Если имя Михаила Павловича знакомо читателям, то об его корреспонденте знают только по коротким упоминаниям в письмах Чехова. Поэтому на личности и обстоятельствах жизни двоюродного брата писателя следует остановиться несколько подробнее.
Среди довольно большой родни Чехова имелись сверстники Антона Павловича и его братьев. Судьбы этих людей сложились по-разному, но почти все не очень благоприятно. Трудные материальные условия не позволили им получить высшее и даже среднее образование. Их природные дарования не могли развиться. Так сложилась и жизнь Георгия, сына любимого дяди Чехова, Митрофана Егоровича.
С ранних лет мечтавший об учении, любивший книгу Георгий Чехов вынужден был шестнадцатилетним юношей начать трудовую жизнь в конторе Таганрогского общества пароходства и торговли. Работать приходилось с пяти часов утра до восьми- д/ вяти часов вечера с небольшим перерывом. Все свое свободное время он отдавал чтению и был страстным поклонником творчества Чехова. По-видимому, он обладал и литературным даром. Антон Павлович восхищался задушевностью его писем.
Конечно, Чехов хорошо понимал, какое значение для юноши-провинциала имеет моральная поддержка двоюродного брата — москвича, старшего по возрасту и притом писателя. Чехов ласково откликался на письма Георгия Митрофановича, исполнял его маленькие просьбы, касавшиеся, главным образом, присылки книг, журналов и газет, в том числе тех, где были напечатаны произведения писателя. По словам родных, Георгий Митрофанович был любимцем Чехова.
Особенно близок был Георгий Митрофанович с М. П. Чеховым. Они подружились во время поездки Михаила Павловича в Таганрог в 1888 г. Возвратившись домой, Михаил Павлович писал Георгию: «Благодарю тебя за твои добрые отношения ко мне, за твою великую ко мне расположенность. Еще большей расположенностью я плачу тебе за нее. Мы недолго прожили вместе, но слишком скоро сошлись. А сошлись мы потому, что у меня никогда не было младшего брата, а у тебя — старшего. Наша встреча восполнила этот недостаток,— и расставаться было уже тяжело» (13 июня 1888).
Сразу же после таганрогских встреч между Михаилом и Георгием Чеховыми завязалась переписка, продолжавшаяся почти полвека. К сожалению, неизвестно, сохранились ли встречные письма Г. М. Чехова. В Отделе рукописей ЛБ есть лишь одно письмо (приписка карандашом к письму Е."Я. Чеховой).
Вполне понятно, что младший брат Чехова писал прежде всего о самом себе, о своих переживаниях, мыслях, делах, о том, что, как ему казалось, могло заинтересовать его корреспондента. Наряду с этим, во многих письмах отражены события, происходившие в большой и дружной чеховской семье, в центре которой стоял Антон Павлович. Молодому человеку было многое недоступно в сложном душевном мире Чехова. Часто он проходил мимо того, что не оставил бы без внимания более зрелый человек. Но его письма, ценные своей непосредственностью, правдиво запечатлели некоторые черты жизни семьи Чеховых.
Михаил Чехов испытал на себе благотворное влияние старшего брата, рано созревшего духовно. В лице Антона Павловича юноша видел повседневный пример самоотверженного творческого труда, благожелательного отношения к людям, ненависти ко всяческой неправде, веселого и мужественного преодоления трудностей. И можно без преувеличения сказать, что Антон Павлович был воспитателем младшего брата.
Михаила воспитывал и весь трудовой уклад жизни чеховской семьи, где царило взаимное уважение, внимание друг к другу. А общий тон непринужденности, юмора подчеркивал бодрость, душевное здоровье писателя и его близких. Как всякий хороший воспитатель, Чехов знал, какое большое направляющее значение может иметь вовремя сказанное слово, подтвержденное моральным авторитетом человека.
Читателям Чехова памятно замечательное письмо Антона Павловича 1886 г. брату-художнику о том, каким условиям должен удовлетворять воспитанный человек.
Не менее интересно письмо гимназиста восьмого класса Антона Чехова четырнадцатилетнему брату Михаилу, где находим слова: «Среди людей нужно сознавать свое достоинство» (XIII, 29), ставшие потом одним из важнейших слагаемых личности. Чехова.
Письма Михаила Павловича к Георгию Митрофановичу сохранили еще один пример такого воспитательного воздействия Чехова. На этот раз дело было связано с увлечением Михаила Павловича Низкопробными спектаклями оперетты, которые могли испортить вкус и дурно повлиять на формирующийся характер юноши.
«Ты теперь испытываешь то же самое, что в твои годы испытывал и я, — пишет Михаил Павлович.— Едва только я почувствовал себя взрослым, как негодная оперетка так вскружила меня, что я чуть голову не потерял. Спасибо, Антоша вовремя предостерег меня тогда и объяснил мне, что оперетка в сущности и есть не что иное, как развращение толпы. Посуди сам) для чего устраиваются театры? — для того, чтобы воспитывать народ, смягчать грубые нравы, показать публике, что хорошо и что дурно,— одним словом, театр должен идти рука об руку со школой. А воспитывает ли народ оперетка? Конечно, нет! Она учит его только зубоскалить, показывает ему голые руки и ноги, угощает его ломаниями, кривляниями и похабными куплетами,— и только! Тебе, мой милый, мои слова покажутся странными; точно так же и мне казались странными слова Антона. Но прошел год, другой,— и я сам убедился в том, что говорил мне Антон. То же случится и с тобой» (1 января 1889).
Самый факт, что Михаил Павлович передает своему корреспонденту нравственный урок, полученный им в свое время от старшего брата, говорит о том, как глубоко вошло в его сознание многое, сказанное Чеховым.
Ряд писем М. П. Чехова отражает жизнь семьи Чеховых в Москве, на Садовой- Кудринской улице, в доме Корнеева, где писатель жил в 1886—1890 гг. В это время Чехов создает свои первые пьесы, которые увидели сцену. В ноябре 1887 г. состоялась премьера пьесы «Иванов» в театре Корша. В апреле 1888 г. там же впервые была поставлена шутка «Медведь». В январе 1889 г. с большим успехом на сцене Александ- ринского театра прошел «Иванов». Большой поклонник театра, Михаил Павлович особенно живо откликается в письмах на постановки пьес брата. Театралом был и Г. М. Чехов, игравший на любительской сцене и впоследствии, как он сам говорил, выучивавший наизусть монологи из «Трех сестер». Приглашая его приехать в Москву зимой 1888/89 г., Михаил Павлович писал: «Теперь в театре идет новая пьеса Антона „ Медведь ", за которую публика всякий раз вызывает автора и рукоплещет ему с азартом. Приезжай, посмотришь. А посмотреть стоит!» (5 ноября 1888).
О том, с каким триумфом прошла пьеса на сценах театров Москвы и провинции, говорят другие письма Михаила Павловича. Наивно, по юношески гордясь успехом брата-драматурга, Михаил Павлович сообщал: «Антошиного „Медведя" ставили у себя на домашних сценах министр финансов и министр иностранных дел; говорят, что весь высший свет от души хохотал, глядя на пьесу Антона. На той неделе „Медведь" пойдет на императорской сцене, а сейчас уже в 11-й раз его жарят в Русском Драматическом театре в Москве. Приезжай, увидишь, как пошел Антоша в гору» (14 декабря 1888). Пьесу «стали играть не только в театрах, но даже и в театральных школах. Значит, роли Поповой и Смирнова — замечательные, что на них учиться стали!» (5 апреля 1889). И позднее, 12 сентября того же года: «У нас теперь три драматических театра: 1. Горевой, 2. Абрамовой и 3. Корша. Четвертый — императорский (Малый). Смотри — не хочу! Во всех трех каяедый день жарят Антошины пьесы: у Горевой — „Предложение", у Абрамовой—„Медведь", а у Корша—„Иванов"... Вышел еще новый водевиль Антона „Трагик поневоле" ■— страшно смехотворный».
В письме от 12 марта 1889 г. содержится перечень городов, где были поставлены первые пьесы Чехова, очевидно, подготовленный Михаилом Павловичем по не дошедшим до нашего времени материалам архива писателя. Оказывается, что пьесу «Медведь» играли тогда в Москве, Харькове, Калуге, Полтаве, Новочеркасске, Таганроге, Ревеле, Кронштадте, Томске, Киеве, Туле, Тифлисе, Казани, Ярославле, Ива- ново-Вознесенске, Костроме, Симбирске. «Иванов» получил сравнительно меньшую популярность, но все же, помимо Москвы и Петербурга, по свидетельству Михаила
Павловича, он шел в Харькове, Екатеринославе, Ярославле и Ростове-на-Дону. Эти сведения со всей наглядностью говорят о том, что уже к началу 1889 г. первые драматические произведения Чехова завоевали прочное положение на русской сцене.
Пьесы Чехова были поставлены и на сцене Таганрогского театра. 12 марта 1889 г. Михаил Павлович передавал Георгию просьбу старшего брата: «Антоша просит тебя очень убедительно выслать ему или афишку „Медведя" или тот № „ Таганрогского вестника ", где о нем говорится».
Ростовский антрепренер Черкасов выписал от автора экземпляр пьесы «Иванов» и собирался ее ставить в Таганрогском театре. Эта постановка также привлекла внимание Чеховых, и 18 октября 1889 г. Михаил Павлович обращался к Георгию с новой просьбой: «Пожалуйста, напиши про „Иванова". Это всех нас очень интересует. Воображаю, как в вашем театре дурака ломать будут».
Постановки пьес помогли Чехову освободиться от хронического безденежья и дали ему возможность более спокойно и сосредоточенно заняться литературной работой. Получение значительного по тому времени гонорара было событием в жизни Чехова, о чем извещались таганрогские родственники. Так, 20 февраля 1889 г. Михаил Павлович писал двоюродному брату: «Сегодня прислали Антоше из Петербурга счет за „Иванова". Оказывается, что за пять представлений ему придется получить с театральной дирекции 1004 рубля. Вот молодчина!».
В период нужды в доме писателя не бывало подчас даже пятидесяти копеек, чтобы уплатить почтальону за доставку книг. Приходилось закладывать в ломбарде вещи, часы и семейную реликвию—золотую монету (об этой монете см. в настоящем томе в воспоминаниях Н. В. Голубевой). В письме к Г. М. Чехову от 21 марта 1889 г., вскоре после получения гонорара за «Иванова» Михаил Павлович сообщал: «Ходил я как-то в Ссудный банк выкупать Антошины драгоценности,— помнишь, в тот самый банк, куда мы ходили вместе с тобой и где служат за решеткой всё дамы».