Я почти безнадежно смотрел на ответ того, что высказал в своем горячем и безумном порыве. — То есть не надеялся получить от адресата ответ на письмо, от которого сохранилось лишь окончание (это п. 10; см. также коммент. к нему).
Ты не знаешь, что я сделал с собой, но я тебе открою. ~ Я выпил, хотя не очень много, эссенции. — Намеки на это событие содержались в п. 4 и п. 5.
...сама она, Анна-то ~ За что мне было ее любить? ~ Я написал ей стихотворение, а потом ~ разорвал его. — О взаимоотношениях Есенина и А. Сардановской см. подробнее пп. 61 и 70 и коммент. к ним. Скорее всего, уничтоженными автором стихами был упомянутый в п. 6 текст с начальной строкой «Зачем зовешь т<ы> р<ебенком> м<еня...>».
Живу я в конторе Книготоргового т-ва «Культура». ~ Получаю я немного, только 25 р. — В очерке «Рязанский мужик — поэт-лирик Сергей Есенин» (1926) его автор И. Г. Атюнин, располагавший биографическими материалами о поэте, собранными вскоре после его гибели, так изложил обстоятельства жизни юноши в то время: «Он поступил в качестве продавца в одну книжную лавку, где, проработав 6 месяцев, ушел вследствие ликвидации предприятия и уехал на родину» (ИМЛИ, цит. по: Хроника, 1, 199). Об адресе товарищества «Культура» и магазина при нем см. работу В. С. Баранова «Московские адреса Сергея Есенина» (в кн. «О, Русь, взмахни крылами: Есенинский сб. Вып. 1», М.: Наследие, 1994, с. 140).
Однако Есенин пишет не только о службе в конторе товарищества («получаю <...> 25 р.»), но прежде всего о том, что он живет «в ней» (то есть, очевидно, при ней). Вероятнее всего, он поселился там после размолвки с отцом, о причинах которой А. А. Есенина вспоминала: «Отец вызвал его к себе в Москву и устроил работать в контору к своему хозяину <т. е. Н. В. Крылову> с тем, чтобы осенью Сергей поступил в учительский институт. Но в конторе Сергей проработал всего лишь одну неделю. Ему не понравились существующие там порядки. Особенно он не мог примириться с тем, что, когда входила хозяйка, все служащие должны были вставать. Сергей вставать не захотел, разругался с хозяйкой и ушел. <...> Поступать в учительский институт Сергей не захотел» (Хроника, 1, 37). О своем отказе от этого института Есенин упомянул в одной из автобиографий: «...я должен был поступить в Московский учительский институт. К счастью, этого не случилось. Методика и дидактика настолько мне осточертели, что я и слушать не захотел» (наст. изд., т. 7, кн. 1). Конфликт с отцом продолжался и позднее (в п. 14 есть такие слова: «...с отцом шла неприятность. Теперь решено. Я один. <...> Теперь на квартиру к нему я хожу редко. Он мне сказал, что у них “мне нечего делать”»). Возвращение Есенина на жительство в Строченовский переулок произошло, по-видимому, уже в 1913 г.
Я не могу примириться с конторой и с ее пустыми людьми. ~ Я насмехаюсь открыто надо всеми... — Ср.: «С моими знакомыми расхожусь помаленьку. Наскучили все они, — разговоры пошлые... <...> я сам про себя смеюсь над ними от души» (из письма А. В. Кольцова В. Г. Белинскому от 15 июня 1838 г. — Кольцов 1911, с. 188).
Никто почти меня не понимает, всего только-только двое слушают охотно ~ Один академик, другой — очень серьезный и милый юноша... — Личности этих сослуживцев Есенина не установлены.
Панфилов скоро мне пришлет ответ, и я ему дам адрес. — Очевидно, к 14 окт. 1912 г. Есенин еще не получил от друга ответ на неизвестное ныне письмо; скорее всего, именно в последнем могли содержаться слова, обещанные в п. 10, — о Мане, «которая гораздо выше стоит нас обоих».
Карточку я тебе пришлю после со своей. — Имеется в виду фотография Г. Панфилова, упомянутая в конце п. 10.
12. М. П. Бальзамовой. 21 октября 1912 г.
Журн. «Москва», 1969, № 1, с. 217–218 (с неверной датой).
Печатается по автографу (ГМЗЕ).
Датируется по почтовому штемпелю на конверте: «Москва. 21.10.12. 54-е гор. почт. отдел.». Принадлежность конверта данному письму установлена по связи его содержания с содержанием предыдущего письма (см. коммент. ниже). Ср. также: Субботин-97, с. 409–412, 416. Первая правильная датировка — Письма, 15.
Я очень много волновался после твоего письма. ~ Неужели такие пустые показания, как, например, «украл корову», тебя так возмутили ~ А если б я твоего увидел попика, то я обязательно наговорил бы ему дерзостей. Как он смеет судить, когда сам готов снять последний крест с груди бедняка. — Эти слова, без сомнения, являются откликом на описанное в письме Бальзамовой происшествие: очевидно, в селе Калитинка, где она учительствовала, какой-то бедняк украл корову, а сельский священник (по свидетельству Н. В. Колядова, его звали Александр Васильев — ЕиС, с. 254) резко осудил его за это. Ср. с ошибочной интерпретацией этого эпизода в комментарии В. В. Базанова (ЕиС, с. 281).
...забыть все свои волненья... — В оригинале описка: вместо «свои» у Есенина — «твои».
Начал драму «Пророк». — О зарождении этого замысла см. п. 8 и коммент. к нему; ср. также пп. 17 и 18.
...человек, кончивший университет историко-филологического факультета. — О ком идет речь, не установлено.
Скоро и кончится конкурс Надсона. — Имеется в виду конкурс для начинающих стихотворцев, объявленный в мае 1912 г. Московским «Обществом деятелей периодической печати и литературы» в связи с 50-летием со дня рождения и 25-летием со дня смерти С. Я. Надсона. В заметке «Конкурс имени С. Я. Надсона» (газ. «Русские ведомости», М., 1912, 5 мая, № 102) об условиях этого мероприятия, в частности, говорилось: «Предназначенные для конкурса стихотворения должны быть доставлены <...> не позднее 1-го ноября 1912 года. Срок опубликования результатов конкурса — не позднее 1-го февраля 1913 года. <...> Конверты, заключающие имена авторов, стихотворения которых не будут удостоены премий и почетных отзывов, уничтожаются невскрытыми». Из есенинских слов явствует, что он послал стихи на этот конкурс (и рассказал любимой девушке о своем участии в нем). Среди награжденных Есенина не оказалось (подробнее об итогах конкурса см. в статье В. А. Вдовина «“Скоро и кончится конкурс Надсона” (Неизвестная страница биографии С. Есенина)» — ВЛ, 1976, № 4, апр., с. 221); о его стихах, поданных на конкурс, сведений не выявлено.
Панфилов очень рад, я ему сообщил. — Между 14 и 21 окт. 1912 г. Есенин, очевидно, получил ответ Г. Панфилова на свое неизвестное нам письмо. В письме друга, судя по комментируемым словам, была выражена радость в связи с предстоящим эпистолярным знакомством с Бальзамовой. Отвечая Г. Панфилову (это письмо также ныне не известно), Есенин дал ему ее адрес. Сходным образом интерпретировал эту фразу в 1975 г. В. В. Базанов (ЕиС, с. 282).
13. Г. А. Панфилову. Ноябрь 1912 г.
Хроника, 1, 185–186 (с неточностями и неверной датой).
Печатается по автографу (РГБ). От письма сохранился лишь один последний лист; поэтому неизвестно, за каким номером оно шло в нумерации адресата, осуществлявшейся на первой странице каждого из писем 1911–1912 гг.
Датируется предположительно: во-первых, по связи финальных строк данного письма со словами Есенина из п. 18 (от 26 янв. 1913 г.) М. Бальзамовой: «Долго не получая твоего письма, я написал ему <Г. Панфилову>, что между тобой и мной все кончено»; во-вторых, принимая во внимание, что последним до перерыва в переписке с Бальзамовой, скорее всего, было письмо, полученное Есениным не позже 20 окт. 1912 г. (ответное письмо — это п. 12); в-третьих, с учетом слов Есенина из письма с пометой адресата — № 16 (п. 15): «Я писал тебе когда-то о г. Павлове». Первая адекватная датировка — Письма, 18.
...Исай Павлов, юноша, как и мы ~ прислал хозяину письмо... — Ни о И. Павлове, ни о хозяине (товарищества «Культура» или магазина при нем?) не выявлено других сведений, кроме содержащихся в письмах Есенина. В п. 18 (от 9 февр. 1913 г.) он уже называет И. Павлова своим «новым другом».
...чепуха (реникса)... — Так читается слово «чепуха», если рассматривать его как записанное латиницей. По наблюдению Г. Маквея (в его письме Ф. Ф. Кузнецову и Ю. Л. Прокушеву от 23 июля 1997 г.), «здесь, очевидно, имеется намек на пьесу “Три сестры” А. П. Чехова, действие IV, слова Кулыгина: “В какой-то семинарии учитель написал на сочинении “чепуха”, а ученик прочел “реникса” — думал, что по-латыни написано... (Смеется). Смешно удивительно”» (Чехов А. П. Три сестры: Драма в 4-х д. СПб.: А. Ф. Маркс, 1902, с. 60). Не исключено, что эта реминисценция из Чехова имеет опосредованный характер, появившись здесь благодаря одной из статей Д. В. Философова: «“Реникса” — “чепуха” — говорил он <Кулыгин> с иронией» (в его кн.: «Слова и жизнь: Лит. споры новейшего времени (1901–1908 гг.)», СПб., 1909, с. 22). Эта книга была в библиотеке Есенина (списки ГМЗЕ).
Но аще паки... то я дондеже... — Употребление церковно-славянской лексики (в рус. пер. — «если опять... покамест») наряду с «рениксой», возможно, имеет источником другую статью Д. В. Философова: «Баба в “Мужиках” Чехова трепетала от непонятных слов “дондеже” и “аще”...» (в его кн. «Неугасимая лампада», М., 1912, с. 88; эта книга также была в личной библиотеке Есенина). У Чехова: «Ольга <...> каждый день читала Евангелие, <...> многого не понимала, но “аще” и “дондеже” произносила со сладким замиранием сердца» («Полное собрание сочинений Ант. П. Чехова», изд. 2-е, Спб.: А. Ф. Маркс, 1903, т. 11, с. 92).
...(не пондравится)... (раймонт)... — Эти скобки (как, по-видимому, и «фонетическое» написание слова «понравится») в контексте данного фрагмента письма носят несомненно пародийный характер, но источник (или источники) есенинской пародии пока не выявлены.
...хочет показать Яблоновскому. — Публицист и критик С. В. Яблоновский (Потресов) был постоянным сотрудником газеты «Русское слово», печатавшейся в типографии товарищества И. Д. Сытина. Намерение И. Павлова и Есенина осуществилось: есенинские стихи были переданы критику (см. п. 18).