васильевна,
Спасибо Вам за заботы о стих. Чюминой, вот что значит семантический ореол, как он врезается в сознание и побуждает к припоминанию! – и за 8-стишие Грабовского: когда-нибудь наши дети напишут международную историю сем. ореолов, а мы с того света будем радоваться. Только бы наши заботы не отправили нас на тот свет преждевременно: моя мать была когда-то секретарем совета Института психологии (это все-таки легче), и я знаю, каково это. С будущей книгой поздравляю Вас от всей души… NB мне прислали из‐за границы книгу Иг. Качуровского об украинской строфике – не нужна ли она вам, чтобы иметь под рукой? – О. Федотов защитился единогласно, хотя – впервые в моем диссертационном опыте – при одобрительном внешнем отзыве от ИМЛИ Б. Гончаров прислал свое особое мнение на 6 страницах о том, что «диссертант не заслуживает…». Мне как неофициальному оппоненту пришлось изощряться, чтобы одновременно высказать собственные критические замечания (серьезные, но чтоб Совет не понял) и защитить от гончаровских нелепостей. Всем сердцем желаю Вам и Вашим сил и бодрости – еще раз спасибо!
Дорогая Наталья Васильевна,
Я через несколько дней уезжаю в двойную командировку (Тарту – Петрозаводск, с лекциями) и вернусь только 13–14 декабря; я не знаю, успею ли до отъезда, но как только смогу, отправлю Вам Качуровского, и пусть он живет у Вас: мне он скоро не понадобится.
Спасибо Вам и коллеге за внимание! А об ореолах недавно М. Ю. Лотман написал первую обобщающую работу, я читал рукопись – очень интересно.
Дорогая Наталья Васильевна,
От души поздравляю Вас с избавлением от последних беспокойств. Значит, все утверждения прошли хорошо и в срок: я тоже получил диплом почти день в день через год после защиты. Теперь желаю Вам передохнуть и набраться сил для пробивания в издательстве. А для меня Киев остался самым радостным воспоминанием прошлого года.
Не откажите, сообщите мне адрес Евг. Ил. Ветровой. Я читал лекции (о европ. стихе) в Ленинграде, и там одна неизвестная диссертантка захотела прислать мне на просмотр свою работу о стихе и поэтике Уитмена. Если Ветрова не возражает, я дал бы ее адрес этой робкой даме: сам я посмотрю работу, но много ли высмотрю в ней, не знаю.
Всего Вам самого доброго – и поклон всему вашему дому!
Дорогая Наталья Васильевна,
Правильно ли я помню, что у Вас находится книга «Строфика» изд. 1969, которую я когда-то Вам давал? Если да, то считайте ее своею: я неожиданно получил экземпляр от автора, и с предложением написать еще несколько страниц воспоминаний о лекциях Ярхо (о котором я в будущем году пишу статью). Будьте —всем домом! – сколь возможно благополучны и помните, что Вас помнит гораздо чаще и живее, чем можно думать в нашей круговоротной жизни
Дорогая Наталья Васильевна,
Прежде всего, простите меня: это я хочу попросить Вас переслать в Укр. лит. энциклопедию прилагаемые несколько заметок, потому что я в последний момент потерял бланк с заказом и не знаю адреса Энциклопедии. Очень прошу извинить меня за такое обременение от моей рассеянности. Ну а в остальном – как и все в этом году, думаю об Украине каждый день, тревожусь о вас и Вашем доме и прошу судьбу, чтобы все обошлось, что еще может обойтись.
Дорогая Наталья Васильевна,
Я почти завидую, что Вы будете читать «Теорию литературы» – это так же помогает навести простоту и ясность в собственных мыслях, как и статьи для энциклопедии. Был момент (разумеется, недолгий), когда «Сов. энциклопедия» хотела поручить мне единолично сочинение словаря литературных терминов. Я в ужасе думал, что бы я написал, например, на слово «партийность», и вдруг понял: это «система взглядов, не выработанная писателем самостоятельно, а воспринятая в готовом виде». Соответственно, можно говорить, напр., о христианской партийности в литературе средних веков и т. п. Вы видите, что это хорошо, что мне не заказали такого словаря; но в плодотворности этого определения я и сейчас не сомневаюсь. А вдруг бы, подумав, я додумался бы до точного употребления других абстрактных слов! Главное – чтобы Вы были здоровы и, конечно, Ваш папа, которому от меня самые сердечные пожелания: очень надеюсь, что все образуется. Евг. Ил. Ветрова рассказывала мне про Киев – представляю, понимаю и стыжусь. А перевод у нее хороший, и мне хотелось бы, чтобы связь ее с «Прогрессом» закрепилась.