2. Надеюсь, что дадите возможность поставить вашу пьесу возможно скорее. Если «Правительственный вестник» не успеет объявить пьесу в списке безусловно разрешенных, тогда попрошу выслать «скрепленный» экземпляр. Все расходы беру, конечно, на себя.
Дорогой Антон Павлович! Мне кажется, что вы за что-то сердитесь на меня. Скажите откровенно. Почему так кажется? Вот вы ответили Лазаревскому на наше послание (фотографическая карточка) 3, а мне ни строчки.
Мне очень больно.
Мы закипели. 16 сентября открываем сезон. Ставим в открытие «На дне».
Будем ждать вашу пьесу, потому что труппа сохранила чеховский тон.
Если вы видели «Новый путь», последнюю книжку, то, может быть, заметили стихи Поля Фора в переводе Бальмонта? 4 Хочется вам сообщить их, в случае пропустили. Хочется возместить бессодержательность моего письма.
Она умерла, умерла, умерла, от любви умерла
С рассветом ее унесли, и за гробом немногие шли.
Ее схоронили одну, одну, как она умерла,
Ее схоронили одну, как она перед смертью была.
И с песней вернулись они: «Кому суждено, так умрет».
И пели, и пели они: «Для каждого есть свой черед».
Она умерла, умерла, она умерла от любви.
Ее унесли, и опять работать, работать пошли.
Шлю привет Ольге Леонардовне, которая меня, конечно, забыла. Я бы зашел к ней в Москве, если бы был только уверен, что не в тягость. А как мне хочется поплакать с ней в вашей «Чайке» 5. Господи, как хочется. Неужели она забыла обо мне? Нет, не может быть! Милый Антон Павлович, напишите мне хоть два слова.
Горячо любящий вас Всеволод Мейерхольд
Чехов в это время заканчивал пьесу «Вишневый сад».
В декабре 1900 г., до напечатания, Чехов послал Н. Н. Соловцову текст пьесы «Три сестры» для постановки в Киевском театре.
Мейерхольд и Лазаревский послали Чехову из Севастополя в мае 1903 г. фотографию, на которой они были сняты вдвоем. На фотографии надпись Мейерхольда: «Бледный Мейерхольд своему богу». Эта фотография находится в кабинете Чехова в ялтинском Доме-музее А. П. Чехова. Упоминаемое письмо Чехова Лазаревскому, в котором он благодарит за присланную фотографию,— см. XX, 102.
Стихотворение Поля Фора в переводе Бальмонта напечатано в августовской книжке журнала «Новый путь» 1903 г.
6 Мейерхольд имеет в виду сцену Аркадиной и Треплева в третьем акте «Чайки». В первой постановке «Чайки» Художественным театром Мейерхольд исполнял роль Треплева.
Херсон, 23 сентября 1903
Дорогой Антон Павлович!
Пьесу вашу ждем с большим нетерпением. Сезон открыли 15-го, а играть нечего: хороших пьес так мало, так мало... Труппа скучает, потому что нечем увлечься. Надо, чтобы вы всколыхнули нашу стоячую воду! Ждем, ждем, ждем...
Я так рад, что вы не сердитесь. Простите, что я высказал вам свое подозрение. По-прежнему такой подозрительный. Известие, что Ольга Леонардовна собирается написать, обрадовало меня. И скажите ей, что буду ждать. Всплывает так много хороших воспоминаний о вас и о ней... Театр, которому я отдавал так много души, пролитые слезы в вашей «Чайке», ваша ласка ко мне, все, все, все... Хорошо было прежде...
Так значит вы пришлете «Вишневый сад». Не забудьте, дорогой Антон Павлович!
Еще просьба: черкните в Ростов н/Д. о нас тому вашему знакомому г от которого зависит сдача театра на будущий зимний сезон. Хотелось бы выбраться из этой ямы —Херсона. Холостой выстрел! Работаем много, а результат... Буду присылать отзывы печати о нашем деле, чтобы вы знали, кому даете рекомендацию. Впрочем, в Севастополе, вы знаете, мы оправдали доверие к нам. Еще раз благодарю за то, что написали о нас тогда Шапошникову Простите за беспокойство. Будьте счастливы и здоровы.
Примите братский поцелуй.
Горячо любящий вас Вс. Мейерхольд
1 А. К. Шапошников— знакомый Чехова, служащий севастопольского банка. Упоминаемое письмо к нему Чехова неизвестно. По-видимому, Чехов обратился к нему по поводу аренды севастопольского театра труппой Мейерхольда.
Херсон, 16 ноября 1903
Дорогой Антон Павлович!
Простите, что надоедаю.
Хочется напомнить о себе. Теперь особенно. Заболел. Лежу в постели. Недавно хлынула горлом кровь. Переутомился. Говорят, легкие в порядке. Усиленная деятельность сердца выбила кровь. Предписан покой. Вот уже больше недели как не выхожу из дому. Без дела скучаю.
Много думал о вас. Как вы поживаете? Вспоминаете ли меня?
Все жду и жду от вас письмеца. Не в укор. Знаю, что вы заканчивали «Вишневый сад» 1. Кстати, могу ли рассчитывать получить пьесу в этом сезоне?
Правда ли, что пьеса изложена была в «Новостях дня» неверно? 2
Как поживает Ольга Леонардовна?
Да... Недавно возобновили «Одиноких». Лежа в постели не совсем-то приятно было читать ругань московских газетчиков по моему адресу.
А как поживает Мария Павловна?
Скоро я пришлю вам новую пьесу Пшибышевского «Снег» (перевод моего друга Ремизова) 3. Вам пьеса очень понравится. Мне кажется.
Слыхать — Горький основывает свой театр в провинции. Что такое? 4
Как же мне с Таганрогом или Ростовом? 5
Пора бы... Впрочем, тысяча планов... Скорее бы определилось мое будущее. О Москве скучаю. Да, скучаю...
Напишите, пожалуйста.
Вас горячо любящий Вс. Мейерхольд Херсон, Городской театр.
Пьесу «Вишневый сад» Чехов закончил и выслал в Художественный театр 14 октября 1903 г.
В «Новостях дня», 1903, № 7315, от 19 октября, появилась статья Н. Е. Эфроса (без подписи) «Вишневый сад», в которой содержание пьесы было изложено с искажениями.
Драма в 4-х актах Станислава Пшибышевского «Снег» в переводе А. Ремизова и С. Ремизовой вышла в издании «Театральной библиотеки М. А. Соколовой» (М., 1903). Представлена в первый раз в Херсоне труппой Мейерхольда 19 декабря 1903 г. С этого второго театрального сезона, 1903/1904 г. труппой руководил Мейерхольд один, без покинувшего театр А. С. Кошеверова. В состав труппы был приглашен в качестве литературного консультанта писатель А. М. Ремизов. С этого сезона театр получил название: «Товарищество новой драмы». О роли Ремизова в этом театре —см. выше, на стр. 431.
В Нижнем Новгороде по инициативе местной интеллигенции, при активном участии Горького был создан Народный дом, открытие которого состоялось в декабре 1903 г. В театральную труппу Народного дома вошли некоторые артисты Художественного театра и ученики его студии. Режиссером был артист МХТ И. А. Тихомиров. Но театр этот просуществовал недолго, так как администрация чинила ему всякие препятствия. Он не мог поставить ни одной пьесы Горького, в то время как Городской театр свободно ставил «На дне». Театр Народного дома понес большие убытки и уже в мае 1904 г. был закрыт.
Мейерхольд предполагал провести следующий сезон своего театра в Ростове- на-Дону (см. письмо 14) или в Таганроге.
16
(ТЕЛЕГРАММА)
(Херсон. 1 января 1904 г.
Спасибо любезное письмо. Не отвечал. Занят. Скоро напишу. Поздравляю Новым годом вас, Ольгу Леонардовну. Умоляю прислать этом сезоне цензурованный Вишневого сада. Мейерхольд
(ТЕЛЕГРАММА)
(Херсон. 17 января 1904 г.)
Еще раз прошу прислать мне цензурованный Вишневого сада. Выручите преданного вам Мейерхольда
Лопатино. 8 мая 1904.
Дорогой Антон Павлович!
Большое спасибо за ваше любезное письмо, которое вы прислали мне, узнав о моей болезни, и на которое я — бессовестный — так долго молчал. Простите.
Здоровье мое улучшилось, как только приехал в Москву, оставив занятия. Посоветовался с врачом. Весной и летом играть не разрешили. В легких не нашел ничего. Сердце переутомлено. Послал в деревню. И вот с Пасхи живу в глуши Саратовской губернии. Здесь сосновый лес, вода и почта только два раза в неделю.
От антрепризы отказаться не могу. Слишком много вложил в нее. Если придется по необходимости, что делать. А так трудно.
Звала меня к себе Комиссаржевская испугал Петербург. Кроме того, она собиралась взвалить на меня только режиссерский труд. Как ни интересен труд режиссера, актерская работа куда интереснее. В моем деле режиссура интересует меня постольку, поскольку вместе с поднятием художественного тона всего дела — она помогает совершенствоваться моей артистической личности.
В будущем году труппа моя будет играть в Тифлисе. Приезжайте посмотреть нас, потому что мы подросли в художественном смысле. Вашу пьесу «Вишневый сад» играем хорошо. Когда я смотрел ее в
Художественном театре, мне не стало стыдно за нас. Мне не совсем нравится исполнение этой пьесы в Москве. В общем.
Так хочется сказать. Когда какой-нибудь автор гением своим вызывает к жизни свой театр, этот последний постигает секрет исполнения его пьес, находит ключ... Но если автор начинает совершенствовать технику и в творчестве своем поднимается в высоты, театр, как совокупность нескольких творцов, следовательно творец более тяжеловесный, начинает терять этот ключ. Так, например, потерял ключ к исполнению пьес Гауптмана «Deutsches Theater» в Берлине (неуспех великолепной трагикомедии «Красный петух», «Шлюк и Яу», «Бедный Гейнрих»). Так, мне кажется, растерялся Художественный театр, когда приступил к вашему «Вишневому саду».
Ваша пьеса абстрактна, как симфония Чайковского. И режиссер должен уловить ее слухом прежде всего. В третьем акте на фоне глупого «топотанья» — вот это «топотанье» нужно услышать — незаметно для людей входит Ужас: