Проводил его до метро.
Жизнь моя здесь — как всегда: масштабные удачи перемежаются с небольшими неудачами и т. д.
Получил письмо из Ташкента от Солженицына — отклик на книжку мою и мнение его по поводу «Шелеста листьев». Совашкевич[78] приехал из Вологды (пишет) и говорит, что 10 экземпляров «Шелеста» продали за 1 час. Но что за заказ — 10 экз. для магазина на моей родине? Магазин № 100 на Тверской торговал «Шелестом» до обеда в день продажи. От Льва [выделено Шаламовым. — Сост.] Озерова получил письмо с комментарием по поводу моего «искусного пера». Вот и все книжные новости.
Я никак не могу попасть в «Советский писатель», хотя Серёжа мне предложил несколько раз посидеть дома с Мухой. Котенок (один из трех) умер — опять завалился ночью к той самой проклятой ледяной стене, и на том же самом месте, что и прошлогодний, — застыл. Я уж положил подушки к стене сегодня. Но о холодной стене думал вчера — и отложил — до завтра, так всегда и бывает.
Плотники наши люди очень хорошие, вежливые такие, тихие, и очень хорошие мастера.
Крепко тебя целую, очень горько, что пришлось тебе там жить и болеть в такую сырую холодную погоду. Почтальоншу я видел, деньги выдать она обещала, насчет антресоли Серёжа ошибся, освобождена именно та, которую мы хотели и о которой шла речь.
Будь здорова.
Крепко целую.
В.
<записка>
Олечка, крепко тебя целую, желаю здоровья, покоя.
В. 17.VI.<19>64
<адрес на конверте:> Одесса, Б. Фонтан, Ул. Амундсена, д. 73. Дом творчества писателей.
Неклюдовой Ольге Сергеевне. 23 сентября 1965 г.
Дорогая, милая Олечка.
Сколько бы неладов и размолвок между нами не было — ты должна помнить, что ни к кому на свете не относился я с такой сердечностью и теплотой, как к тебе. И не могу ничего забыть. В размолвках наших есть и твоя, и моя вина. Не сердись на меня, приезжай с миром и будем склеивать нашу жизнь.
С любовью, В.
Переписка с Г. А. Воронской
Москва, 18 октября 1957 г.
Дорогая Галина Александровна!
Мой адрес изменился — теперь надо писать так: Москва, Хорошовское шоссе, д. 10, кв. 3. Переехали мы три дня назад. Здесь две комнаты соединенные. Прошу писать.
Новостей хороших Вам сообщить не могу — Дементьев[79] (с которым говорил Кондратович[80]) высказался против публикации этих Горьковских писем — с аргументацией, напоминающей худшие времена). Моя заметочка (хотя уже была в верстке)[81] снята с номера (в числе многих других); быть может, удастся ее определить в 12-й номер.
Я не теряю надежды.
Привет Ивану Степановичу, Вале и Тане[82].
Ваш Шаламов.
На всякий случай вот и телефон новый мой: Д-3-00-80, доб. 4-35.
Москва, 28 мая 1958 г.
Дорогие Галина Александровна и Иван Степанович.
После ряда самых энергичных моих демаршей, статья-заметка о «Красной нови» была напечатана (в майском № 5 «Москвы») и, если это хоть в какой-то мере — не то, что поможет, а просто подбодрит Галину Александровну — я буду очень рад.
Я длительное время был в больнице (более 3-х месяцев) — но сейчас вышел, получив инвалидность. Работать пока не могу вовсе, что будет дальше — не знаю. Вовсе не знаю, как ваши дела с комиссией по литературному наследству[83].
Напишите.
Заметка («Кр. новь») здорово сокращена и почищена, но и в этом виде едва нашла себе место в журнале[84].
Сердечный привет.
Москва, 25 декабря 1959 г.
Дорогая Галина Александровна!
От всего сердца поздравляю Вас, Ивана Степановича и всю Вашу семью с Новым годом. Желаю счастья, здоровья, душевной бодрости и силы. Оля[85] приветствует и поздравляет Вас.
Приходите, звоните...
Ваш Шаламов.
Москва, 16 июня 1964 г.
Дорогая Галина Александровна. Я болен и не могу Вас навестить. Оля на даче и, когда приезжала, говорила, что ничего о Вас не знает. Почему?
Прошу переговорить с Я. Д. Гродзенским по одному делу[86], важному для меня.
Что слышно? Как здоровье Ивана Степановича? Вали? Тани?
В. Шаламов.
Москва, 22 июня 1964 г.
Дорогая Галина Александровна.
От всего сердца благодарю за письмо. Оно уже запущено в производство — в самый час его получения с дневной почтой. Оля на даче, Серёжа приезжал вчера. Ремонт у нас еще не кончен. Как только будете в наших краях, зайдите хоть на минутку. У меня нет никаких обнадеживающих сведений, но хотелось бы Вам кое-что рассказать из истории с «продолжение следует».
Еще раз благодарю за Вашу сердечную помощь, поддержку.
Ваш В. Шаламов.
2 июля 1964 г.
Дорогая Галина Александровна.
Сегодня я получил из ГУЛАГа справку, о которой просил. Как видите, все сделали быстро и без бюрократизма и вполне по-человечески. Сердечно Вас благодарю за помощь и поддержку. Обращаться в Магадан уже нет надобности.
Приезжала Оля и была очень огорчена, что Вы ей ничего не написали — она писала Вам дважды.
Как только почувствуете себя лучше и попадете в город надолго — прошу зайти ко мне.
Привет И. С. и Вале.
Ваш В. Шаламов.
18 сентября 1964 г.
Дорогая Галина Александровна.
Сердечно рад выходу фрагментов «Гоголя» в «Новом мире»[87]. Я тоже не знал этой работы Александра Константиновича и получил огромное удовольствие от прочтения того немногого, что напечатано. Ваша исключительная заслуга в публикации этой работы.
О. С. вернулась с дачи и очень хотела бы повидаться с Вами.
Привет И. С., Вале, Тане.
В. Шаламов.
Москва, 25 июня 1967 г.
Дорогая Галина Александровна.
Прошу принять мою новую книжку «Дорога и судьба», в которой есть много колымских стихов.
Я привез бы давно лично, но происшествие в Ленинской библиотеке (у меня снова был Меньера приступ) вывело меня из строя.
Привет Вале, Тане и И. С.
Ваш В. Шаламов.
Москва, 15 сентября 1972 г.
Я посылаю Вам свою книжку «Московские облака» с той самой надписью, о которой я говорил Вам в новогоднем письме[88].
Я уже потерял надежду, но с помощью Бориса Николаевича Полевого мне удалось буквально выколотить эту книжку из издательства. Я еще не получил ни авторских, ни заказа в Книжной лавке писателей, но в магазинах «Московские облака» продают.
Мне дали новую квартиру — дом на Хорошевском провалился под землю в яму Метростроя и адрес мой теперь таков: Д-56 Васильевская ул., 2, корп. 6, кв. 59 (напротив Дома кино и через дом от Чехословацкого посольства). Тишина такая, в какой я еще не живал в Москве. Квартира коммунальна<я>, три семьи (одна из них — я).
Я всегда считал идеальной экипировкой человека — это пустая торба, мешок, притом не очень больших размеров. Это — арестантская классика. И вот оказывается, эта торба разрастается до размеров двух грузовых машин + такси.
Я еще не разобрался путем на новом месте.
Я очень хотел бы знать, как Ваши дела издательские и прочие.
С сердечным уважением
В. Шаламов.
Пусть Иван Степанович, Валя и Таня извинят меня, что не делаю общей надписи на книжке. Так задумано в подражание другой надписи[89]. Конечно, мне бы хотелось выпустить свою «За живой и мертвой водой» — разумеется, только в Советском Союзе.
Ваш В. Шаламов.
Москва, 29 декабря 1972 г.
Дорогая Галина Александровна. Поздравляю Вас и всю Вашу семью с Новым годом, желаю добра, счастья.
Во все справочники [нрзб] включена последняя беседа Ленина — с А. К. Воронским и Крестинским[90]. Это — последние визитеры в жизни Ленина 16 декабря 1923 года, за месяц до смерти.
Москва, 2 декабря 1977 г.
Галина Александровна.
Сейчас в Москве во всех аптеках нембутала[91] полно. Чего Вы спите? <...> ждать не надо. Он будет выдаваться только через год.
А вот и стишок специально для Вас:
Вас вычеркивали из списка
На таежное молоко[92].
Разве это не близко
Или — очень уж далеко?
Капля крови тут есть Хрущева
В том, что Вы — здесь, а не там.
А, как правильно — «шва» или «шова»
Я, наверно, не знаю сам.
Привет И. С. и особенно дочерям, о которых и идет речь в этом стишке.
Ваш В. Шаламов.
Переписка с И. Г. Эренбургом
Илье Григорьевичу Эренбургу. Спасибо Вам за Ваши теплые слова о Мандельштаме. 14 мая 1961 г. В. Шаламов