<...> с 30 июля здесь на Аландских островах у Иванова Разумника» (Иванов-Разумиик. С. 40).
...к осени мы переехали с Казачьего на Таврическую... — Ремизовы поменяли адрес на ул. Таврическую, 3-в (дом А. С. Хренова), кв. 23 в сентябре 1910 г.
...Лечил С. М. Поггенполь... — О докторе Сергее Михайловиче Погген-поле (?—1919) см. очерк Ремизова «Три могилы» (1919), написанный на смерть С. Поггенполя, Ф. Щелколдина и В. Розанова: «Точный и верный, знающий и любящий свое дело, железный, вот какой он был...» (Записки мечтателей. 1919. № 1. С. 72).
С. 96. Среда-Четверг Страстной Седмицы. — В альбоме «Розанов» письмо № 20.
На визитной карточке... — Авт. коммент.: «На визитной же карточке. На Страстной я заблаговременно послал В. В. Розанову поздравление пасхальное: Христос воскрес! — с разными, конечно, краснояичными украшениями. И поздравление мое пришло в Великую среду, вот В. В. и решил отблагодарить, с Троицей поздравить как раз в канун Пасхи». Великая среда — время строгого поста перед Светлым Христовым Воскресением, Пасхой. День Святой Троицы (Пятидесятница) празднуется в воскресенье на восьмой неделе после Пасхи.
...познакомились мы о ту пору с Бородаевскими... — Сохранились письма Валериана Валериановича Бородаевского (1874/1875?—1923) к Ремизову 1916 г. (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. № 34); в Обезвелволпале Бородаевский был «кавалером обезьяньего знака первой степени с обезьяньим волосом». В альбом «Розанов» вклеена вырезка из берлинской газеты «Руль» (1923. № 805) с некрологом В. Д. Еврсинова, написанным на смерть В. В. Бородаевского. В этой заметке указан ошибочный год рождения поэта (1879) и упоминается место постоянного жительства поэта последние 10—15 лет его жизни — село Крестищево Тимского уезда Курской губернии.
А нам дорога была — в Париж. — Впервые Ремизовы посетили Париж весной 1911 г.; впечатления от поездки отражены в рассказе «Белое знамя» (1913).
Tres Cheris, Алексей / Серафима!! — В альбоме «Розанов» письмо № 22; датировано 1910 г., в коммент. датировка изменена на 1911 г. Авт. коммент.: «Когда наступило лето, нам некуда было ехать. Валериан Бородаевский (поэт) написал В. В. Розанову что он может приютить нас у себя в имении Курском в Тимском уезде, где он да Маргарита Андреевна вдвоем жили. Трогательна заботливость Вас<илия> Вас<ильевича>».
С. 98. ...фотографические снимки с рукописи Кирши Данилова — те места, которые в печатном издании точками обозначены. — Рукописное собрание былин и песен XVIII в., известное под названием «Сборник Кирши Данилова», было подготовлено к печати П. Н. Шеффером и издано Императорской Публичной библиотекой с фототипическими снимками фрагментов рукописи (1901). Хотя издание носило научный характер, тем не менее только сто нумерованных экземпляров, не предназначенных для продажи, содержали полный текст сборника; в остальных экземплярах текст воспроизводился с купюрами (с заменой точками недопустимых по цензурным соображениям фрагментов), которые касались двух скоморошьих песен грубо-комического характера: «Сергей хорош» (С. 23) и «Стать почитать стать сказывать» (С. 183—187).
Жили мы на Песках... — Историческая часть Петербурга, названная по характеру намывных почв.
С. 99. И стал читать, что точками-то обозначено — Сергей хорош... — Начало скоморошьей песни из «Сборника Кирши Данилова».
...сказитель, Рябинин. — Имеется в виду один из представителей династии сказителей русских былин Рябининых — Иван Тимофеевич (1844—?), который в начале 1900-х гг. выступал в аудиториях Петербурга, Москвы, Петрозаводска, Одессы и Киева. Подробнее см.: Ляцкий Е. Сказитель Иван Тимофеевич Рябинин. Этнографический очерк. М., 1895.
...впоследствии я подарил ее людоедам из Новой Зеландии, представлявшим в Пассаже всякие дикие пляски. — Ср. с эпизодом из рассказа «Дикие» (1913): «И потом подарил я им крокодила-зверя, — такая большая игрушка, змея есть: если за хвост ухватить ее, так будет она из стороны в сторону поматываться, будто жалить собирается, черная, белыми кружочками, а пасть красная и зубатая, — очень страшный крокодил-зверь».
С. 100. Давай х. (хоботы) рисовать. — История 1908 г. о том, как Ремизов и Розанов рисовали фаллосы, впервые была описана в романе «Плачужная канава», над которой писатель работал в 1914—1918 гг. (Ремизов А. Избранное. Л., 1991. С. 460—461). См. также: Обатнина Е. Р. «Эротический символизм» Алексея Ремизова. С. 201—202.
...вроде как Сапунов, только лепесток могу. — Творчеству художника Николая Николаевича Сапунова (1880—1912), члена группы «Голубая роза», автора декораций к пьесе А. Блока «Балаганчик», была присуща декоративность и эмоциональная яркость красок. Изящные виньетки к текстам, выполненные Сапуновым, отличались устойчивыми цветочными и растительными мотивами. См., напр., его графические миниатюры к циклу эротических стихов Брюсова «Воскресшие тени» (Золотое руно. 1906. № 1. С. 42—46).
С. 101. ...верно, что-нибудь египетское у меня вышло — невообразимое. — Намек на увлечение Розанова таинствами древнеегипетской эротической символики, которой философ посвятил ряд ранних статей («О древнеегипетских обелисках», «О древнеегипетской красоте»; 1899), а также одну из своих последних книг — «Из восточных мотивов» (Вып. 1—3. Пг., 1916— 1917).
...Сергей Семенович Расадов — самый знаменитый и первейший актер-трагик не только в Пензе... — В зимней пензенской труппе сезона 1896/97 г. (товарищества К. Витарского) актер занимал амплуа драматического резонера; упоминается также в автобиографических книгах «Подстриженными глазами» и «Иверень». Ср.: «С. С. Расадов, саратовский трагик, режиссер Народного Театра, актер “нутра” и озарения...» (Иверень. С. 143).
С. 101. ...пропали серебряные ложки, и я был обвинен в пропаже этих ложек... — Реальный эпизод биографии писателя, относящийся ко времени пензенской ссылки (1896—1898), получивший отражение в рассказе «Серебряные ложки» и в автобиографической прозе (Иверень. С. 145—148).
С. 103. ...Дмитрий Иванович Языков протоиерей, ученый, благочинный и сын у него знаменитый московский доктор... — В течение всей жизни о. Д. И. Языков служил преподавателем Закона Божьего в III Московской гимназии. О нем см.: Краткий исторический очерк пятидесятилетия Московской III гимназии (1839—1889). М., 1889. С. 113—114. Его сын — практикующий врач Сергей Дмитриевич Языков (1853—1907).
...на «Погребении» сам читал над Плащаницей «Иезекиелево чтение»... — Речь идет о XXXVII главе книги пророка Иезекииля, которая повествует о пророческом видении оживления и воскрешения костей человеческих как образа восстановления Израильского царства и духовного возрождения всего человеческого рода во Христе.
...знаменный распев ~ а идет он от буйвищ и жальников, от Корины и Усеня!.. — Церковный распев, названный по способу записи музыки «знаменами» и «крюками». Очевидно, Ремизов возводит его происхождение к различным видам народного обрядового песнопения: к народным причитаниям или обрядовым похоронным песнопениям, исполняемым на могилах и погостах, которые в Тверской и Псковской губерниях назывались буйвищами, а в Новгородской — жалями и жальниками, а также, вероятно, к народным «корильным» песням (от слова укоризна), связанным с свадебным обрядом, а тахжс рождественским колядкам, с традиционным припевом «усень» или в другой огласовке «авсень», «таусень».
С. 104. ...именитые прихожане, такие, как Найденовы, Прохоровы. — Называются известные купеческие фамилии, славившиеся богатством и своей благотворительной и просветительской деятельностью. Купцы Найденовы имели значительное влияние как в торгово-промышленных делах Москвы, так и в общественной ее жизни: «...своей жертвенностью или созданием культурно-просветительских учреждений <они> обессмертили свое имя» (Бурышкин П. А. Москва купеческая. М., 1990. С. 111). К роду Найденовых принадлежал и сам Ремизов. О своих знаменитых родственниках, в частности о своем дяде Н. А. Найденове, писатель подробно рассказывает в романе «Подстриженными глазами».
С. 108. стрютский — или стрюцкий, т. е. человек подлый, дрянной.
С. 109. ...А откуда у вас цветы и почему одинаковые? ~ Мы поступили в одно общество... — Поводом для розыгрыша Розанова стало нашумевшее выступление в Москве М. Волошина с лекцией «Пути Эроса», которую он прочитал первоначально в Петербурге на «башне» Вяч. Иванова в ночь с 14 на 15 февраля 1907 г., а затем 27 февраля в одном из московских литературно-художественных кружков (См.: Неизданные лекции М. Волошина / Предисл., публ. и примеч. А. В. Лаврова // Максимилиан Волошин. Из литературного наследия. II. СПб., 1999. С. 13—38). Скандальные подробности, сопровождавшие выступления, описаны в мемуарах В. Ф. Ходасевича: «Дело было в 1907 году. Одна моя приятельница где-то купила колоссальную охапку желтых нарциссов, которых хватило на все ее вазы и вазочки, после чего остался еще целый букет. Вечером взяла она его с собой, идя на очередную беседу. Не успела она войти — кто-то у нее попросил цветок, потом другой, и еще до начала лекции человек пятнадцать наших друзей оказались украшенными желтыми нарциссами. Так и расселись мы на эстраде, где места наши находились позади стола, за которым восседала комиссия. На ту беду докладчиком был Максимилиан Волошин, великий любитель и мастер бесить людей. <...> В тот вечер вздумалось ему читать на какую-то сугубо эротическую тему — о 666 объятиях или в этом роде. О докладе мы заранее не имели ни малейшего представления. Каково же было наше удивление, когда из среды эпатированной публики восстал милейший, почтеннейший С. В. Яблоновский и объявил напрямик, что речь докладчика отвратительна всем, кроме лиц, имеющих дерзость открыто украшать себя знаками своего гнусного эротического сообщества. При этом оратор широким жестом указал на нас. Зал взревел от официального негодования. Неофициально потом почтеннейшие ма